Книга Любовь в настоящем времени - Кэтрин Хайд

— Мы живем далеко, — говорю. — Серьезно. До Сильвер-Лейк путь неблизкий.

Ну и пусть. Нам и там неплохо.

— Я вас подвезу. Если хотите.

Мы садимся на заднее сиденье его машины.

Он без лишних слов выезжает на автостраду.

Окно с его стороны открыто, локоть выставлен наружу. Ветер треплет мне волосы. В темноте проносятся силуэты пальм. В темноте проносятся оранжевые огни фар.

Леонард уставился на голову жирафа, торчащую над спинкой переднего сиденья.

Через некоторое время наш водитель достает из пачки сигарету и протягивает пачку мне:

— Закурите?

— Нет, — говорю. — Не курю. Паршивая привычка, скажу я вам.

Вместо того чтобы зажечь сигарету, он запихивает ее обратно в пачку.

— Еще раз извиняюсь за моего друга, — говорит.

Извинялся ведь уже, сколько можно?

— Подружитесь лучше с кем-нибудь еще.

И мы молчим всю дорогу до Сильвер-Лейк.

Я велю ему высадить нас за три квартала от нашего дома.

— А чего это мы здесь выходим? — удивляется Леонард.

— Просто твоя мама не желает, чтобы я узнал, где вы живете, — отвечает ему рыжий.

Минуту-другую мы сидим в молчании. Жираф так и приковывает меня. Мне так хочется, чтобы рыжий опять предложил его нам. Уж на этот раз я не откажусь.

— И она права, — развивает свою мысль наш водитель.

И тут я вспоминаю, что именно он спас меня от пьяного мерзавца и сказал ему, что я с ребенком. Я задумываюсь. Пожалуй, я была с ним не слишком любезна.

— Куда бы вы переехали, — спрашиваю, — если бы хотели поселиться в безопасном месте?

— А в чем опасность? — интересуется.

— Не знаю. Большой город. Там везде таится опасность.

— Вы имеете в виду таких людей, как Дон.

— Ну да. Как Дон. — Я еще много чего имею в виду, только ему не скажу.

Мы стоим на бульваре Сильвер-Лейк под запрещающим знаком. Леонард глаз не сводит с жирафа.

— Гарантированно безопасных мест не бывает, — говорит рыжий.

— Ну, где-то все-таки получше.

— Пожалуй, в маленьком городе.

— И чтобы там был океан.

— На побережье есть пара местечек. В Санта-Барбаре по-прежнему тихо и спокойно. Есть еще маленький городок, называется Ломпок, по соседству с военной базой. Или совсем крошечный городишко Морро-Бэй. Вот уж, наверное, безопасное место на все сто.

Я пытаюсь запомнить названия.

— Почему только люди не могут оставить меня в покое? — спрашиваю я в тоске.

Подняв голову, я вижу его глаза в зеркале заднего вида. Они глядят прямо на меня.

— Наверное, потому, что вы такая красивая.

И рыжий отводит взгляд в сторону.

— Это не оправдание, — говорю.

— Да уж наверное, нет, — подтверждает он.

Мы сидим тихонько еще минуту.

— Эта штука мне все равно не нужна, — говорит он и берет жирафа за шею. — Я взял его только для мальчика. Вы уверены, что жираф ему не нужен? Малыш прямо ест его глазами.

— Скажи дяде спасибо за подарок, Леонард.

— Спасибо, мистер, — говорит Леонард и усаживает жирафа рядом с собой.

На минутку мне становится не по себе. А как же мой подарок? Впрочем, сейчас это не так уж важно.

И тут Леонард говорит рыжему:

— Посмотри, что у меня есть.

И показывает фотографии, которые мы сделали в кабинке у карусели.

Камень падает у меня с души.

— Здорово, — говорит рыжий. — Ты и мама. На память о сегодняшнем дне.

— Эге, — говорит Леонард. — Я знаю. Хочешь одну фотографию?

— Я? — удивляется рыжий. Кажется, он поражен.

Леонард — очень щедрый мальчик. Порой люди просто изумляются его щедрости.

— Эге. У меня четыре фото. Видишь? Одно можно отрезать.

— Нет, — говорит рыжий. — Думаю, тебе лучше сохранить все четыре. Это ведь твой день рождения.

— Ладно, — соглашается Леонард. — Пока.

— Ты счастливчик. У тебя мама, которая за тебя горой.

— Эге, — соглашается Леонард. — Я знаю.

И мы выходим из машины и топаем домой.

Ночь приятно холодит кожу.

Один раз я оглядываюсь. Рыжий смотрит нам вслед. В руке у него зажженная сигарета.

Немного погодя его машина сворачивает за угол. Он не едет за нами. Решил не узнавать, где мы живем.

Чтоб мы чувствовали себя в безопасности.

Леонард спит, прижав к себе жирафа. Фотографии лежат на подушке.

Утром я спрашиваю его, может, мне положить снимки в надежное место.

— Куда? — интересуется он.

— Не знаю. Только чтобы они были в целости и сохранности.

— А я смогу взглянуть на них, когда захочу?

— В любое время.

— Тогда ладно. Я согласен.

Несколько дней подряд я заглядываю внутрь каждой машины, мимо которой прохожу.

Владельцы редко забывают ключи в замке зажигания. Только кто-то обязательно забудет. Главное, терпение и время.

И ты сможешь отправиться куда захочешь.

С нами это случилось ночью. Мы ехали вдоль побережья, и Леонард смотрел на луну, и сказал, что она пытается нас обогнать, и спросил меня, кто, по-моему, выиграет: мы или луна? Я сказала, что в этой гонке победителей не будет.

И он уснул и спал всю дорогу.

ЛЕОНАРД, 5 лет

Собака летит по воздуху

Когда Перл подкинула меня Митчу, тот смотрел шестичасовые новости. Перл ушла, я сел рядом с ним, и мы стали смотреть вместе.

Уже который день лил дождь.

По новостям показывали, как одного дядьку спасали на вертолете с плотины на реке. Он гулял по плотине с собакой, а вода поднялась и перехлестнула через край, и пришлось вызывать спасателей, чтобы его вытащить. И собаку тоже вытаскивали. Спасатель сел в люльку, и его спустили с вертолета на веревке, и он уцепился за парня, а парень уцепился за собаку, и они все втроем взмыли вверх.

Я закрыл глаза руками. Не глаза, очки. Я очень аккуратно прикрыл очки, видеть-то я ничего не видел, но стекол не касался, а то их потом замаешься протирать. Уж я-то знаю.

— Ты чего? — спрашивает Митч.

— Не могу смотреть.

— Боишься, что собаку уронят?