Книга Разведбат - Валерий Киселев

«Антенной зацепились за троллейбусную линию…»

Сергей Тиняков, командир взвода роты радиоэлектронной разведки, старший лейтенант:

— У нас тоже при выезде из батальона не обошлось без приключения. Собрались, построились в колонну. У нас от роты было четыре МТЛБ-у (многоцелевой тягач легкобронированный универсальный — авт.) и ЗИЛ. Антенны на машинах поставили высокие, чтобы во время движения лучше была связь, и не рассчитали. Первая же машина, только выехали на проспект Гагарина, задела антенной за троллейбусные провода. Антенну — срезало. Но ничего страшного: машину не закоротило, у тех, кто в ней сидел, был только лёгкий шок. По Нижнему ехали — асфальт на дороге новый, только положили, гусеницы скользят, и водители неопытные: хотя и отслужили полтора года, но ездили мало. Доехали до полигона к шести часам утра, с грехом пополам.

Андрей Середин, зам. командира разведдесантной роты по воспитательной работе, капитан:

— Когда началась погрузка техники в эшелоны, офицеры сами загоняли машины на платформы: таким был уровень подготовки водителей.

Алексей Трофимов:

— Водители умели ездить по прямой, а надо было суметь ночью загнать машину на платформу! Поэтому-то все командиры взводов сами и загружали технику вместо штатных водителей. Сами же и помогали солдатам крепить технику проволокой на платформах, потому что если мы не замотаем, как следует, придут железнодорожники — заставят переделать.

Из армейских перлов:

Вам, товарищ солдат, не на машине ездить, а лошадей в задницу иметь, и потом будут по части кентавры маленькие бегать.

Вы не полено, как бестолковый Буратино, вы дубина из этого полена!

Вас всех что, одна и та же акушерка по пьянке роняла?

Вы не солдат, а солома, через лошадь пропущенная!

«Обучались методом тыка…»

Евгений Липатов, старший разведчик-пулемётчик на БРДМ:

— Собрали нас и все — «Быстрей! Быстрей!». Личное оружие пристреляли заранее, но вооружение БМП было не пристреляно — быстренько и его пристреляли. Наводчики и механики-водители все были после учебки, там только пару раз водили, машины были новые, не обкатаны. Поехали — половина машин по дороге встала. Техника новая, но не езженая, с консервации, начало шланги рвать, всё течь, а механики после учебки, опыта нет…

Пока всё пристреляли и исправили, прошло день или два. Своим ходом ехали на станцию, даже не помню, где грузились на платформы. Все обучались на ходу, методом тыка. Опыт приходил постепенно…

Олег Шустов, старший техник 2-й разведроты, прапорщик:

— Например, механик-водитель Курбаналиев до начала войны фактически был каптёром, портянки считал, я ещё со старшиной ругался, чтобы он отдал его мне, учить технике. А там у них техника заходила-забегала, как на велосипеде ездили, когда прижало.

«Выдали долги за все годы службы…»

Сергей Тиняков, командир взвода роты радиоэлектронной разведки, старший лейтенант:

— На полигоне нам выдали оружие, экипировали, и выдали деньги, долги за все годы службы. Офицерам разрешили с девяти вечера до двух часов ночи съездить домой, проститься с жёнами. Отвёз деньги жене, и в три часа ночи я был уже на полигоне. Выстроились в колонну и поехали на станцию погрузки…

Что знали солдаты и офицеры о том, где и за что им предстоит вскоре воевать…

«Ехали — непонятно куда…»

Дмитрий Горелов, заместитель командира батальона по тылу, подполковник:

— Все ехали в Чечню первый раз, только у прапорщика Климовича это была вторая кампания. Ехали — непонятно куда. В эшелон загрузились за одну ночь и поехали. Везде мирное время, никто ещё пока ничего не понимает. По радио слышим — опять где-то дом взорвали. Значит, думаю, будет война.

В пути следования кухни стояли в одном вагоне, готовили на ходу, а на станции термосами по вагонам разносили. Это было трудно. И надо было не проспать станцию, чтобы заправиться водой. Повара спали в вагоне с кухнями. Все продукты были здесь же, и я здесь ночевал.

На вторые сутки пути почувствовали, что не один наш эшелон идёт в ту сторону. Где-то на узловой станции встретили части нашей дивизии. Так представили масштабы переброски войск.

«Но хорохорились многие…»

Алексей Трофимов, старшина разведывательной десантной роты, старший прапорщик:

— Люди старшего возраста в батальоне догадывались, что мы едем конкретно воевать. Хотя до прибытия в Моздок нам вообще ничего не говорили: соблюдали секретность. Солдаты психологически не были готовы к войне, но хорохорились многие. В нашей роте подобрался очень крепкий костяк: половина была из спецназа, подготовлены более-менее. Но помню и такой эпизод: в вагоне в дороге учил солдат, как заряжать подствольный гранатомёт. Не умели! Молодые, не успели попробовать.

Я был назначен старшим по охране эшелона. На каждой станции — обходил эшелон, смотрел, нет ли чего подозрительного.

«Всё было покрыто тайной…»

Андрей Середин, заместитель командира разведдесантной роты по воспитательной работе, капитан:

— Наша рота уехала первой, в составе передового отряда. Остальные подразделения батальона выехали на пару дней позже. Никаких политических инструкций нам не давали. До последнего момента всё было покрыто тайной, всё держалось в секрете. Куда конкретно едем — не знали. Предполагали, что в Дагестан. Солдаты тем более не имели представления о пункте назначения, и что их ждёт. Те из офицеров и прапорщиков, кто был на первой войне, конечно, имели представление, что там будет.

Андрей Бирюков, начальник штаба батальона, майор:

— Это правильно, что задачи никто не знал, иначе была возможна утечка информации. Я знал, что это идёт война за нефть, за территорию. Если бы в Чечне всё не задушили, там был бы бандитский анклав. Надо было душить, но ещё в начале 90-х. Старые солдаты это понимали, по большому счету. А срочники ехали просто повоевать. Был азарт, мальчишество. Пускай они сначала не умели воевать, но было время научиться, пока обстановка не была еще такой серьёзной. А потом 18-летние пацаны воевали ничуть не хуже контрактников.

Олег Шустов, старший техник 2-й разведроты, прапорщик:

— В Чечне я был в первой кампании, служил в 166-й мотострелковой бригаде. Опыт был, знал, что меня ждёт. Я поехал и с собой ничего в дорогу не взял, даже зубную щётку купил потом.

Андрей Мещеряков, разведчик-пулемётчик:

— Что такое Чечня, мы знали только по рассказам тех, кто там побывал в первую кампанию. Знали, что надо будет стрелять и воевать, но что нам предстоит пережить — по-настоящему не понимали. Все ребята-срочники были даже рады, что нам предстоит воевать…

«Почти как на свадьбу ехали…»

Иван Кузнецов, командир взвода, старший прапорщик: