Книга Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

— Ты, — прошептал я.

Собственный голос звучал как чужой и нагонял на меня страх. Казалось, все вокруг померкло: река, Шеннон, опасность, нависшая над нами, — все это стало ненастоящим и незначительным. Мир будто сжался до крошечного кусочка реальности, в центре которого был силуэт моего отца, от которого исходила явная угроза.

Я осознал правду в ту самую минуту, когда услышал его голос, но все еще отказывался верить в это.

— Ты? — прошептал я еще раз. — Ты… Это… Это все твоя работа?

Он кивнул, и я заметил плавное движение мерцающего силуэта.

— Иди, Роберт, — прошелестел его голос в моих мыслях. — Иди и позволь мне сделать то, что я должен сделать.

— Но почему? — простонал я. — Почему ты это сделал?..

— Он должен умереть, — прервал меня голос духа, в котором, как мне показалось, звучало сожаление и даже грусть. — Иди, Роберт. Я не смогу тебя защитить, если он снова проснется. Моя сила быстро исчезает.

— Защитить? — Я даже поперхнулся. — Да этот молодой человек спас мне жизнь! Ты не можешь убить его!

Я подскочил, наклонился над Шенноном и поднял его голову. Вода уже почти достигла его лица. Еще несколько мгновений — и он захлебнулся бы, не приходя в сознание.

— Ты не можешь этого сделать! — воскликнул я.

— Он — твой враг, Роберт, — возразил отец. — И он убьет тебя, как только узнает, кто ты на самом деле.

— Убьет?! — я почти кричал. — Он меня спас, отец!

— Это произошло случайно, — пояснил Андара. — Пожалуйста, Роберт, будь благоразумен. Я не могу здесь долго оставаться: я быстро утрачиваю силы, находясь в этом мире, и то, что ты сделал, еще больше ослабило меня.

Его слова отозвались во мне странным эхом. В одно мгновение я вспомнил и пережил заново все перипетии отчаянной борьбы с взбесившейся рекой, но только теперь понял, что это были его силы. Я боролся против освобожденных магических сил собственного отца!

Я встал, сделал небольшой шаг в его сторону и поднял обе руки, беззвучно произнося магические слова, которым он меня сам научил.

Мерцающий силуэт стал светиться еще сильнее, потому что его сверхъестественные силы были остановлены и оттеснены. У моих ног стала убывать вода — это река прекратила всасывать в себя Шеннона. Увидев, что вода отступает, отец в изумлении уставился на меня, как будто не верил своим глазам.

— Нет, — сказал я спокойно, выдержав пристальный взгляд Андары. — Ты не убьешь его.

— Роберт, ты…

— Ты не убьешь его, — повторил я. Мой голос звучал очень тихо, но в нем была такая решимость, что отец запнулся и долго всматривался в мое лицо со смешанным чувством ошеломления и беспокойства.

— Тогда он убьет тебя, — наконец вымолвил он.

— Я об этом знаю и смогу предотвратить нападение, — холодно ответил я. — Все-таки я достаточно многому у тебя научился, чтобы суметь защитить себя.

— Но недостаточно, чтобы защититься от него, Роберт! Он колдун! Настоящий носитель силы, обученный в тысячу раз лучше тебя!

— Возможно, — ответил я. — Время покажет. Но я не допущу, чтобы ты убил его.

— Я могу заставить тебя, Роберт!

— Только попробуй! — Я чувствовал, как во мне закипает гнев. — И еще, отец, — сказал я, пронзительно глядя на него, — если ты хочешь убить Шеннона, тебе сначала придется убить меня.

На этот раз он ничего не ответил, но выражение грусти на его лице стало еще сильнее. Наконец он опустил глаза, отступил на шаг и молча наблюдал, как я вытаскиваю неподвижное тело Шеннона из воды и кладу его на откос, подальше от берега и коварной реки. Выпрямляясь, я был твердо уверен в том, что отец уже покинул меня, как вдруг заметил силуэт, все еще стоявший неподалеку. Он стал бледнее и слабее, но его все еще можно было увидеть.

— Чего ты еще хочешь? — спросил я.

В моей душе бушевал целый вулкан противоречивых страстей. Мой голос дрожал. Андара покачал головой, поднял было руку, чтобы обнять меня, но потом остановился и только посмотрел на меня своими темными глазами.

— Ты очень силен, Роберт, — сказал он. — Сильнее, чем я предполагал, учитывая такой короткий период времени.

— Тебя это удивляет? — зло спросил я. — Я же твой наследник, не забывай об этом, отец.

Я сам ужаснулся грубому тону, которым произнес последнее слово. Оно прозвучало как ругательство, как что-то непристойное.

— Почему ты ненавидишь меня? — спросил он.

— Ненавижу? — Я покачал головой, словно протестуя, потом посмотрел на почти бездыханное тело человека у моих ног и сказал: — О нет, отец, я тебя не ненавижу. Я всего лишь презираю тебя. Тебя и всех тех, кто при помощи своих сил могут делать такое. — Я резким жестом указал на реку.

Андара грустно улыбнулся.

— Я понимаю тебя, Роберт, — сказал он. — И даже лучше, чем ты себе представляешь. Когда я был в таком же возрасте, как и ты, то чувствовал то же самое.

— Тогда почему ты не действовал? Почему ты не использовал свою силу для того, чтобы побороть Зло?

— Но я делал это, Роберт, — ответил он. — Я делал это, и все еще делаю. Но иногда для борьбы со Злом приходится делать и такие вещи, которые в других ситуациях считаются неправильными.

— Ты имеешь в виду убийство беспомощного человека?

Андара немного помолчал. Он, казалось, смирился со всем.

— Возможно, ты прав, — сказал он, кивнув мне. — Возможно, это даже правильно, что ты помешал мне убить его: на моей совести и так слишком много смертей.

— Слова! — закричал я. — Это всего лишь слова и ничего больше! И это все, что ты мне можешь дать? За исключением, конечно, проклятия, которое я от тебя унаследовал.

— Иногда приходится брать на себя вину, чтобы предотвратить большее несчастье, — мягко сказал Андара. — Но я не собираюсь даже требовать от тебя понимания того, что именно я имею в виду. Я ничего не требую от тебя, Роберт. Возможно, я и так уже потребовал от тебя слишком много.

Мне не хотелось отвечать, но я больше не владел собой. Я слишком долго жил с этим наследством, чувствуя просыпающуюся мрачную силу, которая затаилась на дне моей души и лениво ожидала случая, словно злобный цербер. Я устал бороться с ней и уже не мог молчать.

Внезапно слова потоком полились из меня, и я не в силах был остановиться. Я почти кричал.

— И это все? — задыхался я. — Неужели ты действительно думаешь, что мне этого достаточно? Ты не требуешь, чтобы я тебя понимал, и это все? Все не так просто, отец! Может, ты ничего и не требуешь, но у меня, в отличие от тебя, есть что потребовать!