Книга Поцелуй в облаках - Натали Старк

— Нормально, — буркнула она, изо всех сил пытаясь унять дрожь во всем теле.

— Здесь довольно прохладно, — заметил Берт. — А когда поднимемся выше, будет еще холоднее.

— Выше? — переспросила Джессика. — А впрочем, какая теперь разница!

— Вам уже все равно?

— Что со ста метров падать, что с тысячи — результат один.

— Но мы не будем падать, — с улыбкой произнес Берт. — Я вам обещаю.

— А вы всегда выполняете свои обещания? — спросила Джессика с сарказмом.

Берт всерьез задумался, а потом ответил:

— Всегда. Если это зависит от меня, — добавил он.

— Какой вы правильный! — фыркнула Джессика. — Аж тошно.

— Это хорошо.

— Что хорошо?

— Что вам от меня тошно, а не от высоты. Это очень хороший способ.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Какой еще способ? — Самоуверенность Берта начинала ее раздражать.

— Вместо того чтобы бояться, следует хорошенько на кого-нибудь разозлиться.

— Я и так злая как черт! Пусть только попадутся мне под руку, я им устрою…

— Вы имеете в виду тех предприимчивых молодых людей, которые избавились от вас столь оригинальным способом? Интересно, за что они на вас так ополчились?

— Да ни за что! — воскликнула Джессика. — Я же не виновата, что у людей совсем нет чувства юмора.

— Наверное, вы их чем-то обидели?

— Я?! — возмутилась Джессика. — Они сами напросились.

Берт снова занялся своими манипуляциями.

— Мы поднимаемся? — спросила Джессика.

— Да, — кивнул Берт. — И я настоятельно рекомендую вам полюбоваться открывающимся зрелищем. Поверьте мне, оно того стоит.

— Мне и тут хорошо.

— Ну не упрямьтесь, — мягко произнес Берт. — Будет очень жаль, если вы упустите такую возможность. Полетать на воздушном шаре и ничего не увидеть — это нонсенс!

— Ну и что! — На Джессику напало упрямство.

— Тем более что вы уже совсем не боитесь, ведь так? Ну прислушайтесь к себе. Страх уже совсем прошел, правда?

Джессика поняла, что он прав. Страх прошел. Может, не до конца, но он теперь был где-то в глубине и почти ее не тревожил. У нее даже проснулось обычное любопытство — верный признак того, что с ней все в порядке. Она попыталась подняться, но сделала это слишком резко, в результате чего корзина воздушного шара слегка покачнулась. Джессика в ужасе опустилась на пол.

— Ничего страшного, — успокоил ее Берт. — Просто здесь нужно двигаться очень плавно. Она не перевернется, даже если вы будете прыгать и кувыркаться.

Джессика теперь уже аккуратно приподнялась, потом встала на четвереньки, ухватилась за руку Берта и медленно выпрямилась. У нее захватило дух от увиденного. Парк, из которого они стартовали, превратился в зеленый прямоугольник, расчерченный на квадратики узенькими дорожками. Люди выглядели как микроскопические насекомые, машины были размером со спичечные коробки. Прямо перед ними простирались необъятные голубые просторы океанского залива и бесконечные песчаные пляжи Флориды. А рядом с ними, хотя и не очень близко, парили еще несколько воздушных шаров с болтающимися под ними корзинами.

— Ух ты! — выдохнула Джессика.

Она обеими руками держалась за борт корзины, но все равно была благодарна Берту за то, что он слегка придерживал ее одной рукой. В ее душе было больше восторга, чем страха, но все же она всеми клеточками тела ощущала неустойчивость конструкции, на которой они летели. Джессика старалась не думать о том, что у нее под ногами несколько сотен метров… или не сотен? Она даже знать не хотела о том, насколько именно они поднялись.

— Нравится? — спросил Берт.

— Да, — просто ответила Джессика.

Она молча смотрела вниз, переживая ни с чем не сравнимые ощущения. Надо было давно подняться в небо, здесь нет ничего страшного, подумала она.

Газ снова зашумел. Берт отпустил Джессику, и ее вновь приобретенное спокойствие уменьшилось как минимум наполовину. Шар взмыл еще выше. Другие шары остались внизу.

— Мы выше всех! — с восторгом воскликнула Джессика.

— А сейчас мы возьмем немного на запад, — произнес Берт и потянул на себя какую-то штуковину.

Шар немного повернулся и изменил направление.

— А я думала, воздушный шар летит туда, куда его несет ветер. И не подозревала, что им можно управлять.

— Ветер, конечно, имеет значение, но только если он сильный. А сегодня сильного ветра не будет. Так что мы будем лететь туда, куда захотим.

— А мы можем пролететь над моим домом?

— Мы можем попробовать. Но только перед тем, как садиться. Пока еще рано двигаться в том направлении.

Джессика смотрела вниз, на простирающиеся просторы, ощущала на своем плече руку Берта и почему-то была невероятно счастлива.

— Я сразу обратил на вас внимание тогда, на дне рождения, — сказал Берт. — Смешно получилось с этой куклой.

— Кукла очень красивая. А вы мне сразу не понравились, — заявила Джессика.

— Почему? — спросил Берт с искренним интересом.

— Вы были такой высокомерный и напыщенный…

— Я? Напыщенный? — Берт расхохотался. — Никогда бы не подумал. А вы были такая… живая и непосредственная, как… — Он замолчал.

— Как кто?

— Не знаю, — пожал плечами Берт. — Наверное, как маленький, очень симпатичный и переполненный энергией котенок. Вы точно так же резвились со своими друзьями.

Джессика фыркнула.

— Тоже мне, сравнение.

— Да у меня не было никаких сравнений, сами напросились.

Берт неожиданно наклонился к Джессике, еле заметно прикоснулся губами к ее губам, снова выпрямился и стал как ни в чем не бывало смотреть по сторонам.

— Это еще… что такое?! — задохнулась от возмущения Джессика.

— Где? — с преувеличенным удивлением спросил Берт.

— Вы… меня поцеловали!

— Когда? — Берт поднял брови.

— Только что!

— Вам, наверное, показалось. Или вы выдаете желаемое за действительное.

— Да вы… нахал! — выпалила Джессика.

Она резко отодвинулась от Берта, и корзина зашаталась. Джессика едва это заметила. А Берт занялся какими-то манипуляциями с подогреванием воздуха в воздушном шаре. Через пару минут шар резко взмыл вверх. Джессика ухватилась обеими руками за борт и отвернулась от Берта.

— Не сердитесь на меня, — услышала она тихий голос Берта.

Джессика угрюмо молчала. У нее внутри все кипело, назревал настоящий взрыв, но здесь, между небом и землей, у нее не было возможности выплеснуть наружу все свое негодование.