Книга Последние ритуалы - Ирса Сигурдардоттир

Еще она позвонила в летную школу и выяснила, за что Гаральд расплачивался кредитной картой в сентябре. Ей сообщили, что он нанял самолет с пилотом, слетал в Хоульмавик и вернулся в тот же день. Зайдя на сайт Хоульмавика, Тора поняла, что привлекло туда Гаральда. Там находился единственный в Исландии музей магии и колдовства. Также она связалась с отелем «Рангау» близ городка Хедла и узнала, что Гаральд заказал и оплатил две комнаты на две ночи. В регистрационной книге гостиницы значились имена Гаральда Гунтлиба и Гарри Поттера. Тому, кто придумал себе этот псевдоним, явно не хватило воображения.

О сделанном Тора рассказала Маттиасу, пока они кружили вокруг госпиталя.

— Наконец-то, — произнес он, втискивая взятую напрокат машину в только что освободившееся пространство.

Они направились к лаборатории, которая находилась позади главного корпуса. Маттиас шел впереди. Ночью выпал снег, и теперь под ногами хлюпала слякоть. Холодный северный ветер трепал Торе волосы. Утром она решила оставить их распущенными, и сейчас жалела об этом. «Ну и красавица же я буду, когда мы войдем», — подумала Тора и остановилась. Повернувшись спиной к ветру, она намотала на голову шарф — вряд ли выглядит стильно, но волосы от порывов защищает — и поспешила вслед за Маттиасом.

У самого входа он оглянулся, вскинул брови. Она немедленно представила, как элегантно выглядит с шарфом на голове, что Маттиас и подтвердил, сказав:

— Там наверняка есть туалетная комната, можно туда заскочить.

Тора хотела выпалить в ответ что-нибудь резкое, но сдержалась. Вместо этого она одарила его застывшей улыбкой и распахнула дверь. Они остановили медсестру, толкавшую пустую каталку, и спросили, как найти доктора, с которым у них назначена встреча. Женщина указала на его кабинет и добавила, что им придется подождать, потому что доктор еще не вернулся с утренней планерки. Тора и Маттиас сели в два обшарпанных кресла у окна в конце коридора.

— Я не хотел тебя обидеть. Извини, — произнес Маттиас, не глядя на нее.

Не желая обсуждать свой внешний вид, Тора проигнорировала его слова. С королевским достоинством она размотала шарф и положила на колени. Затем потянулась к истрепанным журналам на столике между креслами.

— Кому интересна эта дрянь? — буркнула она, перебирая стопку.

— Вряд ли люди сюда приходят почитать.

Он сидел прямо и смотрел перед собой. Тора раздраженно отвернулась от журналов.

— Наверное. — Она посмотрела на часы и нетерпеливо сказала: — Ну и где он?

— Придет, — последовал короткий ответ. — Честно говоря, я начинаю жалеть, что тебя позвал.

— Это еще почему? — раздосадованно спросила она.

Маттиас повернулся к ней лицом.

— Потому что это слишком тяжело и неприятно. Ты с подобным никогда не сталкивалась. Нужно было прийти сюда одному, а потом тебе все пересказать.

Тора посмотрела на него свирепо.

— Я родила двоих детей, и сталкивалась с болью, кровью, плацентами, слизистыми пробками в шейке матки и бог знает с чем еще. Так что переживу. — Она скрестила руки на груди, отвернулась от него и вызывающе осведомилась: — Ты-то что знаешь обо всех этих кишках?

Маттиаса опыт Торы не впечатлил.

— Много чего. Но не в пример тебе не стану смаковать подробности.

Тора закатила глаза. Этот немец точно не «мешочек со смехом». Чем с ним разговаривать, лучше выяснить, о чем пишут «Свидетели Иеговы» в своем журнале «Сторожевая башня». Она успела прочитать половину статьи о дурном влиянии телевидения на молодежь, когда заметила, что к ним спешит человек в белом халате. Ему было около шестидесяти, на висках седина, очень загорелый. Он улыбался, и в уголках его глаз скапливались многочисленные морщинки. Тора подумала, что, вероятно, он много времени проводит на солнце. Мужчина остановился перед ними, Тора и Маттиас поднялись с кресел.

— Здравствуйте. — Он протянул руку. — Трауинн Хафстейнссон.

Тора и Маттиас также представились.

— Пройдемте ко мне, — сказал доктор по-английски для Маттиаса и открыл дверь в кабинет. — Простите за опоздание, — добавил он по-исландски, обращаясь к Торе.

— Ничего-ничего, — ответила она с улыбкой. — Так интересно пишут, что я бы и дольше подождала.

Доктор удивленно посмотрел на нее и на обложку журнала.

— Подождали бы чего? Страшного суда?

Они вошли в кабинет, в котором почти не было пустого пространства. Вдоль стен тянулись стеллажи, до отказа набитые папками, книгами и журналами всех размеров и видов; где только можно, стояли картотечные шкафы.

— Что ж… — Патологоанатом сел за стол, как бы подчеркивая, что официальная часть встречи началась. — Я полагаю, говорить будем по-английски.

Тора и Маттиас, заняв стулья напротив, кивнули.

Он продолжил:

— Это нам не помешает. Я получал докторскую степень в Америке, а вот по-немецки я последний раз говорил в школе на экзамене.

— Мы неплохо говорили с вами по телефону, так что английский подойдет, — сказал Маттиас. Тора спрятала улыбку, услышав его немецкий акцент.

— Прекрасно! — Доктор раскопал среди бумаг желтую пластиковую папку, положил ее перед собой, собираясь открыть, и виновато улыбнулся. — Я должен сначала извиниться, что мы так долго получали разрешение на передачу материалов вскрытия. В такого рода делах всегда много бюрократии, и не сразу понятно, как действовать в столь необычных обстоятельствах.

— Необычных? — переспросила Тора.

— Да, — подтвердил Хафстейнссон. — Необычных до такой степени, что семья убитого даже направила своих представителей, которые требуют выдать им материалы аутопсии. Кроме того, погибший — иностранец, а это усложняет процедуру. Конечно, будь у нас подпись скончавшегося, было бы легче выудить документы из системы.

Тора вежливо улыбнулась на этот патологический юмор, но краем глаза увидела, что лицо Маттиаса будто окаменело.

Доктор посмотрел куда-то поверх стеллажей и продолжил:

— Впрочем, бюрократическая волокита не единственное, что делает этот случай специфическим, и я думаю, вам следует это знать до того, как мы приступим. — Патологоанатом снова улыбнулся. — Это самое странное и самое необычное вскрытие на моем веку, а я навидался всякого, особенно когда учился за границей.

Тора и Маттиас молча ждали. Тора разволновалась, а Маттиас по-прежнему напоминал статую.

Хафстейнссон откашлялся и открыл папку.

— Давайте начнем с того, что можно назвать более или менее понятным.

— Разумеется, — процедил Маттиас, а Тора постаралась скрыть разочарование. Ей хотелось сразу узнать про необычное.

— Итак. Смерть наступила в результате механической асфиксии, то есть от удушения. — Доктор раскрыл наконец папку. — Когда мы закончим, я дам вам копию результатов аутопсии, и вы сможете изучить более подробно, если захотите. Поскольку причина смерти установлена, то главная задача — выяснить, как именно покойный был задушен. Есть предположение, что использовали пояс, не кожаный, а из какого-то другого материала. Убийца, кто бы это ни был — он или она, — приложил немалое усилие: об этом говорит четкость следа на шее. И похоже, пояс затягивали гораздо дольше, чем необходимо, — вероятно, в припадке безумной жестокости или бешенства.