Книга Обкуренные черти - Патрик Фосс

Он произнес:

— И ты красивая. — Ничуть не смущаясь, он опустил глаза на ее грудь, а потом снова поднял и встретился с ней взглядом. — Очень красивая. — А когда она снова хихикнула, спросил: — Как по-японски «красивая»?

— Кирэй, — ответила она.

— Кирэй, — повторил он и притянул ее ближе. Почувствовав, что она трется об него лобком, Крис начал возбуждаться. — Ты очень-очень кирэй, Томико.

— Томоко, — поправила она.

Когда песня кончилась, Крис направился к бару, чтобы принести ей чего-нибудь выпить. Он видел, что она присела за стол к своим подружкам и что-то им сказала. Те дружно захихикали, обернулись к нему и принялись ему махать. Он помахал им в ответ. Невероятно! Все они тут потрясающие. Куда ни глянь, кругом одни длинные голые ноги и обтягивающие шортики.

Бармен, которого звали Грант и который был родом из Южной Каролины, стоял опершись локтями о стойку. На нем была черная футболка с эмблемой бара «Рамбл», а на плече висело кухонное полотенце.

— Видишь ту стриженую, что сидит с краю? Вот куда тебе надо топать, — посоветовал он.

— Я собираюсь потопать сразу ко всем. Четыре «Тома Коллинза» и порцию текилы.

— Ай да молодец! — похвалил Грант и начал переворачивать бокалы и выстраивать их в линию на барной стойке. — Сегодня вечером у тебя выходной?

— Начинаю в десять тридцать.

— Немного осталось гулять.

— Да знаю!

Ожидая, пока Грант закончит разливать напитки, Крис повернулся спиной к бару и, прислонившись к стойке, обвел глазами зал.

Бар «Рамбл» был похож на маленькую пещеру: черные стены, голубой потолок, белые колонны, исписанные граффити. И совсем голый: только столы и стулья, бар у одной стены да полукруглая сцена для диджеев у другой. И при всей этой незатейливости бар был полон и нынче вечером, и вообще все вечера, с тех пор как Крис устроился сюда на работу. Толпа процентов на сорок состояла из гайдзинов, в большинстве своем мужчин, и процентов на шестьдесят из женщин, по преимуществу японок. Женщины были красивы: с великолепной кожей, волосами, фигурами. Правда, у многих были кривоватые зубы; так ведь японцы и не сильны в ортодонтии. Ну и хорошей попкой редко какая могла похвастаться, а мастериц по части выпивки Крису вообще еще видеть не доводилось. Девицы позволяли клеиться к себе всяким козлам: худощавым парнишкам в очках и с лохматыми волосами, небрежно забранными в хвост, или мужикам с пивными животами, выпирающими над ремнями с огромными инициалами на пряжке. К кому угодно, лишь бы он был белым. Крис чувствовал, что его все время разглядывают, на него пялятся так, будто он Том Круз, Брэд Питт или еще какая-нибудь кинозвезда. Студентки приносили с собой фотоаппараты и просили сфотографироваться с ними. Иногда, возвращаясь к себе, он разглядывал себя в зеркало, удивляясь, что эти девицы в нем находят. Конечно, он не полный урод, но все же…

Повернувшись к бармену, Крис спросил:

— Слушай, Грант, а ты здесь давно?

— В Японии? Осенью будет пять лет.

— И все еще нравится?

— А что? У меня все в порядке, — ответил тот, наливая тоник в бокалы. — Работа в баре мне по душе. Какое-то время я посещал школу разговорного языка, но потом мне это чертовски надоело. Зато успел найти себе несколько учеников. Думал даже об открытии собственной школы.

— Английской?

— Ну конечно. А какой же еще? Хотя бум эйкава[11]и позади, прожиточный минимум он по-прежнему обеспечивает. А в будущем году, может, еще и женюсь, так что…

— На японке?

Грант кивнул. На миг оторвался от своего занятия, держа сифон в руке, как ружье:

— Знаешь, что она мне однажды заявила? «Если после нашей женитьбы ты будешь встречаться с другими девушками, то не говори мне об этом».

— Серьезно?

— Чертовски серьезно. Я спросил: «Что ты имеешь в виду?» Она ответила «Мужчинам иногда хочется встречаться с другими девушками. А я не хочу ничего знать об этом». Как будто подозревает меня в нечестной игре.

— Ну и что ты думаешь? Будешь?

Грант водрузил бокалы на поднос и вручил поднос Крису:

— Черта с два буду. Разве так приглашают?

Когда Крис принес выпивку, девицы завизжали, закалякали между собой и начали доставать кошельки.

— Нет-нет! — запротестовал Крис. — Фирма угощает! Мне, как служащему, полагается бесплатная выпивка.

Девицы захлопали в ладоши, восклицая: «Сугои! Сугои![12]», что, по его разумению, означало что-то вроде «Как в сказке!». Они чокнулись с ним, а когда Крис опустошил свой стакан текилы, снова завопили: «Сугои! Сугои!»

Звали их Томоко, Мари, Юко и Аюми. Всем по двадцать два, все — студентки старшего курса какого-то там университета в Осака. У Томоко, той, с которой танцевал Крис, был самый приличный английский. Подружки задавали вопросы, а она переводила.

— Откуда вы?

Он ответил:

— Из Америки.

— Из Флориды? Рядом с Диснейлендом? Сугои! — воскликнули девицы хором.

Мари, сверкая пупком из-под коротенькой маечки с надписью «ГОЛЫШОМ! ВСЕ ГОЛЫШОМ! ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА!», возбужденно сообщила, что в прошлом году она была в Голландии.

— Правда? — спросил Крис. — А где еще вы были в Европе?

Мари удивилась:

— В Европе?

Через пять минут выяснилось, что она имела в виду вовсе не Голландию. Она пыталась выговорить слово «Орландо».

— А у вас есть братья и сестры?

— Нет.

— Вам нравится японская пища?

— Да, но только без пикулей, которые подают ко всякому блюду.

Девушки закивали, словно ожидали именно таких ответов.

— А какой у вас рост?

Он чуть не ответил: «Шесть футов, один дюйм», но потом сообразил, что они ничего не понимают в этих мерах длины, и попытался перевести в сантиметры. Аюми попросила его встать. Они встали спина к спине. Аюми сбросила туфли на каблуках и принялась измерять рукой.

— Сто восемьдесят четыре сантиметра! — провозгласила она. Остальные зааплодировали:

— Сугои! Сугои!

— Вам нравится Япония?

— Да.

— Почему?

— Здесь все женщины — красавицы.

Взрыв смеха.

Юко восхитили длинные ресницы Криса:

— Можно потрогать?

— Конечно, — ответил Крис, и Юко протянула руку через весь стол и потрогала тонким пальчиком кончики его ресниц. Он уловил аромат духов, и внезапно тело его затрепетало.