Книга Неистовое желание - Кейт Уолкер

Теперь Анжелос — хозяин особняка. То, что он запланировал, подразумевает, что Джессика будет…

Ее мысль оборвалась. Джессика была вне себя от ярости. Анжелос приготовил для нее очередной удар, хотя давно уже поймал ее в ловушку, и знал об этом. Да, Анжелос оказался расчетливым мстителем. Он понимал, как именно будет чувствовать себя Джессика, оказавшись в положении его слуги.

Джессика вспомнила своего любимого чистокровного арабского скакуна по кличке Чарли, которого Марти подарил ей на двадцать первый день рождения. Она обожала этого коня. Джессика проводила с Чарли каждую свободную минуту, ухаживая за ним, дрессируя его, демонстрируя всем, какой он умница.

Конь был приобретен на имя Марти. Чарли являлся частью собственности, находившейся в Манорфилде. Марти и предположить не мог, что нужно было бы переписать купчую на Джессику. Ведь ни он, ни она тогда не могли предвидеть дальнейшего развития событий.

А теперь, согласно закону, любимый жеребец Джессики перешел в собственность к новому владельцу Манорфилда. Другими словами, Чарли принадлежит теперь Анжелосу — этому дьявольски привлекательному Ангелу Ночи. Джессика подозревала, что Анжелос отлично знал о ее привязанности к коню. Он намеренно использовал ее чувства, дабы нанести более ощутимый удар по ее самолюбию. Анжелос загнал Джессику в угол, отобрав все, что было дорого для нее.

До чего же Анжелос хладнокровен и расчетлив в достижении своей цели!

— Ты ублюдок!

К удивлению Джессики, в ответ на ее высказывание он только улыбнулся. На этот раз его губы сильнее растянулись в улыбке, но улыбка не стала даже чуть-чуть сердечнее. Его улыбка была злобной, жестокой. А чему, собственно говоря, Джессика удивляется?

— Если ты хочешь обидеть меня, принцесса, подбери хотя бы подходящие слова, чтобы я в самом деле мог на тебя обидеться. Я знаю, что я ублюдок, ибо являюсь незаконнорожденным. Я узнал об этом еще тогда, когда учился ходить. Позже мне стало известно, почему меня так называли. Мне сообщили, что мой отец соблазнил мою мать, а потом бросил ее беременной, чтобы жениться на той, с кем был помолвлен.

Джессике подобное и в голову не приходило. Мысль о том, что у нее с Анжелосом может быть в судьбе нечто общее, взволновала ее. Увидев выражение ее лица, Анжелос неодобрительно покачал головой:

— Не нужно, принцесса… Не вздумай заявить о том, что сочувствуешь мне. Меня это не разжалобит. У тебя ничего не получится.

— Я не собираюсь тебе сочувствовать! — ответила Джессика. — Мне следовало знать, что ты предложишь мне именно такую работу. Ты ведь не намерен жалеть меня. И я не собираюсь всерьез рассматривать твое предложение о работе. Я никогда не соглашусь работать конюхом.

— Не согласишься? — Анжелос цинично усмехнулся и кивнул. — Я ждал от тебя такого ответа, так что приготовил для тебя вторую вакансию.

— Ты предлагаешь мне другую работу? Джессика больно прикусила нижнюю губу, боясь подумать о том, что еще придумал для нее Анжелос. А может быть, она все неправильно понимает и он действительно хочет предложить ей хорошую работу? Что, если Анжелос намеренно заводит с ней такие разговоры, проверяя ее реакцию? Ведь он называет ее манерной дамой, которая считает ниже своего достоинства заниматься хозяйством. Ее ответ на предложение поработать конюхом доказал Анжелосу верность его мнения. Каким-то непостижимым образом ему всегда удавалось вывести ее из себя и добиться от нее правдивого ответа.

— Я бы назвал это другой должностью, — кивнул Анжелос.

— И что это? — спросила Джессика, побуждая его продолжать, когда он умолк. Анжелос намеренно неторопливо отпил воды из стакана. Джессика не выдержала и крикнула: — Анжелос, говори!

— Я не хочу торопить события, — сказал он ей, видя, что она чуть не топнула ногой от нетерпения. — В конце концов, я делаю это не каждый день.

— Делаешь что?

Он снова умолк, сделал еще один глоток воды, потом поставил стакан на стол.

— Что ты хочешь мне предложить? — спросила она.

— Мне нужна женщина и деловой партнер одновременно.

Если бы Анжелос влепил Джессике пощечину, она не почувствовала бы себя настолько униженной, как после его последних слов. У нее закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Ей следовало знать, что Анжелос готовит для нее очередную грязную, циничную шутку, потому что на самом деле и не намеревался предлагать ей работу. Он просто хотел помучить ее, чтобы она от безвыходности согласилась работать конюхом. Ему нужно было загнать ее в конюшню, где он сам когда-то работал при жизни Марти.

— Ой, не могу! — Джессика притворно цинично расхохоталась, делая шаг назад. Ей хотелось находиться от Анжелоса как можно дальше. Она даже попыталась спрятаться за выступом шкафа, который служил ей своеобразным щитом. Ведь Анжелос может решить доказать ей, как великолепно его предложение, и попытаться поцеловать.

Анжелос может поцеловать ее в доказательство того, что между ними осталась тяга — кажется, так он это назвал. Он настолько самоуверен, что явно пожелает подтвердить свою правоту поцелуем, заставляя Джессику потерять рассудок и согласиться на предлагаемую работу. А потом, можно даже в этом не сомневаться, если она размякнет под его ласками, он с превеликим удовольствием посмеется над ней, заявив, что никогда не хотел заводить с ней серьезных отношений.

Так что Джессике нельзя ни при каких обстоятельствах показывать ему, будто она поверила в искренность его предложения. Анжелос лжет ей. Он не может быть правдивым. В данный момент она не нужна ему ни как любовница, ни как деловой партнер. Просто сейчас Анжелос вознамерился помучить ее. Он хочет, чтобы она размечталась о возможности остаться в обожаемом Манорфилде и вести привычную жизнь.

Джессика решила, что никогда не согласится быть его любовницей или деловым партнером.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Да уж, повеселил ты меня, Анжелос, — сказала Джессика.

Чувство неуверенности и беспокойства, которое вызвали в ней слова Анжелоса, привели к тому, что Джессика заговорила с ним резче и жестче, чем хотела на самом деле. Она вздернула подбородок, цинично изогнула губы и, с вызовом посмотрев на Анжелоса, выдала: — Что ж, надеюсь, ты доволен своей шуткой. Только не поверю, что ты предполагал, будто я приму твои слова за чистую монету.

— Я не шутил, — тихо, однако твердо сказал Анжелос. Это прозвучало настолько искренне, что Джессике показалось, будто земля уходит у нее из-под ног. Чтобы сохранить равновесие, она схватилась за спинку кресла.

— Перестань! Неужели ты будешь уверять меня в том, что твое предложение — это не фарс?

— Почему ты не хочешь мне верить? — спросил он.

Анжелос говорил так, будто Джессика была полной идиоткой, раз не верила в искренность его слов. Словно только недоумок мог предположить, что Анжелос лжет. Ситуация казалась настолько неправдоподобной, что Джессике пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Она пристально посмотрела на него, пытаясь отыскать в его взгляде хотя бы намек на веселость или насмешливость. Джессике хотелось, чтобы ее предположения оказались верными: Анжелос просто играет с ней, как кот с мышкой, перед тем, как сделать последний смертельный прыжок.