Книга Эталон зла - Алексей Фомичев

Только что они отразили третью атаку противника. И хотя немцы отошли, но, похоже, так и не оставили идею уничтожить их.

Второй бой был сравнительно долгим. Немцы на этот раз действовали осторожнее и не спешили выходить на открытую местность. Но такой маневр не принес ожидаемого результата. Т-96 мог бить с закрытых позиций ПТУРами.

С танками противника было покончено. Больше хлопот доставила пехота. Один взвод немцев успел добраться до края чащи и исчезнуть в ее буреломах. А вот второй промедлил, и разведчики накрыли его огнем.

Потом Завадский спешил своих людей и повел наступление на врага. Кравцов приказал Лапшину поддержать их.

Силы оказались неравными, и немцы в конце концов отступили, оставляя убитых и тяжелораненых. Конечно, будь у обеих сторон одинаковое вооружение, численное преимущество позволило немцам зажать разведчиков.

Немцы, что ни говори, были солдатами умелыми, дисциплинированными и хорошо подготовленными. Тем более на их стороне огромный опыт войны.

А в отделении Завадского только сам старшина, наводчик БТР и пулеметчик имели за плечами по несколько лет службы и участия в локальных конфликтах. Остальные — срочники. Впрочем, они держались хорошо, не паниковали и не теряли головы от волнения. Да и старшина не давал скисать.

Давя противника огнем пулемета, подствольных гранатометов и автоматов, разведчики постепенно оттеснили немцев к краю чащи, под стволы БТР.

Поняв, что дело швах, немцы бежали. Оставив на поле боя девять танков, две разбитые пушки и не менее тридцати солдат.

Не успел Кравцов дать команду на отход, как сверху навалилась тройка самолетов. На этот раз Пестриков опознал в них многофункциональные «фокке-вульфы». Они могли нести бомбовую нагрузку и имели сильное вооружение.

Незваных гостей встретил Завадский, использовав последний ПЗРК. Ракета развалила на части первый самолет. Второй попал под огонь спарки, задымил и вошел в пике.

Третий самолет, видя участь своих собратьев, отвернул в сторону и исчез в небе.

— Побежал жаловаться, — сплюнул Завадский и вызвал лейтенанта.

— Командир. Они сейчас сюда авиаполк пригонят. У нас патронов не хватит.

Кравцов только вздохнул.

Третий раз немцы атаковали уже на подходе к хутору. На этот раз на них шли семь машин. Пять «тигров», «четверка» и странная махина, опознанная Пестриковым как «фердинанд». Мощная неуклюжая самоходка ползла позади танков, с трудом преодолевая мягкий грунт луга. За бронетехникой шли пять машин с пехотой. У трех на прицепе были пушки.

— Серьезно за нас взялись, — закончил подсчет Кравцов. — Экипажам доложить о боекомплекте.

— Израсходовано восемь снарядов и два ПТУРа, — доложил Лапшин.

— Девять снарядов, один ПТУР, — ответил Пестриков.

— Семь снарядов, — закончил перекличку наводчик лейтенантского танка.

— А у меня «иглы» — ёк! — подал голос Завадский. — Выстрелов к гранатомету и патронов навалом. Но если еще часок нас потрясут, останемся на нуле.

— Ясно. Слушай приказ. Снаряды беречь. Работать ПТУРами. Старшина, ты с танками не воюешь, на тебе пехота. Не дай развернуть пушки.

— Есть.

«Закончатся снаряды и топливо, будем рвать танки и уходить на броне Завадского, — опять начал подсчет лейтенант. — А когда у него баки опустеют — рванем и БТР. А потом…»

Дальше он планировать не стал. Надо еще дожить до «потом». Поправив шлемофон, он поймал в оптику передний танк и скомандовал: «Огонь!»

За схваткой немцев с неизвестным танками наблюдали три пары посторонних глаз. Наблюдение велось с заболоченного, заросшего камышами берега мелкой речушки. Там в засаде сидели три бойца из полковой разведки советской дивизии, державшей оборону у высоты «Зеленая».

Они сидели здесь уже час, имея задание подсчитать силы противника и попробовать узнать направление предстоящего удара. Командование дивизии не без оснований подозревало, что сил удержать позиции не хватит, и хотело знать, имеет ли смысл стягивать артиллерию и танки к высоте, чтобы встретить врага всеми средствами.

Вот и забрались сюда разведчики, отыскав удобное место для наблюдения. И уже приступили к работе, когда откуда ни возьмись возникли три странных танка и еще более странная машина аж на восьми колесах.

А потом они стали свидетелями невероятного боя. Неизвестные машины довольно быстро разделали немецкие танки. Командир разведчиков, сержант Опанасенко, даже глаза протер. Горят фрицы! Да как горят!

— Шо це таке, Петро? — спросил его земляк, ефрейтор Горботенко. — Шо мы бачили?

— Ох, не х… себе! — сбил пилотку на затылок Гришка Добренков, третий разведчик. — Неужто наши?

Опанасенко во все глаза следил за странными танками, вспоминая модели советских машин, а также немецких, которые видел или о которых слышал. Эти чудовища не были похожи ни на один из них.

— Тикать надо, Петро. Не то они нас найдут и в пыль сотрут.

— Сиди, — ответил наконец сержант. — У нас задача — сосчитать немцев. Вот и будем выполнять.

— Их и без нас сосчитают, — кивнул на поле боя Гришка.

Там как раз началась вторая схватка. После нее разведчики и вовсе остолбенели. Странные танки поражали немцев из-за взгорков, не видя их. Из стволов вылетали огненные снаряды, похожие на ракеты «катюш». При попадании в танк они взрывались со страшным грохотом, отрывая башни, проламывая броню и выжигая все живое.

А потом разведчики увидели пехоту, вылезшую из восьмиколесной машины. Нормальные парни в камуфляжной форме, как и у них самих, только другой расцветки. И оружие чудное.

Сержант внимательно смотрел за действиями неизвестной пехоты. Потом его отвлек Гришка, тыкавший пальцем в противотанковые пушки, что развернули немцы на краю дороги.

— Может, поддержим? До пушек метров триста. А ну как они подобьют танки?

— Сиди, помогалыцик! Без нас справятся.

— А если нет?

Сержант кашлянул, прочищая горло и про себя раздумывая над вопросом.

— А тогда и влезем. Постреляем обслугу.

Влезать не пришлось. Разведчики видели, как один из танков, заметив угрозу с фланга, развернул башню (быстро, невероятно быстро) и плюнул огнем. Первая пушка исчезла в облаке взрыва.

Со второй разобрался пехотинец с помощью какой-то странной трубы. Он присел на колено, положил трубу на правое плечо, а потом оттуда вылетел длинный снаряд с дымным хвостом. Снаряд быстро понесся навстречу пушке, ударил ее в щит и…

И все. Ни пушки, ни обслуги.

— Мать моя женщина, — зашептал Гришка. — Что же творится?! Неужели это наши? Ведь фрицев положили несчитано.

Он повернул красное от волнения лицо к сержанту и, сверкая глазами, повторил: