Книга Пленница - Хизер Грэм

Симаррон в этот вечер подготовили к приему. Тила поняла это едва покинула свою комнату.

Парадные двери, выходящие на лужайку и на реку, и даже задние, ведущие к конюшням и зарослям кустарника, были широко распахнуты. У входа горели светильники. Двери в гостиные и кабинеты по обе стороны от холла были открыты, так что все комнаты казались огромным залом. Уже с лестницы она увидела главный зал, расположенный справа.

Когда ее взгляд упал на высокого мужчину, стоявшего вполоборота к ней возле камина, Тила приняла его за хозяина дома. Слегка расставив ноги, скрестив руки на груди и чуть склонив голову, он смотрел на огонь. Элегантный черный сюртук, из-под которого виднелась белоснежная сорочка с жабо, подчеркивал его узкую талию и ширину плеч. Поза этого человека дышала достоинством, да и все в ее гостеприимном, грубовато-красивом хозяине свидетельствовало о хорошем воспитании и умении себя вести.

И тут мужчина обернулся.

Тила изумилась, поняв, что это не Джаррет Маккензи, хотя сходство незнакомца с ним было несомненным. Пожалуй, столь необычного лица с бронзовой кожей, с глазами, горящими голубым огнем, высокими и широкими скулами девушка еще не видела. Он был метисом. В нем текла кровь белых и индейцев, и это сочетание казалось на редкость удачным. В первый момент девушку охватило странное ощущение, будто его жизненная сила и энергия сверкнули молнией в разделявшем их пространстве и передались ей. Воздух вокруг него словно потрескивал и шипел, как раскаленные угли. У Типы перехватило дыхание, когда незнакомец посмотрел на нее. Внезапно он улыбнулся — горько и насмешливо, точно угадав ее мысли и поняв, что она почувствовала влечение к нему. Незнакомец, конечно, знал, как реагируют женщины на его чувственную и необычную внешность. Не укрылось от него и другое: догадавшись, что он семинол, девушка испугалась, ибо их разделяла бездна.

Внезапно незнакомец поклонился Тиле. Снова посмотрев на этого человека, девушка увидела в его голубых глазах дьявольский вызывающий блеск. Они выражали презрение. Не только к ней, отчасти и к самому себе.

— Добрый вечер.

Его звучный низкий голос отличался особым тембром. От этого голоса что-то дрогнуло в душе Тилы. Она вцепилась в перила лестницы, ощущая, как запульсировала кровь у нее в висках. Необычайная, странная притягательность этого мужчины заставляла забыть о светских условностях, пробуждая подлинные эмоции.

Овладев собой, Тила подумала, что видела очень мало индейцев и, уж конечно, не была знакома и не говорила ни с одним из них. Более того, она не представляла себе, что такой человек когда-нибудь будет рассматривать ее столь пристально и, пожалуй, насмешливо. Впрочем, никто подобный этому незнакомцу даже не возникал в ее воображении.

— Вы, разумеется, говорите по-английски? — спросил он, приподняв иссиня-черную бровь. Девушка подумала, что такой вопрос не раз слышал и он сам, хотя кровь белых предков сказывалась в нем так же явно, как и индейских.

— Да, я говорю по-английски, — с легким раздражением ответила Тила.

— Вы намерены простоять на лестнице весь вечер? Вам нечего бояться. Я еще не снимал скальпов в доме моего брата, мисс…

Сердце отчаянно заколотилось в ее груди. Незнакомец не знал, кто она. Сама Тила до этого момента не знала, кто он, и не догадывалась о его родстве с Джарретом Маккензи, хотя они и походили друг на друга. Просто один из них индеец, а другой — нет.

Девушка не допускала и мысли о том, чтобы представиться любому индейцу как дочь или даже падчерица Майкла Уоррена.

Она заставила себя разжать пальцы и спуститься по ступеням с тем достоинством и спокойствием, которые приписывают южанкам, после чего посмотрела на него сквозь распахнутые двери гостиной. Тила ужаснулась, поняв, что боится подойти ближе к этому элегантному метису. Всю жизнь она стремилась не выказывать страха, считая это единственным достоинством Майкла Уоррена. Почти вплыв в комнату, девушка подошла к горящему камину, протянула к нему внезапно озябшие руки и так же беззастенчиво уставилась на незнакомца, как и он на нее.

— Я не боюсь лишиться скальпа, сэр, — заявила она. Темная бровь взлетела еще выше.

— Тогда вы глупы, мадам. Всем скальпам угрожает опасность на этой территории, даже в данный момент.

— Минуту назад вы заверили меня, что пока еще никого не скальпировали в доме вашего брата. Судя по вашим прекрасным манерам, вы едва ли сочтете возможным подвергнуть этому леди, только что появившуюся на вашей территории.

Девушку поразило, что он протянул руку и коснулся ее локона, который выбился из прически и упал па плечо. Зачарованная незнакомцем, она даже не отступила. Его крупные руки с длинными смуглыми пальцами казались такими же сильными, как и тело.

Бездонно голубые глаза встретились с глазами Тилы, пока он играл ее локоном.

— Ах, сколь соблазнительная добыча такие великолепные волосы! Предупреждаю: будьте чрезвычайно осторожны, мадам, ибо такой неотразимый огонь в ночи обольстителен и опасен.

Девушка чуть отступила, удивляясь, что близость мужчины заставляет ее задыхаться и нервничать. Она шокировала общество, у алтаря наотрез отказавшись выйти замуж. Тогда Тила решила жить не подчиняясь приказам отчима, а руководствуясь своими желаниями. Однако сейчас она испытывала непостижимый страх от одного того, что разговаривает с этим незнакомцем, даже не разговаривает, а лишь слушает его…

— А, вот и в ваших глазах вспыхнул страх! Да, судя по вашей коже, в ваших жилах течет только кровь белых. Однако сомневаюсь, что цвет моей кожи производит столь же неотразимое впечатление, как ваши ослепительные волосы.

— Вы чертовски много себе позволяете, — пробормотала девушка.

Легкая улыбка тронула его губы, когда он взглянул на огонь в камине.

— А, вы сердитесь!

Его это явно не смутило, напротив, он поддразнивал Тилу.

— Я ничуть не боюсь вас, сэр, — бросила она. — Мне не внушает опасений ни цвет вашей кожи, ни ваши слова, мистер Маккензи.

— А откуда вы знаете мое имя? Ведь мне не известно, кто вы.

— Да вы же сами упомянули, что это дом вашего брата, — улыбнулась Тила.

— А почему вы решили, что я — Маккензи? Может, у нас с Джарретом общая мать.

— Прошу прощения, вы — Маккензи? Помедлив, он тихо произнес:

— Да. По крайней мере для некоторых я — Маккензи… Что привело вас сюда?

Тила замешкалась. Сердце у нее упало. Она могла бы ответить, что ее отчим истребляет индейцев Флориды. Но толь-, ко не этому человеку.

— Я приехала к отчиму во Флориду, но, поскольку он, видимо, занят, меня чрезвычайно любезно пригласили сюда. — Девушка протянула ему руку. — Меня зовут Тила, — сказала она, не назвав своей фамилии.

Он не пожал ее руку, а повернув, начал рассматривать тыльную сторону, потом ладонь. Наконец, заглянув в глаза Тилы, он склонился и коснулся ее руки губами. Ладони, а не тыльной стороны. И этот жест почему-то показался девушке непостижимо интимным и чувственным. Ей не следовало допускать этого.