Книга Большая книга ужасов-41. Когда пробьет полночный час. За чертой страха - Светлана Ольшевская

— Да! — подтвердил Копыточкин. — Вовка, зря вы меня не послушали, когда я просил не ходить на кладбище сегодня! Эх! Скажите, вы в самую полночь там находились? Аккурат в двенадцать ночи?

— Наверняка да… — задумчиво кивнул Вовка.

— Ну правильно! — взмахнул рукой Копыточкин. — Вот послушайте, что мне бабка с дедом рассказали…

Но договорить он не успел — толпа оживших мертвецов окружила ребят, которые все забыли и потеряли бдительность, слушая рассказ Димы.

— Это ты их навел?! — взвизгнула Петрушкина, увидев, как сжимается кольцо покойников. — Ты с ними заодно, Деревня?!

Бежать не было никакой возможности. Живых мертвецов было много.

— Маркеловна, послушай, а если мы всех подряд в могилы напихаем, быстрее молодеть будем? — послышался вопрос, который задала своей подружке костистая покойница в белом, явно новом платочке — или подобрала она его где-то, или с какой-то девочки только что сняла.

— Наверняка да! — с задором ответила ей подружка.

— Быстрее помолодеем! Хорошо-то как! Ой, лови тогда-а-а… — И покойница широко раскинула руки, стараясь ухватить кого-нибудь из ребят.

Ребята присмотрелись — и даже при неровном свете разноцветных фонариков, переплетенных в гирлянды и развешанных вдоль аллеи, было заметно, что черепа многих ходячих трупов выглядят очень даже прилично — они стали обтягиваться молодой живой кожей. И кости пальцев начали плотью обрастать…

— Не слушайте их! Побежали! — отчаянно зашептал Дима Копыточкин. — Под ногами можно проскочить! И за мной!

Он плюхнулся на землю, ужом прополз между трупами — и бросился бежать. Остальные ребята последовали его примеру, прошмыгнули, поднялись на ноги, побежали — долго и громко хохотали и улюлюкали покойники им вслед. Или уже не покойники — раз молодеют и кожей с мясом обрастают?..

Глава VIII

Вода скрывает следы

Деревня быстро пробежал территорию лагеря, выскочил через пролом в ограде и мчался теперь вдоль кладбища. Изредка оглядывался — и призывал остальных не отставать. Но все и так бежали быстро, кроме Вовки, который буксировал Маню Бердянскую. Она была еще тот тормоз — и из-за того, что бегала медленно, и еще потому, что норовила заскочить на кладбище и начать искать свою сестру. Про то, боится ли сам он кладбища, Вовка сейчас даже не вспоминал…

Несколько раз с кладбища вылезали жуткие, осклизшие покойники. Они кидались на ребят — но быстро теряли к ним интерес. И только два молчаливых трупа в непонятных лохмотьях медленно, но неустанно преследовали их.

— В пруд! — скомандовал Деревня, к которому незаметно перешло руководство отрядом. — Надо доплыть до острова! Там нам точно ничего не угрожает!

И он первым бросился в черную воду.

Остальные остановились у кромки. Вода плескалась, точно морская. Кто ее так волнует? Может быть, из глубин тоже лезут утопленники — и именно в их скользкие руки манит их Деревня? Может, это вся деревенька у них такая — заманивают живых людей покойникам на расправу?..

Такие мысли бродили в головах у ребят.

— Зачем на остров, если мертвецы, как мы поняли, нас вообще не трогают? — недовольный положением вещей и неизвестностью, крикнул Вовка.

Деревня плюхнул по воде руками, разворачиваясь и собираясь что-то ответить, но тут показались два медлительных трупа-преследователя, и Маня Бердянская, истошно закричав: «Ой, мамочки! Вот они!», сиганула в воду и по-собачьи поплыла вслед за Копыточкиным. Остальные без слов последовали ее примеру.

Это только потом, уже оказавшись на крошечном песчаном островке, Катя Петрушкина вспомнила, что совершенно не умеет плавать… Но доплыла! А могла ведь утонуть… Катя в изнеможении упала на песок…

— Не бойся, Петрушкина, они сюда не приплывут! — похлопав ее по щекам, зашептал встревоженный Мишка. — Мертвецам, понимаешь, плавать-то тяжело. Да! Вода между костей гуляет, жира-то у них нет! А жир как раз на воде и держит, тонуть не позволяет!

Ребята молча пытались разглядеть, как ведут себя покойники на берегу. Но тут был не иллюминированный по случаю Королевской Ночи лагерь «Огонек», а лесной пруд. Луна пропала, тьма стояла над водой хоть глаз коли. И тихо было. Очень… Только волна плескала иногда да далекие крики изредка раздавались. И голуби — потревоженные кладбищенские голуби проносились над прудом и громко перекликались…

— Рассказывай, Деревня… В смысле, Копыточкин, — скомандовал Вовка.

— Расскажу, — кротко ответил Деревня. Ух, до чего он был необидчивый, аж зло брало! Петрушкина или Никифорова за такую команду уже бы с ним, с Вовкой, дрались. А Деревня даже не заметил, что ему приказывают. Не хитрый ли он колдун?..

Вовку даже передернуло, едва он подумал, не колдун ли Копыточкин. Не друг ли он ходячих мертвецов? И не он ли все это затеял?!

— Дурной славой пользуется это кладбище… — начал рассказывать Деревня. — Не хоронят тут уже давно никого.

— Знаем. — Вовка хотел начать высмеивать его деревенские байки, но передумал.

— Ну вот. — Копыточкин снова не обиделся. — А все почему? Вставали здесь из могил мертвецы — и шастали по округе. Они искали живых — тех, кого можно в свою могилу положить. А самим жить вместо него, живого человека. Если лежит вместо такого вставшего из земли покойника кто-то в могиле, то и покойник этот со временем живым становится — но только на вид. И кожа у него, как у живого, и глаза, и двигается, как обычный человек. Только души нет. Но живет он на земле наравне с живыми, не отличишь уж теперь.

— Врешь, Деревня, — раздался вдруг спокойный и твердый голос.

Все оглянулись — и не поверили себе: это Ботаник, забитый, зачуханный Ботаник вдруг решил выступить.

— Если бы выходили мертвецы из могил и вместо себя живых укладывали, то люди бы пропадали, — продолжал он. Видимо, страх придал ему такой смелости. — А я каждый год в «Огонек» езжу. Никто и никогда у нас в лагере не пропадал.

— Правильно! — даже как-то весело согласился Деревня. — Потому что и не поднимались они из могил много-много лет! А сегодня их кто-то вызвал оттуда! Дал команду. И они полезли!

— Это как?

— Нельзя ходить на наше кладбище в полнолуние! — Деревня со своим полнолунием уже замучил просто всех. — Когда-то давно, в позапрошлом веке, жил один человек, который научился оживлять мертвецов и руководить ими. Ну, в своих корыстных целях он их использовал. Для этого у него специальное устройство было, из особого состава сделанное. И если в полнолуние отраженный свет луны упадет на него — тут-то вся свистопляска и начинается. И выглядело оно, как мне бабка с дедом рассказали, как медальон на памятнике. Ну, «спи спокойно, дорогой товарищ» и даты жизни на котором пишут. Вызывал этот колдун того покойника, выходил тот из могилы, разыскивал человека, на котором колдун специальную метку сделал…