Книга В тени скалы - Ирина Владимировна Дегтярева

сказать, живой почтовый ящик. Мы можем вызвать Хапи, чтобы ты встретился с ним на КПП лично. Но тебе придется ехать в Египет. Документы у тебя в порядке? Хотя что я спрашиваю! – Ваддах махнул рукой. – Раз тебя до сих пор не поймали… Но если надо, паспорт я тебе сделаю…

– Нет, спасибо, – Тарек не хотел, чтобы его контролировали, а за великодушием Ваддаха скрывалось именно желание взять Ясема на короткий поводок.

– А как он перед хамасовцами объясняет эти свои поездки на КПП?

Ваддах взглянул непонимающе, но спохватился:

– Хабиби, да ты совсем отстал от жизни! Наш Джанах не последнее лицо в ХАМАС. Он особо ни перед кем не отчитывается. Хотя и обоснование имеется – родственники в Египте. Джанах охотно ездит на эти прогулки. Он, как и раньше, любит поболтать с новыми людьми. А тебе он даже обрадуется. А когда вернешься, сразу ко мне. К тому времени я уже проясню ситуацию насчет твоих перспектив в Мухабарате. Ты же помнишь, людей из ССБ у нас не жаловали. Да и накуролесил ты, – Ваддах поморщился. – Обедать останешься? У нас мезгиф [Мезгиф – блюдо из запеченной целиком речной рыбы].

– Спасибо, уважаемый Билял. Я и так подзадержался дольше запланированного. А у меня кое-какие дела. – Он действительно опаздывал на встречу с Тобиасом, но с недоумением отметил про себя излишнюю благорасположенность к нему Ваддаха. К чему бы это?

Можно подумать, что генералом овладела старческая сентиментальность, но Тарек слишком хорошо знал – так просто генералом Аль-Мухабарата не становятся, а уж тем более люди, страдающие сентиментальностью. Билял явно нацелился поторговать полковником Тареком и заодно информацией, которой обладает Ясем.

– Так когда я смогу встретиться с Джанахом? Тебе потребуется время, чтобы предупредить его?

Ваддах взглянул мельком на наручные часы, поднявшись с дивана, собираясь проводить Тарека.

– Дня через два придешь, и я буду знать наверняка дату и время встречи.

– Виза, – напомнил Ясем.

– С учетом времени на оформление лучше тебе будет получить визу самостоятельно. Скажем, как турист.

– А как попасть на КПП «Рафах»? Я ведь не собираюсь в сектор Газа. Или Хапи сам переедет в Египет для встречи со мной?

– Через два дня, – повторил Билял уже слегка раздраженно. – Тогда сообщу все детали предстоящего контакта.

Почему генерал тянул время, Тареку стало понятно, когда он вышел на раскаленную улицу из особняка Ваддаха. На противоположной стороне пустынной дороги стоял худосочный парень в темно-синей бейсболке, в бежевых брюках и бледно-серой рубашке, промокшей от пота под мышками и на плечах.

У Ясема был слишком наметанный глаз на топтунов, чтобы засомневаться. «Аллах тебе в помощь!» – ехидно пожелал он сотруднику наружного наблюдения, осознавая, что от слежки уходить он научился еще тогда, когда парня и на свете не было. А уж Багдад Тарек знал досконально. Еще мальчишкой бегал по этим улицам, толкая перед собой единственную игрушку – металлический обод на проволоке. Потом на службе учился сам уходить от слежки и учил других.

Присмотревшись, Тарек заметил в конце улицы и второго топтуна.

Проанализировать поведение Биляла он решил, когда выдастся свободная минута. Ушел от наружки, встретился с Тобиасом. А теперь, рассевшись вольготно на ящике из-под овощей в одном из складских помещений Сук ас-сарая, подумал зло: «Чтоб ты подавился своей печеной рыбой, старый скорпион! Нелегалом работать предложил! Знает, что меня пустить в Аль-Мухабарат – то же, что лиса в курятник. Всех передушу, тех, кто меня продал и моих товарищей, родную страну. Это все, что мне осталось – месть».

В глубине души он надеялся, что Билял ухватится за его предложение, поверит. А там, глядишь, откроется доступ к информации – кто, где из бывших сослуживцев находится, как их найти и ликвидировать. На многих у Тарека имелся зуб. Все те годы, что он скрывался и скитался, у него было время подумать, вспомнить и проанализировать, когда и кто продался американцам или израильтянам. Вывод оказался неутешительным. Таких продажных офицеров было слишком много.

Тарек хитрил в разговоре с Билялом. Это была даже не хитрость, а откровенная ложь. Не зря он служил в ССБ. Там его научили не действовать в лоб ни при каких обстоятельствах. Он мог, как казалось окружающим, ходить вокруг да около, выжидать, выпускать намеченную жертву из лап, чтобы посмотреть, как быстро и в каком направлении она побежит, а затем наносил фатальный для жертвы удар.

На самом деле Ясем виделся с Хапи и тогда, когда завербовал Руби, и потом, после свержения Саддама. Более того, с Джанахом у Ясема сложились дружеские отношения. В принципе, не составило бы труда самому организовать встречу с ним. Но Тарек обратился с этим к Ваддаху, и, в общем-то, зря, как задним числом понимал сейчас. Только привлек к себе излишнее внимание, а к цели нисколько не приблизился. Он и на русских согласился работать отчасти от скуки и, пожалуй, в надежде использовать их финансовые и другие возможности, чтобы реализовать свой план мести по отношению к некоторым бывшим сослуживцам.

Гибель семьи Тарека и его кумира Саддама Хусейна выбила почву у него из-под ног, да так, что он не мог оправиться вот уже много лет и жил только мыслями об отмщении.

Сейчас, начав действовать с подачи российской разведки, снова почувствовав себя в знакомой обстановке, причастным к серьезному и глобальному делу, он впервые ощутил, что в душе все же не все выгорело, остался подзабытый азарт и ощущение нужности подхлестывало.

Разговор с Тобиасом и перспектива попасть в сектор Газа в ХАМАС взволновали Тарека всерьез. Он уже пожалел, что нелегкая понесла сегодня его к Ваддаху. Теперь его беспокоило только одно – слежка была личной инициативой Биляла или чем-то похуже?

* * *

– Тебе все-таки придется ехать, – Тобиас чувствовал себя теперь гораздо увереннее на собственной территории, в одной из явочных квартир российской резидентуры в Ираке.

Свет бра, висевших на стенах, отражался на плотных металлических жалюзи и помаргивал. Такой же, как и жалюзи, металлический шкаф в углу, создавал атмосферу госучреждения. Тобиас встречался тут с Горюновым еще совсем недавно. Теперь Горюнов уехал в Эрбиль, а затем направится в горы Кандиль к курдам РПК. Тобиас полагал, что это будет последняя акция Кабира Салима. Далее работать на два фронта – на свой Центр и на MIT не будет возможности. Рано или поздно игру придется завершить…

Тобиас сидел на краешке кресла, сосредоточенный, намеренный донести все тонкости поручения от Центра. Его немного удивило подавленное состояние Тарека, сидевшего напротив. Тот устроился в кресле чуть боком,