Книга За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев

порох жечь, когда цели хорошей нет? Горцы особо и не выглядывают теперь, наобум только лишь стреляют. Посмотри-ка сам, мушкетёры в тылу вон уже кучкуются. Ещё немного – и не выдержит наш полковник, на штурм в открытую солдат бросит. Вот тогда и пригодятся эти восемь последних зарядов.

– Тимоха, гляди! – воскликнул в возбуждении Блохин. – Чего это они? Никак тикают?!

По горному склону вниз, к дороге, скользило три десятка человек. Вот первый спрыгнул с камня на обочину и бросился в сторону аула.

– Бейте, братцы! Огонь! – опомнившись, крикнул Гончаров и сам разрядил свой мушкет. Захлопали выстрелы, и несколько человек впереди упало.

– Вперёд! – рявкнул унтер-офицер. – Вдогон! Уходят!

Вслед за фланкёрами по дороге припустились драгунские эскадроны и уже выстроенная для броска рота пехотинцев.

Поворот, шагов двести по прямой и за ним опять поворот. Ещё один прямой длинный участок – и за очередным дорожным изгибом открылся распадок с раскинутым в нём аулом. До ушей бежавших к нему драгун долетела частая стрелкотня ружейных выстрелов. На узких улочках селения виднелось мелькание множества фигур. Несколько десятков человек выскочило на околицу, и над ними поплыло облачко от сгоревшего пороха. Бежавшие к аулу горцы оказались между двух огней и в панике заметались.

– Ура-а! – закричали те, что выбежали навстречу им из аула.

– Ура-а! – заревела подбегавшая с дороги толпа.

Резко выдохнув, Тимофей отжал большим пальцем курок и, быстро прицелившись, выпустил пулю в метавшихся на дороге.

– В штыки! – прокричал пробегавший мимо Копорский. – Коли их, братцы! За мной!

– Ура-а! – Тимофей вытащил из чехла штык и защёлкнул его на стволе. – В атаку! Ура-а!

Подпоручик, опережая его, уже срубил одного, просёк руку второму горцу и отбил своей саблей клинок третьего.

– На-а! – Резко выброшенное вперёд ружьё Гончарова пробило штыком грудную клетку человека в чёрном кафтане. Рывок назад, и он кулём свалился на дорогу, а из-за него уже выскочил новый враг.

– Бам! – хлопнул за спиной выстрел, и горец, схватившись за бок, замер. – Ура-а! – Копорский рубанул саблей его по голове и пробежал дальше.

– Ура-а! – взвод ринулся вслед за своим командиром.

Горцы, зажатые на дороге, были враз переколоты. Только трое из них бросили оружие и, встав на колени, подняли вверх руки, моля о пощаде.

– А лихо мы их тут! – выкрикнул возбуждённо егерский капитан. – Хорошо вы их, подпоручик, сюда к нам турнули!

– Да это они вас заслышали, – обтирая ветошью клинок своей сабли, проговорил устало Копорский. – А так-то твёрдо держались. Но потом, видать, поняли, что вы за их спиной в аул ворвались, и бросили позицию.

Среди лежавших поверженных тел копошились фигуры в русских мундирах. Казаки и солдаты, как это всегда бывает после боя, не гнушались тем, чтобы «потрофеить».

– Тимофей! Глянь сюда! – донёсся возглас Герасима. – Ну ты глянь, глянь, вона чего я здесь нашёл!

– Ну чего у тебя там?! – откликнулся Гончаров, отстёгивая липкий от крови штык. – Так скажи.

– Да нет, ты сам глянь, – долетел голос Рябого. – Никак это твои ольстреди здесь на татарине. Ты же у нас с Блохиным любитель пистоли на себе таскать. Вроде они.

– А ну-ка! – Стряхнув кровь и засунув штык в ножны, Тимофей поспешил к Антонову. – Мать честная! – воскликнул он, всматриваясь в лицо лежавшего на обочине горца. – Ну, вот мы и встретились!

В бездонное синее небо глядели застывшие глаза Бахтияра.

– Знакомец, что ли? – проговорил Герасим, деловито стаскивая с плеч убитого ремни кобур. – То-то я гляжу, сбруя на нём знакомая. На-ка вот, держи. – И протянул их Гончарову.

– Саблю ещё глянь, не их ли благородия? – спросил тот, осматривая пистоли.

– Да не-ет, – вынув клинок из ножен, ответил драгун. – Эта кривая, точно не нашенская, с какими-то витиеватыми письменами на рукояти. Небось, персиянская али, может, турецкая. У господина подпоручика-то вроде россиянская была, с амператорским вензелем и орлом, и гораздо прямее энтой. Да и ножны были с серебряной отделкой. А тут вон одной только кожей деревяха обтянута. Не-е, точно не нашего подпоручика.

– Ух ты, и кинжал тоже мой на поясе, – приглядевшись, проговорил Тимофей. – Отстегнёшь?

– Да забирай, – сказал Рябой. – А я гляжу на него – вроде как тоже знакомый. Ну точно, ты же из запасного эскадрона, из Моздока уже с ним пришёл. Трофеем, вроде рассказывал, его взял?

– Да, по дороге, – подтвердил Гончаров, проверяя заточку лезвия.

– Эскадрон, в колонну! – донеслась команда капитана. – Повзводно, по четверо в ряд становись! Разобрались в строю!

Драгуны кинулись на зов своего командира. Взводные офицеры и унтеры покрикивали, сбивая из них строй.

– Быстрее, быстрее! – поторопил своих Копорский. – Вон уже весь третий взвод в строю! Антонов, а ну бегом!

– Бегу, вашбродь, – отозвался Рябой и, заскочив во второй ряд, встал за «длинным Ванькой».

– Раз! Раз! Раз, два, три! – задал ритм шедший за Огневым вахмистр. – Ногу держим!

Усталые эскадроны и рота троицких пехотинцев вступили во взятый аул. Вслед за ними верхом въехал полковник Бомбель и штабная свита. У небольшой ровной площадки, служащей местным чем-то вроде сельского базара, колонна остановилась.

– Сми-ирно! – разнеслась команда майора Кетлера. – Господин полковник, аул взят обходным манёвром. С оружием в руках во время боя пленено двенадцать человек. Убито около трёх десятков, точный подсчёт будет совсем скоро. Наши потери – один погибший и пятеро раненых. Казаки есаула Мащенко и егеря из пятнадцатого полка ведут проверку жилищ…

Стоя в первой шеренге, Тимофей видел, как к полковнику егеря подвели дюжину пленных. Сюда же подошли несколько седобородых старцев. Бомбель через казака-переводчика задал им ряд вопросов. Аксакалы, кланяясь и причитая, что-то пытались донести до важного русского начальника. Тот, слушая, хмурился, теребил гриву жеребца и косился на переводившего ему казака.

– Всех наших пленных сюда! – рявкнул он, перебив сбивчивую речь толмача. – Я знаю, что они у вас были. Вот и поглядим, как вы государевыми людьми тут обращались!

– Зол Александр Эдуардович, видать не в духе, – негромко проговорил стоявший на левом фланге взвода Копорский. – Похоже, по шекинским мятежникам особое указание от командования имеется. Тимофей, никого из пленных, случайно, не признал?

– Никак нет, ваше благородие, – так же приглушённо ответил ему Гончаров. – Там, на месте стычки перед аулом, только Бахтияра убитого разглядел. А эти все незнакомые. Да ведь мы с вами и были-то здесь совсем недолго, потом в большой аул нас Гахраман выкупил.

– Ну да, – подтвердил подпоручик. – А я бы и Бахтияра даже не узнал. Не было при нём моей сабли?

– Не было, Пётр Сергеевич, – вздохнув, ответил Гончаров. – Только пистоли мои и кинжал с его трупа снял. А сабля при нём самая простая была.

– Видать, не почину