Книга За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев

Андрей Булычев

Драгун. За храбрость!

Часть I. Три ханства

Глава 1. Турецкий кофе

– Отделение, смирно! Равнение на середину!

– Шаг, поворот, отмашка рук! Бум, бум! – били по плотно утрамбованной земле подошвы сапог.

Не дойдя пары шагов до взводного командира, Тимофей вскинул ладонь к козырьку каски, лихо прищёлкнул каблуком и сказал:

– Ваше благородие, первое отделение четвёртого взвода на утреннюю поверку построено! В строю двенадцать человек, незаконно отсутствующих нет. Докладывает младший унтер-офицер Гончаров!

Копорский козырнул, и Тимофей, подшагнув, встал слева от него.

– Здравствуйте, драгуны! – оглядев шеренги, хрипло выкрикнул подпоручик.

– Здравжелаемвашбродь! – рявкнула дюжина глоток.

– Во-ольно!

Ветерок дунул и колыхнул султаны на касках кавалеристов.

– Молодцы, вид бодрый, ремни на портупеях навохрены, сапоги блестят, орлы на налобниках медью горят! – улыбнувшись, произнёс подпоручик. – Отрадно видеть порядок в отделении.

– Рады стараться, вашблагородье! – вновь рявкнул строй. Даже молодой Емелька не подкачал. Дёрнулся, конечно, как у него это водится, кивнул каской, ну да во второй шеренге оно и не заметно.

– Что у отделения по распорядку? – Подпоручик покосился на стоявшего слева унтера.

– Лошадей обиходили, ваше благородие, сейчас утренняя поверка, потом лёгкий завтрак – и готовить патронный запас! – доложился Гончаров. – Велено тройной запас патронов заложить в эскадронный обоз. Перед вечерней зарёй осмотр оружия, амуниции и коней самим командиром эскадрона. После чего устранение выявленных недостатков и ночной отдых. Завтра велено подниматься до зари.

– Всё верно, – кивнув, согласился Копорский. – Вы уже и сами знаете, что войско генерала от инфантерии Булгакова Сергея Алексеевича после занятия Дербента готовится выступать на Баку. Главнокомандующим всеми кавказскими силами графом Гудовичем Иваном Васильевичем предписано прикрыть их со стороны Персии, а также от мятежных горных ханств, чем и доставить вспоможение всему основному войску. Сводный отряд генерал-майора Небольсина Петра Фёдоровича, куда входят и два наших эскадрона, уходит рано утром к восточным перевалам. Пришло время наказать шекинских и бакинских татар за их дерзость и коварство. Кровь их светлости князя Цицианова и нашего командира полковника Эристова должна быть отомщена. Наши войска пойдут вдоль Каспийского моря и закончат начатое ими. Вопросы у кого-нибудь есть?

Строй молчал. Вопросов к господам офицерам, как правило, никогда не было. Зачем, когда всё и так могли растолковать вполне доходчиво унтеры.

– Занимайся, Гончаров. И сам зайди ко мне на квартиру после обеда. Потом эскадронный смотр и всё прочее у нас, там уже некогда будет.

– Слушаюсь, ваше благородие! – отчеканил Тимофей, козырнув. Копорский отошёл, и он развёл шеренги на три шага. – Первая шеренга, кругом! Ружья и сабли к осмотру!

– Драгун Калюкин! – «Длинный Ваня», развернув мушкет казёнником вперёд, поднял крышку полки замка.

Тимофей достал свежую тряпицу и провёл ей внутри. Чисто. А теперь у затравочного отверстия. И тут чисто.

– Покажи ствол. – Он кивнул и, свернув конусом тряпицу, попробовал протолкнуть её кончик в затравник. Опять чисто. – Ну да, «длинный Ваня» – он у нас аккуратист, что, напротив, нельзя сказать про «мелкого Ваньку».

– Теперь штык!

Калюкин отстегнул клапан зацепленных на ремень ножен и начал его вытаскивать.

– Стой, хватит, и так всё вижу, – остановил его Гончаров. – Когда его точил?

– Так вчера же вечером. – Тот пожал плечами. – Вместе же все обихаживали.

– Ладно, – проворчал Тимофей. – Погон правый подшей, чуть надорвался.

– Так точно, подошью, – заверил драгун. – Вот сейчас только перед самым построением ремнём его дёрнул, а нить-то, видать, сопрела.

К сабле вопросов не было, и Тимофей прошёл к следующему в шеренге.

– Драгун Кошелев, – пробасил артельный старшина.

«Старый воин, всегда всё в порядке, – думал, проверяя его оружие, мундир и амуницию, Гончаров. – Двое только старичков осталось во всём отделении: Кошелев Федот да Чанов Иван – он же “старый Ваня”».

– Драгун Блохин, – представился, улыбаясь, Лёнька. Лицо кавалериста аж светилось, не привык он ещё к тому, что его проверяет друг.

Опрятный, всё на месте, оружие в полном порядке вычищено и смазано, все прорехи в далеко уже не новом мундире аккуратно подшиты. Хорош!

– Сапог почисти, грязный, – проворчал Тимофей, хмуря брови. – В строю как-никак стоишь.

– Да ладно, где-е?! – протянул огорошенно Лёнька и бегло осмотрел свою обувку. – Вот только же её чистил! Ну ведь чисто! Ну ты чего?!

– Разговорчики! – прикрикнул унтер-офицер. – Левый сапог, выше каблука глянь, грязью теранул. Поправишь потом вне строя. – И пошёл дальше.

– Блин, вот зараза, – послышалось от Лёньки. – И когда только успел испачкаться?!

– Резцов Иван! – выкрикнул, стоя навытяжку перед отделенным командиром, третий в отделении Ваня – «мелкий».

А вот это их вечное «ходячее недоразумение». Вылинявший мундир сидел на драгуне мешком, все заплатки на нём топорщились. Оба погона были мятые. Даже надраенный медный налобник на каске смотрелся гораздо тускнее, чем у всех остальных. Ну вот как же так можно?

– Да чистил я мушкет, Тимофей Иванович, – оправдывался, шмыгая носом, Ванька. – А потом ещё сальцом его хорошо смазывал.

– И опять паклей с кострикой, – вздохнув, заметил Тимофей, выталкивая тряпичной скруткой из замка жирные катышки. – Ну сколько раз уже можно было говорить тебе, Резцов: пакля для ружейного обихода всегда очищенная должна быть, иначе в замке нагар станет набиваться. Затравка-то ведь очень быстро сгорает, и газы в ствол прорываются к основному пороховому заряду через тонкое отверстие. А вот кострика в этом замке вперемешку с салом хорошую копоть даёт. И так вон через каждые семь-восемь выстрелов затравочное отверстие приходится чистить, а у тебя оно и того чаще станет забиваться. Пока ты с протравником ковыряться будешь, воевать другим всем твоим товарищам придётся. А теперь смотри сам: ржа на гарде, вот-вот, прямо у самого основания, у обуха. Видишь? – Он ковырнул ногтем пятно на сабле. – А тебе ведь ещё Ефим Силович про это говорил, пока он отделенным командиром был. Наказывал, чтобы не упустил ты свой клинок. Смотри, Ванька, командир эскадрона, ежели такое увидит, кончает он тебя! Сам знаешь, наш капитан такое небрежение не терпит. Сходи к полковому оружейнику, пока не поздно. Двугривенный отдашь, зато потом спокойно жить станешь.

– Ваше благородие, разрешите! – Гончаров постучал в дверь и, услышав отклик, толкнул её. – Младший унтер-офицер… – начал он привычный доклад с порога.

– Заходи, Тимоха! – Одетый в длинный коричневый халат подпоручик махнул ему рукой. – Проходи, говорю. Каску на сундук клади, а сам к столу. Я только-только вот вечерний кофе собрался пить. Как раз хорошо, что ты подошёл. Гайяне́! – крикнул он, приоткрыв боковую дверь. – Гайяне-е!

Послышался отклик, и вскоре