Книга Цивилизация труда: заметки социального теоретика - Татьяна Юрьевна Сидорина

были склонны удовлетворяться «прожиточным минимумом»: исследование показало, что, когда им надоедал однообразный пищевой рацион, часть своего времени они тратили на обеспечение разнообразия пищи.

Как аборигены проводили свободное время? «Складывается впечатление, – пишет Салинз, – что охота и собирательство дают необычайно высокую степень свободы от хозяйственных забот. Группа из Фиш Крик имела на иждивении человека, который якобы был профессиональным (занятым полный день) мастером-ремесленником. Ему было лет 35–40, и, по-видимому, основной его специальностью было безделье. Он совсем не ходил на охоту с другими мужчинами, но однажды ловил сетью рыбу со всей возможной энергией. Иногда он ходил в буш за гнездами диких пчел. Уилира (имя туземца. – Т. С.)

был искусным умельцем, он чинил копья и копьеметалки, изготовлял курительные трубки и “музыкальные трубы” и однажды приделал рукоять к топору (по особой просьбе) с большим мастерством. Помимо этих занятий, большую часть времени он тратил на разговоры, еду и сон. Уилира не был исключением. Мужчины проводили бо́льшую часть времени, проводя его в буквальном смысле: оно уходило на отдых и сон»69.

В дополнение к сказанному Салинз сообщает, что, помимо времени (главным образом в промежутках между определенными занятиями и во время приготовления еды), проводимого в повседневном общении, болтовне, сплетнях и тому подобном, несколько дневных часов тратилось на сон и отдых. Как правило, мужчины, оставаясь на стоянке, спали после завтрака в течение одного-полутора часов, иногда даже дольше. Возвратившись с охоты или рыбной ловли, они также обычно ложились поспать либо сразу по приходе, либо пока дичь готовилась. Женщины, занимаясь собирательством в лесу, отдыхали, казалось, чаще, чем мужчины. Оставаясь на стоянке весь день, они тоже спали в свободные часы, иногда подолгу.

Исследователь приходит к выводу, что арнемлендцы не смогли «построить культуру», строго говоря, не из-за нехватки времени, а из-за праздных рук.

Жизнь в танце

Один из основоположников современной антропологии Бронислав Малиновский (1884–1942) долгие годы провел в научных экспедициях, изучал обычаи и нравы аборигенов. Малиновский придавал большое значение полевым исследованиям. Во время экспедиций он подолгу жил среди туземцев, изучал их быт. Он заявлял, что цель этнографа – «понять мировоззрение аборигена, его отношение к жизни, изучить его взгляды на мир»70.

В работе «Сексуальная жизнь дикарей Северно-Западной Малинезии» (1929) Малиновский описывает образ жизни жителей Тробриановых островов. Большую роль в жизни первобытных племен играют праздники, проведение которых занимает значительную часть года. Проведение праздников предполагает достаточно сложную и длительную подготовку, выполнение различных ритуалов. Так называемые праздники танцев (usigola) или игр (kayasd), сопровождаются состязательными выступлениями, пирами и т. п. Обязательной частью праздника является ритуал «магия красоты». Это часть подготовки участников перед всеми большими праздниками: особые заклинания произносятся над определенными частями тела в процессе их украшения.

Малиновский отмечает, что праздники имеют серьезное значение в жизни туземных племен – предоставляют большие возможности для общения и восхищения людей друг другом. При этом важны красота и умение танцевать.

Учитывая природные и климатические условия жизни первобытных племен, простоту их быта и орудий, можно предположить, что труд не играет превалирующей организующей роли. Такую роль вполне можно приписать организации праздников в жизни племени, которой соответствует строгая управленческая иерархия, порядок проведения, расчет времени, расстановка участников, энтузиазм и состязательность и многое другое, что привлекает участников и занимает их жизнь и время.

Рассмотрим, как Малиновский описывает подготовку и проведение праздника в одном из племен: «Праздничный период, длящийся двадцать восемь дней, всегда начинается… в полнолуние, следующее за возвращением духов предков. Он открывается ритуальным распределением пищи (sagali). Sagali – очень важный институт на Тробрианах; он сопровождает большинство церемоний, таких как похоронные обряды, поминальные торжества, всевозможные состязания и ежегодный сезон развлечений. Похоронные sagali (раздачи), которые являются наиболее важными, основываются на клановом и субклановом делении: члены одного клана всегда действуют как раздатчики, а мужчины других кланов – в роли получателей пищи»71.

То, как раздается пища, также имеет существенное значение.

Во всех случаях в роли «хозяина раздачи» (tolisagali) выступает глава локальной общины. Он и его родичи, шагая между кучами ямса, обговаривают, как они будут делить корнеплоды, обсуждают все и запоминают. После этого та же группа медленно переходит от одной кучи к другой, и хозяин либо его глашатай выкликает имя получателя или говорит о нем описательно. Когда это проделано, мужчины уходят с площади, а спустя какое-то время женщины из числа родственников каждого получателя набирают ямс в корзины и относят их в свои амбары.

Фактически раздача пищи накладывает на всех участников обязательство продолжать танцы, игры или любой избранный вид выступлений на протяжении всего отведенного на это времени. В usigola (период танцев) каждую кучу ямса отдают, в зависимости от ее размера, особому классу участников. Одна из самых больших куч обычно достается лидерам круговой пляски (tokolimatala). Трое мужчин, исполняющих сложный фигурный танец, торжественный kasawaga, получают равные по объему большие порции. Певцы (tokwaypo’и) тоже занимают свое особое место в такой раздаче. Более мелкие кучи разной величины отдают барабанщикам, статистам, занятым в фигурном танце, мальчикам, поймавшим игуану, чтобы натянуть ее кожу на барабан, и всем остальным жителям деревни, в зависимости от их роли в происходящем. Поэтому в sagali (раздаче еды) подчеркивается относительная значимость каждой группы, что вызывает определенную напряженность и ревность, а с другой стороны – известную гордость.

В первый день магические обряды производятся над витой раковиной и над пищей. В такую раковину дуют в этот день, а также в течение всего танца; еду же закапывают в том месте, где дорога подступает к деревне. Оба обряда нацелены на то, чтобы за счет магии усилить великолепие выступления. Заговоренная витая раковина возвещает о предстоящем выступлении вибрирующим звуком, говорящим о присутствии магической силы. Захоронение еды выражает желание иметь достаток в деревне и является символом такого достатка; считается, что оно может обеспечить его.

После этих ритуалов начинается сезон танцев. Вначале много сил уделяется разучиванию движений, репетициям и предварительным состязаниям. В середине месяца проводится вторая sagali (раздача еды), называемая katumwalela kasakasa (опробирование ранга и очередности). В такой день исполняется особый танец, но никакие другие обряды не проводятся. Наконец, в следующее полнолуние наступает kovayse (завершение), которое длится три дня и является главным праздником всего сезона. За два дня до полнолуния происходит грандиозная общинная трапеза, когда едят саго или пудинг из таро. Этот день называют itavakayse kaydebu («изготовление щита для танцев») или itavakayse bisila («изготовление вымпела из пандануса»), имея в виду щит и вымпел, которые используют