Книга По воле ветра. Два удивительных путешествия к Северному полюсу: героя нашего времени и романтика викторианской эпохи - Дэвид Хемплеман-Адамс

с чудесной фигурой. Она неизбежно притягивала к себе восхищенные взгляды, особенно на фоне гораздо менее представительного Андре. Но сам Андре восхищался не красотой Гурли, а ее смекалкой и умом. Ему казалось, что она единственная по-настоящему его понимает. Лишь она могла осознать, почему он всегда ощущал себя белой вороной, и сочувствовала его отчаянному желанию заявить о себе.

Когда по воскресеньям они прогуливались, будто супруги, ничем не отличаясь от других горожан, Андре рассказывал Гурли об удивительных открытиях, которые совершил при полетах на «Свеа», и говорил, что вскоре наверняка произведет революцию в воздухоплавании и полярных исследованиях.

Смертельно опасное приключение не остановило Андрэ, и он продолжил эксперименты, доказывая, что может прекрасно контролировать высоту полета «Свеа» весьма незатейливым образом. Главное было использовать гайдроп, который позволял шару балансировать на нужной высоте. Если шар поднимался слишком высоко, гайдроп отрывался от земли и его дополнительный вес опускал шар обратно на крейсерскую высоту; если же шар опускался ниже, чем следовало, более длинная часть гайдропа оказывалась на земле, и потому шар становился немного легче. Эффект был сравним со сбросом балласта, и шар в результате возвращался на оптимальный уровень.

– Очень важно контролировать крейсерскую высоту, – сказал Андре Гурли на одной из множества дневных прогулок.

Как всегда, ей хотелось, чтобы он говорил о возможности связать с ней свою судьбу, вместо того чтобы рассуждать о воздухоплавании, но Андре продолжал:

– Это значит, что я могу предотвратить подъем шара на высоту, где водород выходит из оболочки, а только это и ограничивает дальность полета. Летя на постоянной малой высоте, «Свеа» получит гораздо больший запас хода, чем любой другой воздушный шар.

Слушая его, Гурли смотрела на Андре со все большим обожанием. Ей очень хотелось, чтобы он понял глубину ее чувств и чтобы ей самой не приходилось вести столь необычную двойную жизнь. Но она также понимала, что Андре уже нашел единственную любовь всей своей жизни.

– Я люблю тебя одного, – сказала она Андре на другой прогулке в начале лета. – Это чувство со мной навсегда, но, похоже, оно никогда не получит ответа.

Андре понимал, что поступает эгоистично, находя опору в Гурли, которая рисковала потерять своих детей, если о ее тайном романе станет известно. Он также понимал, что именно она хотела услышать, и все же не щадил ее чувств.

– Мне приходится выбирать между тобой и экспедицией, – сказал он. – И ты должна понимать, что экспедиция всегда будет на первом месте.

Много лет спустя Гурли написала, что ей по-прежнему больно вспоминать об этом моменте, но она была настолько предана Андре, что не перестала поддерживать его. Зная о его целе-устремленности, она не позволила своей неразделенной любви стать препятствием для их дружбы.

К середине июля Андре уже использовал тройной гайдроп и парус, который он приладил между оболочкой и гондолой «Свеа» для улучшения управляемости. Пока гайдропы волочились по земле, «Свеа» летел медленнее ветра, а поворачивающийся парус позволял ловить ветер и менять направление движения шара.

В одном из последних полетов Андре выбрасывал из корзины специальные карточки, на которых значились его имя и адрес, а также содержалась просьба к нашедшему вернуть карточку владельцу, указав, где именно она была обнаружена. Располагая этой информацией, Андре мог проследить свой маршрут и оценить, в какой степени ему удавалось управлять воздушным шаром.

И снова первым делом он сообщил о своей удаче Гурли. Она по-прежнему надеялась на признание в любви, и тем приятным августовским вечером ей вовсе не хотелось говорить о воздухоплавании. И все же за ужином на террасе ресторана на берегу озера Меларен, немного западнее Стокгольма, Андре сказал Гурли, что нашел надежный способ управлять полетом «Свеа».

Гурли тем вечером была прекрасна. Ее золотистую кожу подсвечивал лунный свет, и Андре видел, как пламя стоящих на столе свечей отражается у нее в глазах. От этого они мерцали как звезды, которые виднелись над кронами деревьев позади ее светлых локонов. Андре не впервые чувствовал сильное физическое влечение к Гурли, но снова отказывал себе. Он понимал, что, не устояв перед ее привлекательностью, он обретет любовницу, но потеряет ее материнскую поддержку, в которой он особенно нуждался.

– И как это скажется на твоих планах? – спросила Гурли, надеясь услышать в ответ, что с одержимостью Андре покончено, ведь он доказал, что нашел способ управлять воздушным шаром.

– Иногда мне удавалось направлять «Свеа» под углом в тридцать градусов к направлению ветра. Теперь я знаю, что могу совершать дальние полеты над сушей и морем, оснастив шар парусами и гайдропами. Теперь я перестал всецело зависеть от ветра и могу направлять свой шар на желаемый курс. Полагаю, это значит, что я могу добраться до Северного полюса.

– Значит, ты все же намерен осуществить свой замысел и покорить полюс? А если у тебя получится, то что будет дальше? Ты остепенишься или станешь одним из тех, кто всегда ищет новых приключений, поскольку не может довольствоваться простым счастьем домашней жизни?

– В браке приходится усмирять свои амбиции, – сказал Андре. – Слишком рискованно связывать свою судьбу с другим человеком, который после этого станет для меня не менее важен, чем я сам.

На глазах у Гурли сверкнули слезы.

– Стоит мне почувствовать, что во мне проклевываются первые ростки любви, как я спешу их искоренить, – безжалостно продолжал Андре. – Я знаю, что если позволю своим чувствам расцвести, то они пустят глубокие корни. У меня возникнет соблазн сделать выбор в пользу любимой женщины и забыть об экспедиции, но я поклялся, что не допущу такого.

Ко времени выступления на Международном географическом конгрессе в Лондоне в июле 1895 года Андре совершил девять полетов на «Свеа» и выяснил, что необходимо для покорения полюса.

«Во-первых, полярный воздушный шар должен иметь достаточную подъемную силу для трех пассажиров, – сказал он слушателям, собравшимся в огромной аудитории. – Он также должен поднимать все необходимые инструменты для проведения наблюдений, запас продовольствия на четыре месяца и балласт. По моим расчетам, общая масса груза должна составить около трех тысяч килограммов. Во-вторых, оболочка должна быть достаточно герметичной, чтобы шар оставался в воздухе на протяжении тридцати дней. В-третьих, наполнять оболочку водородом следует в Арктике. Наконец, шар должен быть управляемым, чтобы не дрейфовать по небу на милости ветров, но в значительной степени пребывать под контролем воздухоплавателя».

Андре рассчитал, что он может отклонять курс шара от направления ветра не более чем на 27°. При полетах на дальние расстояния это могло оказывать огромный эффект. Например, вместо того чтобы лететь по прямой из Корка в Ирландии через Халл в Копенгаген