Книга Волшебная карта - Андреас Зуханек

Светлячки, которые всё время кружили вокруг Рани – и которые, как утверждала Фелицита, должны автоматически исчезнуть, как только они снова окажутся под естественным освещением, – его постоянно отвлекали. Обратный полёт чуть не окончился печально, потому что Рани схватил Лукаса за волосы, чтобы его направлять. Вдобавок он закрыл ему глаза своим хвостом… В общем, это было настоящее родео.

Когда Рани заметил, что Элла подглядывает в его книжечку, в которой он что-то усердно записывал, он быстро загородил её лапой.

– У нас получилось! – радовалась Фелицита. – И было не так плохо, как мы думали.

Лукас стряхнул сажу с волос и грустно посмотрел на прожжённые дыры в своей толстовке.

– Да, неплохая прогулочка получилась.

Но всё же им действительно всё удалось. У них была копия предмета, который искал профессор. И они все остались живы.

Обратный путь казался бесконечно долгим. Наконец вдали показался королевский караул. Лукас тут же зашагал быстрее, чтобы оставить тесноту туннелей позади.

– А вот и мы, – ликовала Фелицита.

Король Унтерфусс довольно улыбнулся.

– Значит, вы нашли, что искали?

– Ну да. – Элла подняла свиток с рисунками.

Теперь король выглядел прямо-таки счастливым.

– Очень рад за вас. И за нас. – Вытянув руки вверх, он повернулся к караулу. – Кошка наша!

Лукас озадаченно смотрел на ликующих землероев.

– Но… как так?

– Правило 429, – ответил король. – Без согласия действующего короля – то есть меня – никто не должен переносить через эту линию предметы, принадлежащие штольне.

Элла, Фелицита и Рани тут же посмотрели на землю. Внучка профессора стояла в шаге от линии – успев её переступить.

– Но… моя Пунхи. – Фелицита сделалась бледной как мел. – Я не могу без неё вернуться. Я ей нужна. И она мне. Мы друзья!

– Ей будет у нас хорошо, – успокоил король эльфийку, но сделал этим лишь хуже.

Рани почувствовал, что должен вмешаться. К сожалению, это выразилось лишь в том, что он выругался.

Элла развернула свиток с правилами.

– Он прав, – подавленно подтвердила она, держа палец на строчке с номером 429.

Лукас в ужасе смотрел на слова. Они не могут просто так оставить Пунхи, это отвратительно. Должен же быть какой-то выход.

– А если мы… – Элла сглотнула, борясь с собой. – Пергамент может остаться здесь. – Она быстро вернулась за линию.

– Слишком поздно, – сказал король Унтерфусс.

Лукас удивлённо смотрел на внучку профессора. Она действительно готова была отказаться от пергамента, ради которого они проделали весь этот путь? Лишить себя единственной надежды выйти на след её исчезнувшего дедушки? И всё ради того, чтобы помочь Фелиците.

– Ты такая милая, – прошептала эльфийка.

– Минутку! – Элла ещё раз взглянула на правила. – Нельзя переносить через линию ничего, что принадлежит штольне.

– Всё верно, – подтвердил король Унтерфусс. – Профессор спросил разрешения, которое я ему дал. Должен признать, его залог не был особенно ценным.

– Но это копия! – радостно сообщила Элла. – И поэтому он не принадлежит штольне. Мы создали этот пергамент сами.

– Что? – улыбка исчезла с лица короля.

Лукас показал камень-копир.

– Это волшебная штука. Немного эльфийской пыльцы – и получаем копию предмета, который когда-то был на месте, куда его положили.

У короля было такое лицо, будто в мире не осталось больше кошек. Даже его подчинённые казались опечаленными.

– Как насчёт сделки? – предложил Лукас. – Мы забираем Пунхи. Но я обязательно найду дома… то есть в городе людей, кошачью семейку, которая охотно согласится жить у вас.

– Ты правда сделаешь это?

– Конечно.

Караул обрадовался, король заключил Лукаса в сердечные объятия.

Унтерфусс хотел устроить праздник, но общими усилиями им удалось убедить его, чтобы он их отпустил. Время поджимало. Всё же профессор исчез давно, а они могут скопировать другие предметы, только если ничто не разрушило место, где они лежали.

Вагонетка вывезла их на поверхность. Выйдя, Лукас жадно вдохнул чистый ночной воздух и раскинул руки в стороны, потягиваясь, словно скинул с плеч тяжёлый груз.

– Твоё предложение было милым, – признала Элла. – Если хочешь, можем вместе поискать то кошачье семейство.

– Что там происходит? – Рани указал хвостом на стража, охранявшего вход в пещеру.

Тот согнулся над массажной кушеткой. На кушетке лежала Пунхи. Кошка мурлыкала, в то время как ей поглаживали шерсть и почёсывали бока.

Рани казался испуганным.

– Что он сделал с её шерстью? Она выглядит намного шелковистее, чем моя.

– Пунхи! – облегчённо закричала Фелицита. – Мы идём.

Кошка, казалось, не особенно торопилась покидать кушетку. Она лишь раздражённо замяукала и выгнула спинку.

– В следующий раз залогом буду я, – сообщил Рани. – Массаж мне бы сейчас тоже не помешал.

– Пунхи! – снова закричала Фелицита. – Пожалуйста, иди сюда. – Вздохнув и мяукнув, кошка попрощалась со стражем и спрыгнула с кушетки.

Рани попытался выяснить, что землерой втирал в шерсть Пунхи, но тот упорно молчал.

Наконец они в полном составе отправились обратно к Моргающему пути.

– Куда теперь? – спросил Лукас.

– Можно мне взглянуть на пергамент? – попросила Фелицита.

Элла развернула скопированный свиток на столике в холле перед платформой.

– Думаю, это карта. Но на ней не так уж много информации.

– Ха, я так и знала. – Эльфийка указала на едва заметные линии, которые время от времени ненадолго вспыхивали. – Видите это?

Лукас подошёл поближе.

– Похоже на рисунок, сделанный затупившимся карандашом. Почему он постоянно исчезает?

– Потому что это лишь часть карты, – пояснила Фелицита. – Этот рисунок показывает только то, где находится следующая часть. Все части такой волшебной карты связаны друг с другом. Они хотят снова соединиться, понимаешь?

– Только тогда они раскроют место, для указания которого были созданы, – вставил Рани.

– Но… сколько тогда частей всего? – спросила Элла.

– Попробую определить. – Фелицита склонилась над пергаментом, ощупала его и обнюхала. – Я бы сказала, где-то от двух до сорока.

– Что? – Лукас в ужасе уставился на свиток. – Сорок?!

Фелицита отмахнулась.

– Честно говоря, большинство волшебников слишком ленивы для изготовления большого количества артефактов. И слишком любят эти так называемые магические цифры – три, семь, тринадцать…