Книга Горничная на двоих - Ната Радуга

— Рит? — Лёша щёлкнул пальцами перед моим носом.

Но я не могла ответить, не находила в себе силы сказать хоть слово. Ноги приросли к асфальту и вообще не слушались. Чувствовала себя растоптанной и униженной. Почему мне так обидно? Вот-вот из глаз слёзы брызнут. Это ведь он настоял на том, чтобы мы сюда приехали. В итоге, он меня бросил и оставил одну в чужом городе. И делай ты, Рита, что хочешь. А я домой хотела, к маме, к родным. Но не могла. Не могу позорить родителей и сидеть у них на шее.

— Детка, — голос Егора застал врасплох. — Вот ты где. — Он обнял меня за талию и, притянув к себе, впился в мои губы страстным поцелуем.

— К-хм! — дал о себе знать Лёша.

— Это кто? — спросил Егор, оторвавшись от моих губ, даже не посмотрев на них.

— Я её парень, — резко ответил Лёша. — Бывший парень.

— Ну что же? — Егор посмотрел на него сверху-вниз и обратно. — Не скажу, что приятно познакомиться.

— Малышка, — к нам подошёл Влад, положил руку на шею, развернул мою голову к себе и поцеловал.

Боже! Мы ж в людном месте.

— Шлюхой стала? — брезгливо спросил Лёша.

— Слова выбирай! — Егор сделал шаг к нему.

— Тебе какое дело до шлюхи? — хмыкнул он.

— Мужик, я бы на твоём месте не разговаривал с ним так, — предупредил Влад, а я только успевала, что смотреть то на одного, то на второго.

— А кто она, если не шлюха? — помахал рукой Лёша и Егор тут же врезал ему кулаком по лицу.

Лёша еле удержался, чтобы не упасть. Девушка рядом с ним вскрикнула и начала что-то бормотать, вытирая кровь с разбитой губы Лёши.

— Она женщина! — рыкнул Егор на него. — И не смей больше к ней приближаться!

— Пойдём, малышка. — Влад обнял меня за талию и повернул в другую сторону. Когда Егор поравнялся с нами, я остановилась на месте и заплакала.

— Детка, ты чего?

25.

Егор

Наша Золушка вышла за дверь с широкой улыбкой на милом личике, по моему телу разливается тепло от осознания того, что мы причина её хорошего настроения.

— Мы ведь скоро уезжаем. — Влад обнял меня со спины и уткнулся носом в шею.

— Да, — выдохнул я и накрыл его руку своей.

— Может, заберём её с собой? — спросил он и затаил дыхание.

— Нельзя, дорогой.

Дома меня ждут не очень приятные дела, и Золушке будет непросто, незачем впутывать её во всё это. И с отцом надо поговорить, попробовать решить проблему по-другому.

Зазвонил телефон, и Влад потянулся за ним.

— Твой отец.

Помяни чёрта... Взял телефон из его рук и вышел на балкон. Не очень красиво по отношению к Владу, но рано ему об этом знать. Не хочу портить оставшуюся часть отпуска.

— Слушаю! — недовольным голосом ответил я.

— Сын, как дела? Как отпуск?

Я знаю, что его мало интересует, как мой отпуск проходит.

— Нормально. А теперь говори, что на самом деле хочешь.

— Зачем ты так, я ведь твой отец и...

— Пап! — перебил я его. — Давай без этого.

— Хорошо. Я встретился с Харитоновым, его условие не изменилось, — оглушил он меня новостью.

— Отлично, что сказать. Спасибо тебе за прекрасную жизнь, — выплюнул и отключился.

Сжал телефон до хруста, еле сдерживая себя, чтобы не заорать от злости. Почему я, блять? Почему, сука, я должен портить свою жизнь и платить за ошибки отца?

— Всё нормально? — на балкон вышел Влад.

— Да, иди сюда, — притянул его к себе и стиснул в объятиях.

Он моё всё. Моё спокойствие, моя жизнь. Боюсь даже представить, как он отреагирует на такое. Я его люблю и сделать больно ему тоже самое, что самому себе нож в сердце воткнуть.

— Точно всё хорошо? Я сейчас задохнусь.

Я ослабил хватку, посмотрел в его глаза и впился в его губы, смакуя их на вкус. Взялся за резинку его боксеров, просунул руку и коснулся ожившего члена.

— Хочу тебя, — шепнул ему в губы.

— С ума сошёл, не здесь же... — возмутился Влад, но глаза-то у него заискрились.

— Похрен! — Потянул боксеры вниз и встал на колени.

Взял в руки налитый кровью член, что от прикосновения стал тверже и дёрнулся, будто призывая к действию. Лизнул головку и почувствовал солоноватый вкус на языке.

— Нас может кто-то увидеть, — со стоном сказал Влад.

— Расслабься... — Я сомкнул губы на головке и опустился до основания.

Кайфовал от его вкуса, от его податливости и власти над ним. Мой! Весь и навсегда. Ни за что на свете не откажусь от него. Ни за какие деньги.

Сосал его член, как ненасытный зверь. Быстро и жёстко. Ноги Влада дрожали, он опустил рук и зарылся в моих волосах. Шипел и толкался бёдрами мне навстречу, потом резко потянул наверх, заставляя встать на ноги.

— Люблю тебя до сумасшествия, — сказал он, а потом поцеловал, укусил и оттянул губу.

Резко развернул меня и наклонил над перилами балкона. Опустил мои боксеры, сжал ягодицы, развёл и одним рывком вошёл до предела. Застонал в голос и застыл. Подался назад и вновь толкнулся, ускоряя темп постепенно. Пока не излился в меня. Так и оставаясь внутри, опустил руку к моему каменному члену и начал его ласкать. Целовал и кусал плечо, шею, мочку уха. Шептал ласковые слова и продолжал дрочить, пока сперма не выстрелила на стеклянные перила балкона.

Приняли душ и пошли на пляж ненадолго. Вернулись в отель к обеду. Я поймал Золушку в общем зале. Захотелось там её нагнуть и трахнуть, но маленькая зараза сбежала, а я бы с удовольствием забрал её к нам в номер.

Искали мы с Владом эту лавку прилично, их там штук семь, не меньше.

— Смотри. — Влад кивнул в сторону, и я увидел малышку.

Глаза на мокром месте, лицо бледное. Парочка, с которой она общалась, явно неприятно на неё действовала. Ринулся к ней и отвлёк страстным поцелуем. А тут этот бессмертный голос подал, девочку нашу обидел. Естественно, я просто так стоять не смог. Нельзя так с девушками.

— Детка, ты чего?

Рита застыла на месте и заплакала. Влад обнял её, а она ещё сильнее реветь начала.

— Что случилось? — встал я ближе к ним. — Он тебе ещё что-то сказал? Я могу вернуться.

— Нет, — резко ответила она, оторвавшись от уже мокрого плеча Влада. — Меня просто никто так не защищал.

26.

Рита

Влад прижал сильнее к себе со спины и поцеловал в макушку, Егор подошёл к нам, убрал прядь волос с моего лица, вытер щёки, коснулся губами моего лба. Мне было так хорошо, спокойно рядом и между ними, что было всё равно, что нас видят столько людей. Я просто хотела оставаться так хоть на всю жизнь.