Книга Сильный духом, холодный сердцем - Надежда Мельникова

— Я пришла извиниться за своего мужа. То, что он сделал — это…

— Это лишнее, — одергивает меня спасатель, безразлично проходит мимо и, швырнув бревно на крыльцо, поворачивается ко мне спиной.

Залюбовавшись, несколько секунд просто не могу с собой справиться. Мое внимание привлекает его крепкая бронзовая спина с четким рисунком рельефных мышц. Широкие плечи и сильные руки с буграми мускулов и переплетением сухожилий, а еще ровный позвоночник, привыкший к тому, чтобы отшвыривать бетонные плиты и выносить на руках пострадавших. Шорты начальника немного сползли, и я перестаю дышать, глядя на две ямочки поясницы и верх крепких мужских ягодиц.

Быстро отворачиваюсь, сглатывая, беру себя в руки. Мой муж — спортсмен, в нем нет лишнего веса, но он не такой, даже не знаю, как это назвать, идеальный. Великолепный образец мужского тела поворачивается ко мне и, взяв полотенце, что висит на перилах, вытирает волосы и лицо. Мой взгляд невольно скользит по коричневым пятнышкам сосков, темным волосам на груди, аккуратной родинке возле пупка и бл*дской дорожке волос, что чертит четкую линию и ведет прямо в шорты спасателя.

Я видела много голых по пояс мужчин, но такой неловкости еще никогда не испытывала. У Жени в спортклубе ребята часто занимаются без рубашки, отрабатывают удары и стойки, и некоторые потные тела вызывают у меня даже отвращение.

Но не начальник отряда… Я не понимаю, как так.

Смотреть бы на него целыми днями, да только неправильно это, нехорошо. Суровый, мужественный, ни дать ни взять лев — царь зверей. И рычит так же. Взгляд настолько безразличный и хладнокровный, что мороз по коже. Но от этой пустоты в его глазах становится еще интереснее. Я не боюсь его, скорее заворожено любуюсь грацией и силой. Интересно было бы понаблюдать за спасением людей. Наверное, это захватывающее ощущение, видеть, как он меняет чужие судьбы, возвращает живыми детей убитой ужасом матери или раненого, но живого мужа, почерневшей от горя и страха жене. Викинг рассказывал, что он очень умный и всегда знает, что делать. Меня восхищает то, что этот человек занят действительно важным делом.

Прочь, прочь от этой пустоты… Минутное пагубное затмение. Завтра пойду на работу лепить пельмени и забуду мужика с бревном. Дел полно, встать надо пораньше и загладить вину перед шефом.

Когда пронзительный взгляд чернющих глаз пригвождает меня к месту, оступаюсь, двигая сумку с продуктами.

— Вот!

— Что это? Бомба?

— Нет, это еда. Вик… Ваш сотрудник сказал, что вы плохо питаетесь. На пару дней хватит.

Нельзя показывать, как мне неловко рядом с ним, поэтому я почти до боли выпрямляю спину, стараясь стоять ровно.

Кириллов молчит. Решаю уйти. Когда я оборачиваюсь у скрипучей калитки, сумка стоит на том же месте, где я ее оставила. Он не взял угощения и ушел на базу. Кто бы сомневался. Гордый лев не жрет всякую падаль. Ну и черт с ним, качнув головой, ухожу домой, все еще чувствуя странный трепет и необъяснимое волнение внутри.

Глава 10

Олег

Еду, принесенную женой боксера, мы съели. Честно, не хотел ничего брать и быть обязанным, но голодный Викинг, вернувшейся с тяжелого вызова, буквально накинулся на сумку с жареной курицей и ароматным пюре. Глядя на его аппетитное чавканье, подтянулся и Петров. А у меня так сильно заурчало в желудке при виде этих двух обжор, что я тоже не удержался. Банки мы помыли и аккуратно сложили в сумку обратно. Первое время все это стояло в углу. Думал отправить Викинга, чтобы отнес добро Елизавете Петровне. И он побежал бы с удовольствием. Но пораскинув мозгами, я решил, что он будет болтать с женой боксера и из-за него у девчонки могут появиться очередные неприятности с буйным муженьком.

Воспоминания того вечера, когда она принесла сумку, мне совсем не нравятся. Едва выдержал ее взгляд. Манило ее миловидное лицо, странная смелость и остроумие, не могу это объяснить. В тот день я рассмотрел ее как следует. Было в ней что-то такое, что заставило меня забыться. Глаза у нее огромные, синие, похожи на спокойные воды местного озера. У меня жена — у нее муж. Есть отличное правило — никаких чужих баб.

Сжимаю кулак так, что кость хрустит. Внутри обжигает яростью. Женщины, которых я использую в гостиницах, идут на контакт осознанно, знают, что скорее всего утром мы не встретимся. Здесь же другое.

Против воли внутри рождается какое-то странное влечение. Откуда оно только взялось? Неосознанно горжусь девчонкой. Смелая. Азарт в ней какой-то есть, жизнь и огонь. И рану перевязала и костер развела. Вслух я конечно никогда этого не скажу. Но много ли я знаю женщин, что убьют волчицу при необходимости? Да большинство забьется в угол, начав орать в припадке паники. И это нормально, на то они и слабый пол.

И Вика не смогла бы… Воспоминания о жене утихомиривают злость. Она затихает, словно омытая ледяной речной водой. С ней всегда было так, жена умела меня успокаивать.

Решаю отнести сумку сам. Отдам и уйду. Ни адреса, ни телефона я не знаю, да и встречаться с ее супругом ни малейшего желания не имею. Выдыхаю, ступая на крыльцо ресторана, где посетителей почти нет, а за столом сидит мужик, судя по всему шеф-повар, а рядом с ним Зинаида, руками которой очень любят завтракать бешеные волчицы.

— Зинуль, вот ты здесь давно работаешь, ты мне скажи, кто составлял меню, и заявки на продукты и полуфабрикаты вчера подавал?

— Лиза конечно, — мурлычет.

— Опять эта Лиза. Бардак какой-то, все не так, как я просил.

Зинаида кладет грудь на стол и улыбается, пожимая плечами.

Мне надоедает это слушать.

— Здравствуйте, я еще Елизавету Петровну.

— Она во дворе, опять какой-то дурью мается, — виляя бедрами, плывет мимо меня Зинаида, на этот раз она не такая перепуганная, как когда чуть не заморозила жену боксера, и не такая крикливая, как в тот момент, когда ее кусали за руку.

Ресторан расположен в частном секторе и у входа растут две большие груши, профессиональным взглядом обращаю внимание на большое количество ос. Обхожу здание.

Лиза стоит на деревянной лестнице, дряхлую лесенку держит пожилой сторож. На девчонке толстовка, широкие штаны, вокруг рук намотаны мусорные пакеты, на глазах темные очки, волосы скрывает капюшон. Ну прям хоть в сеть грузи, чтобы полмира со смеху попадало. Экипировалась, чтоб ее.

Вооружившись углекислотным огнетушителем и направляя раструб, другой рукой Лиза держит большой мусорный пакет под, не побоюсь этого слова, просто огромным осиным гнездом. Литров пятнадцать, а то и двадцать.

При виде этой картины мое сердце останавливается, гулко стучит раз, потом еще раз, накладывая один удар на другой, трубно отдаваясь в висках. Мой спасательный мозг работает в бешеном темпе, перед глазами плывут известные картинки последствий.

Что она делает?

Задумка понятна, за счёт пены и низкой температуры, которая в последующем образуется, насекомые должны погибнуть. Осы — это перепончатокрылые, как и пчелы, но в отличие от них, у осы жало стационарное, она может жалить несколько раз без остановки. И они очень социальные насекомые, соответственно будут защищать свою группу до последней капли крови или яда в их случае. Что-то пошло не так, и вместо мощной струи, огнетушитель лишь прыснул… И все.