Книга Полковник Кварич - Генри Райдер Хаггард

– Если мы не оставим Хонэм, то Хонэм оставит нас, – пылко заявила Ида. – Я не верю в везение. Оно всегда идет не тем путем – против тех, кто на него надеется. Мы будем полностью разорены, только и всего.

– Что ж, возможно, ты права, моя дорогая, – устало согласился старый сквайр. – Я лишь надеюсь, что мой час пробьет первым. Я прожил здесь всю свою жизнь, семьдесят лет и больше, и я знаю, что я не смог бы жить где-то еще. Но на все воля Божья. А теперь, моя дорогая, отправляйся спать.

Ида наклонилась, чтобы поцеловать отца, и увидела, что глаза его полны слез. Ей было так жаль старика, что она боялась сказать даже слово, поэтому она повернулась и пошла прочь, оставив его сидеть одного, печально понурив седую голову.

Глава VI

Адвокат Квест

Следующий день после описанного выше разговора, был одним из тех солнечных осенних деньков, которые иногда выпадают нам в качестве слабой компенсации за мерзость и горькое разочарование тем временем года, которое в этой стране почему-то привыкли именовать летом. Несмотря на бдения и тоску предыдущей ночи, сквайр встал рано, и Ида, которая без сна проворочалась всю ночь, услышала, как его бодрый трубный глас зовет Джорджа.

Выглянув в окно своей спальни, она вскоре увидела на крыльце его самого – высокого, худого, но крепкого мужчину с меланхоличным лицом и хитрыми серыми глазами. Вскоре появился и ее отец в старом халате. Его седые волосы трепал ветер.

– Эй, Джордж, где ты, Джордж?

– Я здесь, сэр.

– Тогда почему ты не отозвался? Я сорвал голос, пока звал тебя.

– Да, сквайр, – ответил невозмутимый Джордж, – я стоял здесь последние десять минут и слышал вас.

– Раз ты слышал меня, тогда почему, черт тебя подери, ты не ответил?

– Потому что я не думал, что я вам нужен, сэр. Я видел, что вы еще не закончили свое письмо.

– А следовало бы. Ты отлично знаешь, что моя грудь слаба, но, несмотря на это, я вынужден ходить тут кругами и звать тебя. Кстати, это часом не твоя толстая лошадь во дворе?

– Да, сквайр, моя, и если она толстая, то вовсе не из-за недостатка движения.

– Отлично, тогда возьми это письмо, – и он вручил Джорджу послание, скрепленное огромной печатью, – да отвези его мистеру Квесту в Бойсингем и дождись ответа. И послушай, имей в виду, что ты должен быть здесь в одиннадцать часов, потому что я ожидаю, что мистер Квест приедет сюда по поводу фермы у рва.

– Да, сквайр.

– Как я понимаю, от Джантера больше ничего не слышно, не так ли?

– Нет, сквайр, ничего. Он хочет получить это место за свою цену или бросить его.

– И какова его цена?

– Пять шиллингов за акр. Я сейчас вам объясню, что да как. Этот отставной вояка, майор Бостон, управляющий всеми землями Колледжа в долине… Так вот, он – безвольная тряпка и остолоп, потому что когда все арендаторы приходят к нему и заявляют, что они или возьмут землю по пять шиллингов за акр, или уйдут, он пугается, и в результате цена аренды одной из лучших в стране луговых земель падает с тридцати пяти шиллингов до пяти. При этом ему самому от этого ни жарко, ни холодно, потому что Колледж в любом случае платит ему жалованье, хотя он разбирается в фермерстве и земледелии не больше, чем моя старая кобыла. И что из этого получается? То, что арендаторы в наших краях слышат, что земли Колледжа идут на пять шиллингов за акр, и у них тотчас ушки на макушке и они говорят, что должны иметь свою землю по той же цене, и все это благодаря этому остолопу Бостону, которого сначала нужно выкатать в каждом местном болоте, а затем утопить в канаве.

– Да, Джордж, ты прав. Этот болван – всеобщий враг, и к нему следует относиться как к врагу, но времена сейчас скверные, вон за пшеницу дают всего двадцать девять шиллингов.

– А разве я говорю, что времена добрые, сквайр? – сказал его слуга, и его длинное лицо осветилось хитрой улыбкой. – Они плохие, жестокие времена, причем, для всех. И я не отрицаю, что они плохи для арендаторов, но если они плохи для арендаторов, то они плохи и для хозяина. В конце концов, этот груз ложится на его плечи. Если люди знают, что могут получить землю, которая стоит двадцать, по пять шиллингов за акр, то не в человеческой натуре платить двадцать, и если они обнаружат, что хозяин идет у них на поводу, они будут еще сильнее наглеть.

Почему, благослови вас Господь, сэр, когда к вам приходит арендатор и говорит, что, мол, ему очень жаль, но он не может заплатить аренду, в девяти случаях из десяти обнаружится, что банку он заплатил, торговцам заплатил, доктору заплатил, всем заплатил, и лишь в последнюю очередь он думает об арендной плате. Мол, пусть хозяин земли пострадает, так как у него на это, мол, нет денег. Но, благослови нас Господи, будь эти сто фунтов просрочены в банке, как из него бы тотчас вытрясли все кишки, и он это отлично знает. Что касается этого наглеца, Джантера, то когда он пытается уверить меня, что он де не может платить пятнадцать шиллингов за акр за ферму у рва, это чушь, скажу я вам. Эх, жаль, что у меня самого нет денег, чтобы взять ее по этой цене.

– Ну что ж, Джордж, – сказал сквайр, – похоже, мне ничего другого не остается как занять денег и оставить эту ферму себе. Пусть этот Джантер даже не рассчитывает получить ее по пять шиллингов за акр!

– Да, сэр, это лучший выход. Времена тяжелые, мне точно не заработать на проценты и арендную плату. К тому же, сквайр, стоит вам дать слабину в отношении этой фермы, как все другие тотчас прибегут к вам с тем же требованием. Нет, я не хочу ничего плохого сказать про ваших арендаторов, но когда речь идет о деньгах, то доверять нельзя никому.

– Что ж, – сказал сквайр, – возможно, ты прав, но, может, и нет. Но прав ты или нет, ты всегда рассуждаешь, как царь Соломон во цвете его мудрости. А теперь поезжай, отвези письмо и принеси мне ответ, как только вернешься. И смотри, не бездельничай и не болтай с первым встречным в Бойсингеме, потому что я жду ответ.

– Значит, он хочет занять деньги, если сможет, – сказала Ида про себя. Сидя у открытого окна, она расчесывала волосы и слушала этот разговор. – Джордж умеет сделать больше за пять минут, чем я за всю неделю, и я знаю, что он терпеть не может Джантера. Думаю, Джантер бросил ферму из-за его ссоры с Джорджем. Что ж, попытка не пытка.

Тем временем Джордж сел в свою повозку и покатил по дороге в Бойсингем, подгоняя свою толстую кобылу, как будто хотел быть там через двадцать минут. Но как только крики сквайра стихли за его спиной, а ворота замка скрылись за поворотом, он намеренно свернул на боковую дорогу и трусцой ехал еще милю или больше к ферме, где долго спорил с ее хозяином по поводу того, покрывать дополнительно соломой стога или нет. Оттуда он неспешно добрался до своего небольшого домика, где позавтракал, заметив жене, что, по его мнению, с письмом сквайра можно не спешить, так как не в привычках адвокатов приходить в контору в восемь утра.

Позавтракав, философ-Джордж сел в повозку – толстая кобыла была привязана снаружи – и не спеша покатил в живописный старый город, расположенный у въезда в долину. На главной улице ему то и дело встречались старые знакомые, и с каждым он считал своим долгом остановиться и поговорить, а с двумя он даже пропустил по скромной полупинте пива. В конце концов, закончив свои «труды», он подъехал к конторе мистера Квеста, которая, как было известно всему Бойсингему, расположена прямо напротив церкви. В этой церкви мистер Квест был одним из старост. Не далее как два года назад она была восстановлена во всей своей красе, главным образом, благодаря его стараниям и щедрым пожертвованиям. Подъехав к небольшой скромной двери весьма неприметного здания, Джордж сошел с повозки и постучал. На его стук клерк открыл дверь и в ответ на его вопросы сообщил, что, если он не ошибается, мистер Квест только что пришел в контору.