Книга Граница миров - Кристель Дабо

– Вы, наверно, жутко проголодались, и я велел нашему кухонному роботу приготовить вам поесть. Sorry![16] – со вздохом извинился он, увидев, как у Офелии выступили слезы на глазах после первой же ложки. – Наш повар слишком увлекается пряностями. А что это у вас на лбу?

– У Мемориала не хватило бумаги, – иронически бросила Офелия.

И, подойдя к зеркалу, из которого прошла в дом, попыталась стереть штамп. Но это ей не удалось; вдобавок она украсила свой лоб еще и желтой полосой от соуса карри.

– Алхимические чернила, miss, – объяснил ей Амбруаз. – Они сотрутся только в день и час, назначенный администрацией Вавилона. Придется потерпеть.

Этот мальчик был воплощением доброты. Он ничем не походил на Лазаруса, затейника и весельчака, который предпочел стать пешкой какого-то Бога, вместо того чтобы заботиться о родном сыне. У Офелии не хватило духу попрекать Амбруаза ни этим родством, ни благосклонностью ее шарфа. Она ответила ему сердечной улыбкой.

Амбруаз указал на Торна, который упорно не отрывал стального взгляда от стеклянных глаз куклы.

– Ваш муж пришел сегодня с новой гостьей. Мне было бы extremely[17] интересно узнать о ней побольше, но он не пожелал со мной откровенничать. Поэтому я нашел себе другое занятие: придумал целых тридцать четыре причины, объяснявшие, на что такому серьезному человеку эта игрушка.

Торн сокрушенно вздохнул:

– И все причины он перечислял вслух!

Офелия проглотила рис с жадностью, которая свидетельствовала о том, как она проголодалась. Наконец-то ее желудок перестал подавать тревожные сигналы. Дом… Она была дома.

– Я присяду?

Торн перевел на Офелию пронзительный взгляд, которым до сих пор сверлил куклу. Он кивнул, хотя прекрасно знал, что она не нуждалась в его позволении, когда хотела сесть рядом с ним.

Но таков был их уговор: Офелия не должна делать ничего, что могло застать его врасплох.

Она примостилась на бортике бассейна и тоже стала смотреть на куклу, сидевшую на каменной скамье. Нежное фарфоровое личико с раскосыми глазами под красивой темной челкой слегка напоминало ей Дзен, ее бывшую соученицу по роте предвестников.

– Это что, подарок Генеалогистов?

– Их посланница, – ответил Торн. – Они никогда не обращаются ко мне напрямую, чтобы давать инструкции. У них такой своеобразный юмор.

– Ага, значит, я был не так уж далек от истины в своей девятнадцатой гипотезе! – объявил Амбруаз, подъехав к ним с чайным подносом у себя на коленях.

На Вавилоне температура напитков зависела от погоды: чем жарче грело солнце, тем горячей был чай. Офелия стала усердно дуть в чашку, которую неосторожно схватила с подноса. Увы, аромат мятного чая был сразу вытеснен настырным запахом спирта, входившего в состав дезинфицирующей жидкости, которой пользовался Торн, – он сидел совсем рядом. Дождевая вода в бассейне с кувшинками у них за спиной – и та пахла не так назойливо. Офелия уже привыкла к маниям Торна, но эта приняла поистине угрожающие размеры с тех пор, как он стал Лордом Генри.

– И что же гласило послание?

Торн протянул руку и снял куклу со скамьи. Расстегнув кимоно у нее на спине, он показал Офелии заводной ключик, спрятанный под одеждой.

– Пока не знаю. Запись можно прослушать только один раз. Я ждал твоего прихода, чтобы ознакомиться с ней…

Предложение прослушать куклу доселе не фигурировало в числе общих супружеских дел, к которым Офелии хотелось бы приобщиться. И она смотрела не столько на куклу, сколько на державшие ее длинные костлявые руки Торна. Засученные рукава обнажали некоторые из пятидесяти шести шрамов, испещрявших его тело. Офелия видела их все и, вспоминая об этом, каждый раз вздрагивала как в первый, чувствуя себя избранной.

Встретившись с ней взглядом, Торн откашлялся, поправил единственную прядь, грозившую выбиться из идеально гладкой прически, и добавил каким-то чопорным, непохожим на обычный тоном:

– …чтобы ознакомиться с ней вдвоем.

Офелия кивнула и повторила:

– Вдвоем.

Амбруаз несколько раз перевел глаза с Офелии на Торна и обратно, потом дал задний ход своему креслу.

– Ну, я… well…[18] оставлю вас одних. Позовите меня, если что-нибудь будет нужно.

– Желательно соблюдать бдительность, – предупредил Торн, когда скрип инвалидного кресла затих между колоннами. – Этот мальчик посвящен в большинство наших секретов, он открыл для нас двери своего дома, но это вовсе не значит, что он наш союзник. Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что его отец поручил ему следить за нами в свое отсутствие.

Сейчас Торн говорил со своим жестким северным акцентом. Амбруаз, конечно, знал о его происхождении, но Торн снимал маску Лорда Генри лишь наедине с Офелией. Она бросила взгляд на его аккуратно сложенный мундир, оставленный в углу атриума: он избавился от него, как от чужой кожи. Эмблема Светлейших Лордов в виде солнца сияла, отражая свет электрических ламп.

Ночь упала на город, словно театральный занавес. Офелия подняла голову, но не увидела в небе над сдвинутой крышей атриума ни одной звезды. Город затопила новая приливная волна тумана, его сырые клочья уже проникали и сюда.

– Давай послушаем запись, – предложила она, отставляя чашку.

Торн долго вращал заводной ключик на спине куклы. Наконец раздался пронзительный голос, от которого испуганно зазвенела фарфоровая посуда.

«Приветствуем вас, dear friend!»[19]

Офелия поправила очки, сползавшие вниз. Если это и был голос одного из Генеалогистов, то в процессе звукозаписи он стал совершенно неузнаваемым.

«Поздравляем вас с назначением на пост главного семейного инспектора, – продолжала кукла. – Завтра на рассвете вас примут в Наблюдательном центре девиаций, в чьих стенах… стенах вы проведете несколько недель. По официальной версии, вам поручено проверить, правильно ли расходуются щедрые субсидии, отпущенные Центру меценатами – Светлейшими Лордами. Ваш неоценимый опыт в области бухгалтерского учета позволит вам, как высококлассному специалисту, успешно провести данную ревизию. Тем не менее мы надеемся, что эта very долгая процедура оставит вам время на другое, параллельное обследование… обследование.

Наблюдательный центр девиаций был основан с целью изучения и корректировки некоторых патологий, однако мы знаем, что это только внешняя сторона его деятельности, умело организованной и почти недоступной постороннему взгляду. Несмотря на всё наше влияние… влияние, мы так и не смогли получить доступ к скрытой стороне работы данного учреждения – нам отказывали под предлогом соблюдения врачебной тайны. Мы уже давно подозреваем, что Центр занимается подпольной деятельностью. Одному из наших информаторов удалось туда внедриться. В своем последнем донесении он сообщил нам о существовании некоего секретного проекта.