Книга Здравствуй, мама! - Амелия Борн

Сам же собирался посвятить этот день визиту к своей ночной жрице. Ну, чтобы узнать о ее самочувствии после последней выходки близнецов и все такое прочее… Все же она была моей невестой, хоть и фиктивной.

— Конечно, — улыбнулась мне няня и наклонилась, а скорее даже изогнулась, как кошка, чтобы поправить подушку на диване. Мой взгляд невольно уперся в ее обнажившиеся ягодицы, хорошо просматривавшиеся благодаря задравшейся юбке.

Задница у нее, конечно, была первоклассная, но хотелось надеяться, что у дамочки имеются и другие достоинства, помимо пятой точки. Например, врождённый талант по части воспитания детей.

— Кхм, — откашлялся я. — Ну хорошо. Адам, Дина!

Два маленьких монстра вылетели в гостиную и встали, как вкопанные, при виде няни.

— Это еще кто? — угрюмо уточнил сын.

— Ваша новая няня. Ее зовут Веро.

— Ведро? — переспросила Дина, наморщив нос. — Какое странное имя.

Я кинул взгляд искоса на няню. Та улыбалась как ни в чем не бывало. Что ж… посмотрим, какое выражение лица у нее будет, когда я вернусь домой.

— Ведите себя хорошо, — сделал я бесполезное напутствие и с удивлением вдруг ощутил, как Адам потянул меня за рукав.

— А ты куда? — спросил он. — Мы думали, что ты проведешь день с нами…

Я неожиданно ощутил укол совести от этих слов. Может, Тамара была права и все, что нужно детям — это любовь? Я же, кажется, давал им все, что угодно, кроме этого. Попросту не умел, да и не хотел, демонстрировать свои чувства. Но ведь это мои дети. Они остались без матери и не получали от отца того внимания, которое заслуживали. Потому что я совершенно не знал, как с ними обращаться.

— Когда я вернусь, мы обязательно поиграем вместе, — сказал, внезапно почувствовав, что в горле встал ком. — А сейчас мне нужно навестить Тамару и узнать, как она себя чувствует после того, что вы наделали в последний раз!

Дети дружно понурили головы, вспоминая, очевидно, устроенную им взбучку. Потом Дина вдруг подняла на меня свои ярко-голубые глаза и спросила:

— А это правда, что у вас будет новый ребеночек?

— Может быть, — откликнулся уклончиво.

Ну а что еще было сказать? Приходилось врать всем вокруг о наших отношениях с Тамарой, и дети тоже были в это невольно вмешаны.

— Значит, мы будем тебе больше не нужны и ты сдашь нас в детский дом, — всхлипнула дочь и у меня аж сердце сжалось в болезненном спазме. Особенно когда я заметил, как Адам взял сестру за руку, сурово хмурясь, совершенно очевидно пытаясь скрыть под этой не по-детски серьезной гримасой, что тоже готов расплакаться.

Наверно, нужно было обнять близнецов и сказать самые простые и вместе с тем — самые трудные на свете слова, но я словно одеревенел. Сумел лишь выдавить:

— Что за глупости?

Прозвучало несколько грубовато, потому что пытался всеми силами не выдать собственных эмоций.

— Вы мои дети и я никому вас не отдам, — добавил отрывисто.

Дина шмыгнула носом и я инстинктивно протянул руку, чтобы погладить ее по светловолосой, как у матери, головке. Потом, смутившись собственного жеста, поднялся на ноги и сказал:

— Мне надо ехать. Слушайтесь Веро.

— Ведро, — пробормотала Дина себе под нос и я невольно улыбнулся. Кинув взгляд на застывшую поодаль няню, обратился к ней:

— Обязательно позвоните мне, если будут какие-то проблемы.

Она лишь беспечно улыбнулась в ответ, явно недооценивая грозившую ей опасность:

— Не думаю, что в этом будет необходимость.

Я коротко кивнул, не став говорить вслух, что уж я-то своих монстров знаю. Лишь обронил, уходя:

— Удачи.

И даже не подозревал в тот момент, что и мне самому она скоро чертовски понадобится.

Тамара распахнула дверь после первого же звонка. Моя царица бургеров предстала передо мной слегка растрепанной, в растянутой домашней футболке и со шваброй в руках. Умилившись такой хозяйственности и ее уютному домашнему виду, я обнажил зубы в улыбке:

— Привет.

— Ты! — прозвучало в ответ обвинительным тоном, а в следующий момент грязная тряпка резко хлестнула меня по лицу.

— Какого хрена?! — возмутился я, отплевываясь от мусора и совершил в этот момент стратегическую ошибку — повернулся к Тамаре спиной.

Ручка швабры тут же ткнулась мне в зад, и это безобразие сопровождалось не самыми приятными словами:

— Убирайся к черту из моего дома!

К черту? Как бы не так! И точно не после того, как она прошлась шваброй по моей заднице! Этого так просто оставить я не мог! В такие места меня еще не оскорбляли!

Кинувшись к ночной жрице, я выхватил у нее из рук грозное оружие и отбросил его в сторону, саму же Тамару прижал всем своим телом к стоявшему в коридоре шкафу-купе.

— Ты что творишь, женщина?! — возмущенно потребовал ответа. — Порядочные невесты так своих женихов не встречают!

— Невесты может и нет, а вот царицы-ночные жрицы очень даже! — буквально выплюнула Тамара мне в лицо.

Я замер. Черт! Нетрудно было догадаться, что она слышала наш разговор с Васнецовым. И что именно Тамара была той недождавшейся меня вчера посетительницей.

Стыд и ужас. Вот то, что я сейчас испытывал, глядя в ее широко распахнутые темные глаза. И понимал при этом, что разумного объяснения на услышанное я дать ей попросту не могу.

Потому что ни за что, ни под какими пытками не намерен был признаваться, что единственной причиной, по которой я посмеялся над ней, было то, что она мне нравилась. Слишком нравилась. И что было совсем уж ужасно — этот факт оказался очевиден, похоже, всем, кто за нами наблюдал.

Но я совершенно не желал испытывать ничего подобного! Достаточно было с меня одной женщины, на которой имел дурость жениться!

— Слушай… — выдохнул растерянно, глядя на то, как тяжело вздымается ее пышная грудь, в которую я упирался своей. — Я не имел в виду ничего такого…

— Да, ничего такого, кроме того, что я жирная клоунесса, которая тебя развлекает!

— Это не так! Я вовсе не хотел тебя обидеть. Это просто… милые смешные прозвища!

— Милые? Смешные? Ха-ха-ха, я прямо оборжалась! Иди ты ко всем чертям, Разумовский!

Попытавшись освободиться из моего плена, Тамара дернулась в сторону, и в следующую секунду я наблюдал за тем, как дверца шкафа резко отъехала в сторону и Тамара умудрилась провалиться внутрь. Глядя на то, как она приземлилась на гору какого-то тряпья, которое хранила в шкафу, я изо всех сил старался не заржать, с целью чего пришлось старательно поджать губы.

— Ты можешь злиться, но все же я был прав — с тобой невозможно заскучать, — заметил, наблюдая за тем, как она пытается встать и раз за разом неловко проваливается обратно в эту кучу.