Книга Горный цветок - Джуд Деверо

— Спасти ее, как ты должен был спасти меня в тот раз? — с раздражением спросил Тоби.

‘Ринг ухмыльнулся.

— Вот именно. А теперь садись и перестань беспокоиться. Я заберу эту женщину, отведу назад к карете и скажу… этим ее сторожам все, что я о них думаю. Мы с тобой встретимся позже, прямо у кареты. Отныне будем путешествовать вместе с певицей. — Он засучил по локоть рукава рубашки. — Я начинаю понимать, почему генерал Йовингтон так хотел, чтобы ее кто-нибудь сопровождал. Она явно нуждается в защите. — Он секунду помолчал. — И я собираюсь выяснить, что у нее на уме, что она так старательно пытается скрыть.

Он сделал шаг к скале, но тут же вернулся и на мгновение крепко стиснул плечо Тоби. Вряд ли кто догадывался, что для ‘Ринга этот вздорный, ворчливый старик был почти как вторая мать.

— Давай не кисни, не то повышу тебя в чине, и, когда вернемся в форт, у тебя под началом будет целая армия.

— Черта с два, — хмыкнул Тоби. — Я ударюсь тогда в бега. Ты сам давай не кисни. Только мне и забот, что тревожиться о том, как бы тебя не убили.

Мэдди остановила лошадь и прислушалась. Было слышно, как сквозь заросли пробирается человек, с которым у нее была назначена здесь встреча. Медленно и осторожно, стараясь, чтобы не скрипнуло кожаное седло, она спешилась и, ведя лошадь в поводу, двинулась вверх по склону холма. По мере того как звуки в зарослях приближались, сердце ее билось все сильнее. Несмотря на свой гнев и возмущение похищением сестры, в чем, несомненно, был замешан и этот человек, она должна постараться ничем его не оскорбить. Она должна по возможности быть с ним милой и любезной. Она должна…

Мэдди ахнула, увидев внезапно прямо перед собой спрыгнувшего с дерева капитана Монтгомери.

— Как вы меня напугали! — воскликнула она, хватаясь за сердце, но в следующее мгновение оправилась и более спокойно продолжала: — Что, позвольте вас спросить, вы здесь делаете? — Голова у нее шла кругом; она должна была каким-то образом от него избавиться.

— Я мог бы спросить о том же самом вас, — ответил ‘Ринг. — Вы мне сказали, что вас есть кому защищать, и вот вы здесь, в лесу, и в полном одиночестве.

— Мне захотелось побыть одной. — Она перевела дух и попыталась привести в порядок мысли. — Капитан Монтгомери, я прошу вас оставить меня. Мне надо здесь кое-что сделать, и я должна это сделать одна. Это связано… с тем, что я являюсь женщиной…

Может быть, мелькнула у нее мысль, с помощью этого туманного заявления удастся от него избавиться?

Но он лишь прислонился спиной к дереву и сложил на груди руки.

— И что же это должно означать? — ‘Ринг оглядел ее с головы до ног. — На близкие роды что-то непохоже. Вряд ли также вас вынудили покинуть лагерь ваши месячные, как и…

— Вы просто отвратительны, и я не желаю больше слушать ваши пошлости. Повторяю, мне не нужна ваша опека, я прекрасно обойдусь и без нее.

Продолжая держать лошадь в поводу, Мэдди попыталась его обойти, но, куда бы она ни поворачивала, он тут же загораживал ей дорогу.

— Ну хорошо, чего вы от меня хотите?

— Сведений. Кто эти люди, с которыми вы хотите встретиться?

Она не могла сказать ему правду и поставить тем самым под угрозу жизнь Лорел. «Думай, Мэдди, думай», — приказала она себе.

— Один из них мой любовник, — сказала она наконец, надеясь, что выглядит вполне искренней.

— Но почему он не пришел к вам в лагерь? Она отвернулась, продолжая лихорадочно думать.

— Потому что… потому что… — Мэдди вновь повернулась к нему. — Потому что он вне закона. О, капитан, я понимаю, он поступил дурно… нет, он, конечно, никого не убивал, но он ограбил несколько банков, поэтому-то ему и нельзя открыто появляться на людях. А мне так хотелось его видеть.

Она придвинулась к нему ближе. Обычно мужчинам, слышавшим, как она поет, большего и не требовалось, но этот явно принадлежал к тем тупицам, которые относились к опере с предубеждением. Мэдди снова улыбнулась. Все же он был солдатом, редко видевшим женщин в своем форте, и, вероятно, ей не составит большого труда его обольстить.

— Даже вы, капитан, я уверена в этом, понимаете, что такое любовь. Я люблю этого человека, несмотря на то, что он преступник.

Она придвинулась к нему еще ближе. Руки его были опущены, и слева на его расстегнутой до пояса рубашке Мэдди заметила небольшую прореху. Легонько она провела пальцем по видневшейся сквозь нее коже.

— Вы ведь позволите мне провести несколько минут с человеком, которого я люблю, не так ли?

Не услышав ответа, она подняла голову. Он смотрел на нее сверху вниз с такой снисходительной и многозначительной ухмылкой, что она тут же отскочила от него как ужаленная.

— Скажите мне, вы лжете по привычке или просто чтобы добиться своего?

Мэдди бросила на него яростный взгляд.

— Да что вы знаете, вы, ночлежник, что вы знаете о правде и лжи? Что вы знаете о настоящих опасностях?

Прежде чем она сообразила, что делает, Мэдди бросилась на него и ударила головой в живот так, что он даже охнул, после чего с силой лягнула его в голень носком своего тяжелого сапога и укусила в руку.

Он схватил Мэдди за талию, и они повалились на землю. Монтгомери одной рукой держал ее под подбородком, чтобы помешать ей снова его укусить. Через несколько мгновений он прижал ее к земле.

— Что, черт подери, на вас нашло? Что вы задумали? Что вы делаете в этих горах?

— Не жмите мне на горло, — прошептала она. — Все что угодно, только не это.

Глаза Мэдди наполнились слезами, и, увидев это, он убрал руку с ее горла, но так и остался лежать на ней, не давая подняться. Она отвернула лицо в сторону, явно не желая, чтобы он видел ее слезы. Это показалось ему необычным. Большинство женщин предпочитали, чтобы мужчины видели, как они плачут.

— Скажите мне, что происходит? — мягко произнес ‘Ринг.

— Когда вы так лежите, давя на меня всем своим весом, я не могу даже дышать, не то что говорить, и, кроме того, вы пачкаете меня своей кровью.

Опустив глаза, он увидел, что кровь из раны на руке капает прямо на ее дорогой костюм для верховой езды.

— Простите, я имею в виду — за кровь. Нелегко мне было до вас добраться. Мне пришлось карабкаться вон по той скале.

Повернув голову в ту сторону, куда он показывал, Мэдди увидела совершенно отвесную скалу.

— Это невозможно. Даже мой отец не мог бы по ней забраться.

Он бросил на нее странный взгляд.

— А я мог и забрался.

Лицо капитана было совсем близко, и, увидев, как потемнели внезапно его глаза, она принялась изо всех сил крутиться, стараясь выбраться из-под него.

— Вам не удастся от меня ускользнуть, но должен отметить, что эти ваши попытки освободиться мне не неприятны. Вам лучше сказать всю правду.