Книга Незавершенные дела - Нора Робертс

— Не надо, — попросила она, когда он взял ее за руки.

Он осторожно коснулся губами ее губ. И почувствовал дрожь. От этого мимолетного ощущения внутри у него вспыхнул огонь. Второй поцелуй длился секундой дольше. На этот раз она тихо застонала. Его руки скользнули вверх по ее плечам, он взял ее лицо в свои ладони, и, когда их губы слились, он забыл об осторожности.

Было больно. Боль отдалась в каждой мышце ее тела. И удовольствие, будь он проклят. Удовольствие, без которого она жила целую вечность. Она жадно притянула его к себе, поддавшись приступу безумства.

Она целовала не влюбленного мальчика из своего прошлого, как бы ясно и живо оно ни представало перед ней. Теперь с ней был мужчина — сильный, страстно жаждущий ее мужчина, который слишком хорошо ее помнил.

Раскрывая губы навстречу ему, она знала заранее, каков он будет на вкус. Под пальцами, впившимися в плечи, было знакомое ощущение его тугих мышц. Запах опилок, зыбкий сумеречный свет создавали иллюзию перемещения между настоящим и прошлым. Невинность их прежних встреч не исчезла, не растворилась в жаре желания и трепете страсти, охватившим их тела.

Давно забытые мечты вдруг нахлынули на него, а с ними и желание, отчаяние и надежды юности. Она с ним. Она всегда была с ним. И все-таки никогда.

Он вздрогнул и отстранился. Ее щеки пылали, мягкие губы остались приоткрытыми. Потемневший взор с поволокой придавал ее лицу выражение, от которого он всегда заводился.

Его чувства никуда не делись. Двенадцать лет разлуки не притупили их. Один взгляд — и они тут как тут. За это и убить можно.

— Этого я и боялся, — пробормотал Брэди, мысленно призывая себя к хладнокровию. — Умеешь ты это.

— Глупости. — Ванесса, задыхаясь, отступила в сторону. — Мы давно не дети.

Он сунул руки в карманы.

— Вот именно.

— Все давно закончилось.

— Будь это правдой, мы не смогли бы так быстро загореться.

— А я совершенно спокойна, — солгала Ванесса. — У меня нет желания забиваться с тобой на заднее сиденье.

— Почему? Это может быть интересно, — улыбнулся Брэди, с удивлением понимая, что не шутит. — Впрочем, можно и поудобнее устроиться.

— Так или иначе, мой ответ: нет! — отрезала Ванесса, делая шаг к лестнице.

Он схватил ее за руку:

— В последний раз я слышал это от тебя в шестнадцать лет. И как ни жаль, я должен признать, что это было разумно. С тех пор прошло много лет, мы теперь взрослые люди.

Сердце в ее груди бешено колотилось. По его вине. Он бесил ее.

— Если мы взрослые, это не значит, что я должна прыгать к тебе в постель.

— Но это значит, что я постараюсь тебя переубедить.

— Ты самолюбивый болван, Брэди. Каким был, таким и остался.

— А ты по-прежнему злишься и ругаешься, когда знаешь, что я прав. — Он привлек

ее к себе и крепко поцеловал. — Я хочу тебя, Ван. И на этот раз я тебя не упущу.

Прежде чем вырваться, она увидела решимость в его глазах и почувствовала внутреннюю уверенность в том, что так оно и будет.

— Отвали.

Она повернулась и ринулась вниз по лестнице.

Он стоял у окна и наблюдал, как она бежит по мосткам. Затем громко хлопнула дверца машины. Он улыбнулся. Горячка. Хорошо, что с годами она не охладела.

Глава 4

Пианино неистово загрохотало под пальцами Ванессы. Чайковский. Первый концерт для фортепиано. Первая часть. Сейчас ей хотелось играть эту романтическую тему именно так — со страстью и яростью, чтобы излить в музыке то, что ее терзало сейчас.

Кто дал ему право? Как он посмел будить чувства, которые она почти забыла — хотела забыть. Хуже того — он показал ей, насколько глубже, сильнее и мучительнее стали они теперь, когда она повзрослела.

Он ей никто. Он ничего для нее не значит. Просто старый знакомый, друг детства. Он больше ее не обидит. И она больше никому не позволит иметь над собой такую власть, как когда-то имел Брэди.

Чувства пройдут, потому что она заставит их пройти. Если она и научилась чему-то за все годы адского труда, так это владеть собственными эмоциями.

Ванесса перестала играть и сидела, положив руки на клавиши. Не то чтобы ей удалось восстановить хладнокровие, но злость и отчаяние, по крайней мере, ее покинули.

— Ванесса?

Она обернулась и увидела в дверях мать.

— Я не знала, что ты дома.

— Я пришла, пока ты играла. У тебя все в порядке? — По лицу Лоретты было заметно, что она чем-то встревожена.

— Да, все хорошо. — Ванесса откинула волосы. Глядя на стройную элегантную мать в изящном костюме, она испугалась, что выглядит распаренной растрепой. Ее плечи механически выпрямились — это была защитная реакция. — Извини, я, кажется, забыла, который час.

— Какая разница? — Лоретте хотелось подойти и самой пригладить волосы дочери, но она не решалась. — Перед самым закрытием ко мне в магазин принесло миссис Дрискол. Она доложила мне, что ты ходила к Хэму Такеру.

— У старушки, однако, орлиный глаз.

— И нос, — нерешительно улыбнулась Лоретта. — Значит, ты была у Хэма?

— Да. — Ванесса продолжала сидеть, лишь повернулась к ней.

— Какая ты молодец, что заглянула к нему. Он тебя очень любит.

— Я знаю. — Внутренне собравшись, Ванесса спросила: — А почему ты мне не сказала, что у тебя с ним роман?

Лоретта нервно затеребила бусы на шее.

— Понимаешь, я не знала, как об этом заговорить. Не знала, как объяснить. Я боялась, что ты больше не захочешь видеть его, тебя это будет смущать, если ты узнаешь, что мы…

Она определенно не могла выговорить слово «встречаемся», потому что считала, что «встречаться» в их возрасте уже неприлично.

Ванесса приподняла одну бровь:

— А может быть, ты считала, что это меня не касается?

— Ах, Ван… — Рука Лоретты, теребившая бусы, безвольно упала.

— На самом деле так оно и есть, конечно. Раз вы с отцом давно развелись, ты можешь выбирать себе друзей, каких захочешь.

Услышав осуждение в голосе дочери, Лоретта выпрямилась. В ее жизни было много вещей, достойных сожаления и даже стыда, но отношения с Абрахэмом Такером были не из их числа.

— Совершенно верно, — холодно произнесла она. — Я не стесняюсь и уж тем более не стыжусь того, что мы встречаемся с Хэмом. Вначале мне было не по себе из-за Эмили, она все-таки была моей лучшей подругой… Но она умерла, и Хэм остался один, как и я. Наверное, наша общая любовь к Эмили нас и сблизила. Я очень горда тем, что мы вместе. — При этих словах ее щеки зарделись. — Он дал мне то, чего я никогда не знала. Понимание.