Книга Камикадзе. "Божественный ветер" в истории Японии - Александр Спеваковский

Что касается самого слова «камикадзе» и его сути, то в ряде стран оно сейчас бездумно применяется по отношению к любому самоубийственному акту, связанному с террористической деятельностью. Однако камикадзе — это исключительно японское явление, производное ее традиций и обычаев, религий и идеологии, истории, связанное с осознанными действиями и патриотизмом, без каких-либо личных мотивов, подразумевающее честный и открытый бой.

В то же время религиозные исламские фанатики широко применяют наркотические препараты, воздействующие на психику человека, заставляющие его слепо подчиняться приказу в полусознательном состоянии, скрытно и подло воюя против безоружных людей. Бывшие камикадзе не случайно отделяют смертников-террористов нашего времени от военнослужащих императорских вооруженных сил, более шестидесяти лет назад сознательно шедших на самопожертвование.

Бывший японский летчик, Хамадзоно Сигэёси, которому в конце войны было 22 года, и который по приказу своих командиров должен был погибнуть, уничтожив американский корабль, но остался жив, называет действия самоубийц-террористов «убийством»), так как от их акций страдают мирные люди. В противоположность этому целями камикадзе были военные объекты. Сравнивая прошлое с современностью, он отмечает: «Камикадзе готовы были умереть из-за любви к своей стране, в то время как самоубийцами-бомбистами управляет ненависть и месть.

Национальная религия японцев Синто не предлагала вознаграждение жизнью после смерти, тогда как исламским самоубийцам обещают существование и после смерти.

Мы были добровольцами, побуждаемыми исключительно патриотизмом. Самоубийцы-террористы часто являются рекрутами, за что их семьи получают деньги».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Около 70 лет продолжались экспансия и военные авантюры японского милитаризма, в конце которых велась война на Тихом океане, породившая невиданное до этого времени явление, название которого — «камикадзе». Эта война принесла неисчислимые страдания и страшное горе населению Азии, Тихоокеанского бассейна и японскому народу, оборвала многие миллионы человеческих жизней, а затем начались годы мирного существования.

За послевоенное двадцатилетие Япония сумела полностью восстановить разрушенное хозяйство и превратилась в одну из самых развитых и богатых стран земного шара. Экономический подъем середины 1960-х годов привел к так называемому «японскому чуду», высоко поднявшему авторитет и престиж Японии в мире. Два раза в течение ста лет Страна восходящего солнца продемонстрировала способность встать в ряд передовых государств земли, преодолев сначала кризис феодальной отсталости, а затем разруху послевоенного времени, причем в обоих случаях очень быстро. Последующие годы подняли жизненный уровень японцев, и ранее проводившиеся ежегодные весенние и осенние выступления трудящихся за свои права и улучшение жизни прекратились.

Националистическими и консервативными кругами «японское чудо» было истолковано, как проявление «уникальности» и национального своеобразия японского народа, его особой истории и культуры. Конечно, нет ничего хорошего в декларировании превосходства одной страны и одного народа над другими народами и государствами в расовом, экономическом или любом другом отношении. Всех послевоенных успехов Япония добилась мирным путем, и в любом случае лучше так истолковывать свою «исключительность». Ведь можно жить без колоний и оккупированных территорий, где на войска захватчиков местное население смотрит с ненавистью, без кровавых войн, когда родители и родственники солдат находятся в постоянном напряжении и волнении за жизнь своих близких, и без отрядов смертников-камикадзе, умирающих геройской смертью за «человека-бога».

Жители Японии представляют собой добрый, вежливый и культурный народ, с утонченным мироощущением, народ, любящий птиц, цветы и природу в целом, с интересом и любовью фотографирующий растительность, народ, которому нравится любоваться пейзажами, который с восторгом радуется восходу солнца.

Как не соответствуют современному представлению европейцев о современных японцах представления о японцах военного времени с их смертниками и с тем, что делали в 1942 году в Сингапуре с англичанами японские солдаты, которые, ворвавшись в военный госпиталь враждующей с ними стороны, прямо на операционных столах убивали беспомощных раненых.

Во время русско-японской войны 1904–1905 годов, когда Япония превращалась в новую великую державу, она старалась выглядеть перед странами мира цивилизованно, применяя к пленным гуманные принципы Запада, не связанные с азиатской жестокостью. В войне на Азиатском континенте и на Тихом океане японская военщина вернулась к кровавым самурайским «ценностям» средневековья и способам борьбы с неприятелем. Шла расовая война против «европейских колонизаторов», которые были объявлены врагами всех азиатов и японцев, так как стремились прибрать к рукам Азию и островные территории океана. Поверженный враг, в соответствии с нормами феодальной воинской морали, не заслуживал снисхождения и сострадания.

Но не только европейцы пострадали от рук японцев, не только множество корейцев и китайцев, но и население Тихоокеанского бассейна, которое «освобождала» императорская армия от господства «белой расы». Прошло время, и сейчас становятся известными факты, которые не были опубликованы после Токийского трибунала над военными преступниками, в печати выступают свидетели и участники событий военных лет. Недавно появилось сообщение, что наряду с деятельностью печально известных Отряда 731 и Отряда 100, «работавших» в Северном Китае, опытами над живыми людьми занимались военнослужащие медицинского корпуса 33-го морского патрульного подразделения на Филиппинских островах. Через 61 год после окончания войны 84-летний Макино Акира, бывший медик императорского ВМФ, в последние годы своей жизни рассказал о том, как он принимал участие в вивисекциях, когда живым людям, включая женщин и детей, ампутировали в «экспериментальных» целях ноги и руки, вырезали печень, зашивали кровеносные сосуды, анатомировали брюшную полость. Мотивировал Макино свое решение рассказать обо всем тем, что души убитых должны быть успокоены.

О еще более жутких сценах военного времени, происходивших на Новой Гвинее, написано в исследовании японского историка Танака Юки. Согласно Танака, существуют свидетельства, исчерпывающе документированные, повествующие о том, как во время военной кампании на этом острове японские военнослужащие занимались каннибализмом. Они убивали и ели военнопленных австралийской армии, пленных азиатских рабочих, аборигенов Новой Гвинеи, а также своих соотечественников. Причем случаи людоедства были широко распространены, не являлись исключением и представляли собой относительно установившуюся практику. Такое поедание побежденного врага очень похоже на самурайский обычай добывания и съедания печени недруга (кимотори) феодальных времен, когда у только что зарубленного противника вырывалась печень и съедалась сырой.