Книга Изнанка - Сергей Палий

Откуда брались флюки – оставалось загадкой. Наверное, хранилища производили эти странные предметы вместе с породой... Некоторые считали их чем-то вроде бракованных семян.

Согласно правилам работы на мельнице, при обнаружении флюка следовало поместить его в специальный герметичный контейнер и немедленно сообщить конторщику, отвечающему за порядок на объекте.

Но дети бы перестали быть детьми, начни они жить по правилам. Разумеется, лишь немногим больше пятнадцати процентов таинственных находок оказывались в герметичных ящиках, остальные же уносились с собой, несмотря на строгие запреты. Благо при выходе работников мельниц не обыскивали. Ребятам и девчонкам, бесспорно, влетало по первое число, если взрослые обнаруживали у них под матрацем «пушилку» или пуговица на рубашке вдруг сходила с ума и начинала наглым образом отталкивать пальцы при попытке ее застегнуть. Но они продолжали таскать флюки с мельниц и обменивались ими после смен.

Дети, слава всему сущему, оставались детьми. Даже тут – в Городе на траве...

Дядя Лева не ругал пацанов, когда они доставали из носков и потайных кармашков флюки и принимались торговаться, выбивая по выгодной цене вещицы поинтересней. Несколько дней назад Егор выменял у хитрого татарчонка Тимурки крупный «спектрал». За такое сокровище пришлось выложить четыре «светлячка», две «ретикулы» и целых десять «пуговиц». Оба остались довольны сделкой. Егор незамедлительно убрал мутный чернильный кристалл в пластиковую коробку из-под обеда, которую поплотнее закупорил крышкой. Посеять «спектрал» не составляло труда – исчезни он у тебя на ладони, и все, кранты, можешь забыть о редком флюке. В нематериальном состоянии «спектралы» могли пребывать от нескольких секунд до суток. Поэтому, чтобы при случае было чем похвастаться приятелям, держать их ребята предпочитали в закрытых коробках или ящичках.

– Егор, можешь заканчивать.

Молодая конторщица Регина, как всегда, заставила пацана вздрогнуть. Уж больно бесшумно она умела войти в помещение.

– Хорошо. Сейчас по пакетикам расфасую, – откликнулся Егор, ополаскивая руки.

Девушка подошла ближе и взяла щепотку семян из большого чана, напоминающего казан для приготовления плова. Ее маникюр был безупречен, а пальчики изящны и в то же время подвижны. Егор почувствовал легкий кисловато-терпкий запах духов. Когда Регина вот так наклонялась над ним, в груди вспухало какое-то неопределенное волнующее чувство, и мальчишке почему-то становилось немножко стыдно.

– Опять сразу по пакетам не сортируешь. Каждый раз одно и то же – оставляешь на последний момент. Смену задерживаешь, – в поддельном возмущении покачала головой конторщица. Спустя секунду она улыбнулась и шепотом добавила, потрепав Егора по волосам: – Давай скорей, а то не успеешь домой к ужину.

Регина развернулась и вышла, вскинув симпатичную головку, а пацан еще с минуту вдыхал ее кисло-терпкие духи. Потом он встрепенулся и принялся быстро раскладывать семена по мешочкам так, чтобы в каждом оказывалось приблизительно поровну.

Сумбурные мысли толклись у Егора в голове. В основном о том, какое странное впечатление производят на него визиты Регины – после каждого из них у него будто остается смачный привкус во рту...

И тут он увидел, как среди мелких зерен в чане что-то блеснуло. Флюк! Егор боязливо покосился на дверь – вроде никого. Он осторожно разгреб пальцем семена и обомлел.

Этого просто не могло быть...

На дне пластмассовой посудины лежал осколок красного стекла.

В Городе на траве не бывает такого цвета.

Повинуясь инстинктивному порыву, Егор схватил стекляшку и сжал в кулаке, чуть не поранив ладонь. Сердечко колотилось, как у перепуганного котенка. Не может быть! Не может быть! Померещилось, наверное...

Он медленно разжал руку, словно боялся, что осколок исчезнет, как «спектрал», и вгляделся в красную прозрачную глубину. Обыкновенное стекло, каких полно можно было найти в песочнице или на стройке... Но не здесь!

Еще раз оглянувшись на дверь, Егор быстро спрятал стеклышко в карман. Потом дрожащими пальцами упаковал остатки семян в пакетики и сполоснул чан. Перед выходом он засомневался – вдруг кто-нибудь случайно попросит вывернуть карманы? Надо перепрятать! Озираясь, Егор быстро извлек красный осколок, положил его в пустой мешочек и сунул в носок. Вроде бы не сильно выпирает...

Выходя из трехэтажного здания мельницы, он натянуто улыбнулся Регине и ускорил шаг. А ведь она могла заметить стекло, перебирая зернышки... Повезло.

Вот ведь подфартило! Вот это удача! Егора буквально трясло от возбуждения.

Да уж, теперь у него найдется, что предложить хитрому татарчонку Тимурке. Теперь уж он точно не продешевит...

* * *

Валера сидел, прислонившись к теплой стене коридора, и наслаждался. По сравнению с адом, который царил снаружи, это тепло казалось блаженной прохладой; оно не жгло, а ласкало свербящую кожу на спине.

Проход, в который их привел изнанник, был похож на длинную кишку диаметром метра три, плавно уходящую под землю. Стены и пол на ощупь были слегка шероховатыми, но без каких-либо видимых выступов или углублений. Магнитные билетики больше не мозолили взор. На сводчатом потолке через каждые пять-шесть метров виднелись квадратные плиты, словно впаянные в породу. Они являлись источниками тусклого желтоватого света, при котором глаза отдыхали после призрачно-лилового сияния небес.

– Профессор, вы как себя чувствуете? – спросил Павел Сергеевич, слабо шевеля губами, на которых запеклась кровь.

Аракелян потрогал разбитый лоб и проговорил:

– Уже гораздо лучше. Только голова гудит словно трансформатор...

– Что же вы хотели после теплового удара, так-сяк? Скажите спасибо, что, когда упали, о мрамор тюкнулись лбом, а не виском.

– Спасибо... – машинально откликнулся Альберт Агабекович. Видимо, он еще не до конца пришел в себя.

– Лакмус, что дальше? Есть какие-нибудь навязчивые ощущения? – проворочал языком Таусонский.

– Есть, – ответил Валера. – Сушняк.

Подполковник толкнул Андрона локтем:

– Глянь, опять шутит.

– А он всю жизнь шутит, – философски молвил гений freak-режиссуры.

Павел Сергеевич, кряхтя, поднялся на ноги и всмотрелся в перспективу шахты, уходящей под маленьким углом в глубь земли.

– Э-ге-гей! – крикнул он. – Хозяева!

Эхо вякнуло что-то неразборчивое и осеклось на полузвуке.

– М-да... – пробормотал Таусонский, разматывая рубашку с оборванным рукавом и надевая ее. – Нас явно не ждали. Профессор, вы можете идти?

– Да-да, конечно. – Аракелян еще раз дотронулся до рассеченного лба. – Будьте любезны, дайте руку...

Подполковник помог Альберту Агабековичу подняться, а Андрон вдруг громко хохотнул. Жуткие отзвуки забарабанили о стены коридора.