Книга Рокоссовский. Терновый венец славы - Анатолий Карчмит

— Все по плану. Готовим два удара, — усмехнулся тот. — Скоро подойдет Жуков.

— А он уже здесь? — спросил с удивлением Рокоссовский. — Как у него настроение?

— Вполне благодушное, — ответил Малинин, взглянув на дом, из которого выходил Жуков, и сказал: — А вот и он, легок на помине.

Маршал Советского Союза, широкоплечий, плотный, невысокий, шагал твердо и уверенно. Вся его фигура излучала волю, силу, энергию.

Рокоссовский был гораздо выше маршала, и в его фигуре, голосе, в поведении чувствовались мягкость и внутренняя культура. Лишь в лицах обоих было что-то общее, какая-то невысказанная, глубоко затаенная мысль. После приветствий они перебросились несколькими словами о погоде, о красоте здешней природы, но тень предстоявшей операции вставала между ними даже тогда, когда они обменивались ничего не значащими репликами.

— Ну так что, все-таки два удара? — первым начал Жуков, подняв глаза на командующего фронтом.

— Да, два, — улыбнулся Рокоссовский.

— Ну что ж, два так два, — Жуков кивнул на начальника штаба фронта. — Твой Малинин мне доложил, что один удар уже подготовлен.

— Да, с Горбатовым и Романенко все отработано.

— Что ж, ладно, раз первый удар готов, поехали готовить второй, — сказал деловым тоном Жуков и, подняв глаза на командующего фронтом, не жаловавшего представителей Ставки, спросил: — Не возражаешь?

— Поехали, там предстоит интересная работа, — не удержался от улыбки Рокоссовский — наконец-то заместитель Верховного согласился с его планом.

5

Павел Иванович Батов, пожалуй, был самым опытным и прославленным командармом Великой Отечественной войны. Он начал военную службу еще в царской армии, участвовал в Гражданской войне, воевал в Испании, командовал войсками в Крыму, а затем по своему желанию и воле Рокоссовского возглавил 65-ю армию, с которой прошел от Сталинграда до Щецина. Генерал был старательным, хитроватым, умным и осторожным служакой. Он был одновременно и мягким, и волевым человеком, обладавшим уникальной способностью прислушиваться к мнению подчиненных.

Рокоссовский ко всем командармам относился ровно и старался не повышать голоса даже на тех, кто допускал промахи и ошибки.

Но Батов был его любимцем и верным другом. Он доверял ему во всем, и между ними за всю войну не возникло никаких разногласий. И в операции «Багратион» он отвел армии Батова нанесение самого сложного, главного удара на бобруйском направлении.

В начале июня КП фронта армии находилось в лесу рядом с деревней Просвет. Батов уже много раз побывал на передовой, все изучил, в охотничьих резиновых сапогах облазил болота. И сегодня, вернувшись из окопов, ходил по лесной тропе недалеко от палаток и землянок, все размышляя о плане наступления, который необходимо было представить в штаб фронта 8 июня 1944 года. Его мучил вопрос: где нанести главный удар? Над самыми сложными вопросами он любил ломать голову один. Единственные свидетели его дум — немые сосны да хилые, выросшие в тени кусты малины.

Его армия перед наступлением занимает полосу, сплошь покрытую лесами. А сколько небольших рек с широкими поймами, каналов и топких болот? Какой же тут маневр по таким гиблым местам?

Гитлеровское командование использовало эти особенности местности и создало сильную, глубоко эшелонированную оборону. Но у них есть очевидная промашка — они слепо поверили в условный топографический знак «Непроходимые болота» и поддались иллюзии: по болотам и топям никто наступать не сможет.

Батов присел на валежину, положил на пенек уставшие ноги. «Вот почему гитлеровские генералы ждут главного удара в районе Паричей и сосредоточили там основные силы, — подумал он. — А между тем разгадать ваш замысел, выходит, просто, проще пареной репы».

Командарм, прислушиваясь к беззаботному пению лесных птиц, вновь вышел на тропу и начал ходить туда и обратно.

Конечно, паричское направление является весьма заманчивым: участок местности сухой, без водных преград. Но господствующие высоты у противника. Плотность огневых средств здесь самая высокая. Наступать под Паричами — значит нести здесь тяжелые потери. «Нет, такой план наступления Рокоссовский ни за что не одобрит, — размышлял он, отгоняя фуражкой комаров. — А что, если пройти там, где нас не ожидают?»

В отдалении Батов заметил тлеющий костер, а возле него группу пожилых людей. Подошел, завязался непринужденный разговор.

— Пройсти по гэтым балотам можно, товарищ генерал, — сказал пожилой мужчина. — Я тутэйший и знаю, як можна пройсти. Кали были малыя, мы тут шмыгали як зайцы.

— Ну, а все-таки, как можно преодолеть эти болота? — спросил генерал.

— Як, все просто, на мокроступах.

— А что это такое?

— Гэта лыжи из лазы. В них ноги в трасине не тонуть. Гразь в рашотках тожа не задерживается. Идешь сабе як па дарозе, толька вада хлюпая.

— Можешь сделать завтра десяток? — загорелся командарм.

— Кали памогуть, магу зрабить и двадцать. Скольки тут той работы? Была бы тольки лаза.

Батов выдал распоряжение поставить крестьянина на довольствие и выделить ему необходимое количество помощников. Он зашел в свою палатку, развернул карту, долго рассматривал ее и, улыбнувшись, вслух произнес:

— Если подтвердится, что по болоту могут пройти люди, значит, найдем способ провезти и боевую технику. Вот тогда мы преподнесем фашистам подарочек!

На следующие сутки, ночью, гвардейцы начали освоение одного из участков болота. Разведчики шли в мокроступах, каждый солдат нес два-три соломенных мата для подстилки в самых топких местах. На болотах у немцев не было сплошного фронта обороны. Она строилась по принципу отдельных опорных пунктов, расположенных на возвышенных участках, имевших между собой лишь огневую связь. Офицеры инженерного отдела шли за разведчиками и через определенные промежутки времени измеряли глубину топи.

Отряд вышел незамеченным на передний край обороны противника. Несколько солдат подкрались с тыла к опорному пункту немцев и захватили в плен дремавшего у пулемета часового.

Данные разведки подтвердили вывод Батова: во первых, противник исключал возможность наступления на этом направлении и имел здесь слабую оборону; во-вторых, топи проходимы для людей, а если проложить гати, то и для техники.

7 июня, на рассвете, на КП армии неожиданно приехали Жуков и Рокоссовский.

— Когда последний раз был в войсках? — спросил Жуков.

— Сегодня ночью.

— Где?

— В корпусе Иванова, на участке 69-й дивизии.

— Покажи на карте.

— Вот этот участок. Здесь болотистая местность.

— Можно проехать?

— Не рекомендую, местность открытая, обстреливается артиллерией. Ночью безопаснее.

— Ну что, едем сейчас? — Жуков посмотрел на командующего фронтом.