Книга Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

— Вон там я спущусь совсем низко. Ты спрыгнешь.

— Тайрэ не забудет Тейрука.

И уже приготовившись прыгнуть, Тайрэ решил уточнить:

— Это ведь из-за мальчика? Даридан так решил — из-за мальчика?

Тейрук молча махнул рукой — на прощание или выражая согласие.

Тайрэ прыгнул вниз, кубарем прокатился по полю, поднялся на ноги и побежал за облакуном Тейрука. Тот уже летел выше высоких деревьев:

— Белых полетов народу Вершины! Пусть Исси летает выше!

Облакун Тейрука качнулся. Разведчик, глядя вперед, процедил сквозь зубы:

— Из-за мальчика… Да. Только мальчик не полетел.

Эти слова Тайрэ не предназначались.

Глава четырнадцатая

Яблочко попискивало и подпрыгивало от нетерпения. Оно хотело на блюдце. Последние смены светил все было так интересно! И теперь, и теперь, и теперь: Ураульф скакал что есть духу. Правда, Юрулла раздражалась все чаще и чаще. Только взглянет на блюдце — и тут же велит спрятать яблочко в сундучок. То ли дело Анриза! Та его ублажала. Ублажала, как никогда: протирала нарядной салфеткой с запахом пряных трав и от смены до смены светил просиживала над блюдцем. У нее от этого уже слезятся глаза. Но она не уходит. Только бы не Юрулла!

Никуда от нее не деться.

— Что там?

Анриза вздохнула, стараясь не выдать счастья:

— Все хорошо, Юрулла. Ураульф уже скачет на Север.

— Покажи мне картинку.

Ну, улыбнись, Юрулла! Яблочко так старалось. Картинка такая красивая.

— Где это он?

— На холмах.

Юрулла не улыбнулась.

— Сколько ему нужно времени, чтобы добраться до Леса?

— Точно сказать невозможно…

— Скажи не точно. Ты странница. Не увиливай от ответа.

— Шесть смен светил… Может, чуточку больше… — голос Анризы дрогнул. — Если будет скакать без отдыха. И если его не задержит разлившаяся река. Облакуны очень старались. Их влаги хватило не только на Полупустыню.

— Если будет скакать без отдыха. Если сразу отыщет брод. Если выдержит лошадь. Тогда через восемь смен он доберется до Леса. А добравшись до Леса, начнет там плутать. В течение этого времени он, скорее всего, решит обходиться без сна. А если вдруг и приляжет, вряд ли заснет глубоко. Мы не сможем ему сообщить, где находится Аль, даже если сами узнаем, — голос Юруллы стал жестким. — Ураульф опоздает. Убери отсюда это пискливое яблоко.

Глаза Анризы мгновенно сделались влажными:

— Если бы он решился поехать через предгорья… Этот путь намного короче. Но о нем давно позабыли. И там легко заблудиться, если не знать тропы. Будь у него проводник, он бы добрался до Леса всего за три смены светил.

— Ты уверена?

— Да, — Анриза стиснула пальцы. — Только вот проводник… Я даже не представляю, что можно придумать.

— Перед сменой светил загляни ко мне в келью. Раньше не появляйся. Ты уберешь это яблоко?

* * *

Анриза едва дождалась назначенного времени. Она то и дело извлекала яблоко из шкатулки: Ураульф скакал очень быстро. Но до Леса было еще далеко. У Аль оставалось пять смен светил. Анриза уже посчитала. Пять смен светил для того, чтобы снять лягушечью кожу. После третьей Луны Аль никто не узнает. Пять смен светил — и она превратится в зеленое чудище.

— Духи, смилуйтесь! Смилуйтесь!

Дверь в келью Юруллы была приоткрыта. Анриза вошла и застыла: Юрулла сидела, скрючившись, кутаясь в одеяло. Ключ от клеток жар-птичек валялся рядом с кроватью.

— Укрой меня потеплее.

— Юрулла…

— Приготовь настой из каких-нибудь трав… и не смотри на меня, как на мелкого Духа.

Руки и ноги Анризы сделались вяло-послушными и отдельными от головы. Она ходила туда-сюда, что-то двигала, кипятила, чем-то поила Юруллу, пока та не задремала. Анриза наклонилась и подняла с пола ключ. Юрулла вдруг открыла глаза:

— Анриза, возьми меня за руку. И спрячь куда-нибудь ключ.

— Спрятать?

— Да. Представляешь? Он мне не пригодился, — Юрулла улыбнулась вымученной улыбкой. — Так пусть не мозолит глаза.

Анриза невольно сжала руку Юруллы — чуть сильнее, чем надо.

— Дай попить. Очень сохнет во рту. Я хотела понять, чего это стоило ей, — она тяжелым глотком отхлебнула питье, поданное Анризой. — Знаешь, сначала терпимо. Но жить с пустотой в груди, — она опять улыбнулась, — на это я не согласна. Это невыносимо.

— Юрулла, не говори так. Птичка к тебе вернется. И все будет так же, как прежде. Я тебе помогу. Я сделаю все, Юрулла.

— Ты меня любишь, я знаю. Несмотря ни на что. Я над тобой смеялась. Понукала тобой. (Анриза затрясла головой: нет, нет, нет!) Но я знаю, что ты умеешь. Знаю, чего ты стоишь. Я со спокойной душой передаю тебе Орден.

— Нет! Юрулла, не надо. Не говори так.

— Мы с тобой не вчера оделись в кожу Луны. Ты знаешь не хуже меня: я прожила три жизни. Я не выдержу долго — без птички. Но три смены светил обязана продержаться. И ты должна мне помочь. Ты ведь сделаешь это, Анриза?

Анриза кивнула, глотая слезы.

— Вот и славно. Не плачь. Лучше принеси сюда блюдце. Я должна убедиться в том, что Ураульф поскачет коротким путем.

* * *

Исси сидел у края обрыва, зажмурив глаза и обхватив руками колени. До обрыва было десять мелких шагов. Время от времени он открывал глаза и пытался смотреть с высоты. Но каждый раз перед ним появлялся Тайрэ и падал спиною вниз. Исси не мог это видеть, его глаза закрывались.

Эти люди были с ним очень ласковы, называли его каруном. Они привели его к Дереву — тому, что он видел в зеркале. У Исси теперь были крылья — такие же, как у Курлыки. Нет, лучше, намного лучше. Большие и белоснежные, они светились на Солнце, и от этого света становилось как будто больше. Свет был доступным, добрым.

Все вокруг ликовали, когда он надел свои крылья. А потом привели сюда и сказали:

— Карун, мы мечтали об этом десять лунных затмений. Лети! Пусть люди увидят, сколько Белого на Вершине. Сколько Белого в Небе!

Но Исси не смог взлететь. Он сразу увидел Тайрэ: как тот на краю обрыва взмахивает руками и падает в пустоту. И услышал слова Мукарана: «Летуны вызывают брезгливость. Все они плохо кончают».

Исси с криком попятился и бросился прочь — туда, где трава и кусты. Где есть, за что ухватиться. Где пустота — не главное.

Те, кто живет на Вершине, разошлись по домам. Лица их были серы.

Надежду сменило отчаянье.

Даридан утешал людей: Нариан (так они называли Исси) не привык к высоте. Он родился и жил в Долине. Но он непременно привыкнет. Надо еще подождать. Сколько? На этот вопрос жрец не может ответить.