Книга Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс

— Хорошо, когда на голову ничего не льется, — сказал он. — Я бы не отказался от чашечки чаю, миссис Коритон.

Автоматически Фредди направилась на кухню и поставила чайник на плиту. Дрожащими руками она открыла дверцы буфета; чашка звякнула о блюдце. «Муженек ваш очень плохо вел себя в последнее время». Она посмотрела в окно. Ей захотелось выйти через заднюю дверь и шагать до тех пор, пока она не почувствует себя в безопасности.

Какой-то звук за спиной заставил ее обернуться. Фрэнк Кайт стоял на пороге.

— Уютное у вас гнездышко, — ухмыльнулся он.

Она налила чай и поставила перед ним на стол. Он сделал два больших глотка, не обращая внимания на то, что в чашке практически кипяток.

— Выставили дом на продажу, да? Я видел объявление.

Она ничего не ответила, только сжала губы, глядя на него с опаской, как на бродячую собаку.

Еще глоток чаю.

— Вы должны кое-что передать Льюису, — сказал Фрэнк Кайт. — Скажите, чтобы не забыл вернуть деньги старине Фрэнку. Видите ли, я боюсь, что он может сбежать. Это будет очень глупо, потому что в таком случае я прослежу, чтобы страховщики узнали, что это он поджег лодочную мастерскую.

Сердце ее замерло.

— Вы лжете. Произошел несчастный случай.

— Не будьте такой наивной, миссис Коритон. Льюис задолжал приличную сумму, а мастерская катилась под откос.

— Я вам не верю.

— Да что вы? Совсем? — Он протянул руку и погладил ее по щеке. — Лучше поверьте, дорогуша, потому что это правда.

— Джерри… — прошептала она.

— Бедолага Джерри в психушке, в Сент-Олбансе. Уже три месяца. У него, понимаете ли, нервный срыв.

Потом он поставил чашку, добавив:

— Люблю, когда женщина умеет заваривать чай.

После этого мистер Кайт застегнул плащ и вышел из дома.

Сидя в холодной гостиной перед незажженным камином, Фредди вспоминала ту ночь, когда случился пожар. Сломанную лампу, письма. По дороге к Ренвикам они прошли мимо двух почтовых ящиков — зачем же Льюис настоял на том, чтобы отправить письма часом раньше? Сколько он отсутствовал — десять минут, пятнадцать или больше? Фредди не помнила. Она принимала ванну, делала прическу. Крепкий мужчина вроде Льюиса мог добежать до мастерской и обратно за двадцать минут. На велосипеде он добрался бы туда минут за пять. Достаточно было просто бросить спичку. Существовали обстоятельства, о которых она изо всех сил старалась не думать с той самой ночи, однако подозрения все равно крутились у нее в голове, назойливые, словно мухи, тревожа ее, пугая, доводя до исступления. И вот страх вернулся — став сильней во сто крат.

Она отыскала фонарик, набросила плащ и вышла из дома. Фредди направилась к бухте, туда, где некогда находилась мастерская. От стапелей остались только мокрые обугленные доски; на полу бывшей конторы мерцали темные лужи. Теперь она была уверена, что Льюис ничего не сказал инспектору о своей отлучке тем вечером. Фредди поняла, что он лгал ей. Если Фрэнк Кайт выполнит свою угрозу, сможет она солгать ради Льюиса?

Она перевела луч фонарика на бухту и соленые болота. Фредди чувствовала себя посреди этого пейзажа как в ловушке — он был такой непостоянный, изменчивый, зависимый от прилива, дважды в день затоплявшего землю, поглощавшего ее. Подул ветер, закачались камыши, склоняя свои разлетающиеся в пух головы. Фредди охватили страх и отвращение; она развернулась и побежала обратно домой.

В семь часов в двери повернулся ключ — это был Льюис.

Он громко позвал ее с порога:

— Фредди! Фредди, ты где? Я вернулся. Фредди?

Она спустилась в прихожую.

— Вот и ты, — сказал он. — Иди-ка сюда.

Льюис поцеловал ее. Потом принюхался:

— Это наш ужин? Умираю с голоду.

Она сказала:

— К тебе приходил человек по имени Фрэнк Кайт.

Взгляд его сразу стал чужим, отстраненным. Льюис повесил плащ и шляпу на крючок.

— Он приходил сюда?

— Да.

— Когда?

— Этим вечером.

Развернувшись к ней, Льюис раздраженно воскликнул:

— Он не должен был приходить!

— Он передал тебе сообщение.

Теперь он испугался.

— Сообщение?

Глядя ему в лицо, Фредди сказала:

— Он утверждает, что ты задолжал ему деньги, Льюис. И что ты поджег лодочную мастерскую.

Отодвинув ее с дороги, Льюис прошел в гостиную и налил себе виски.

— Фредди, он мошенник.

— Это правда ты? Ты устроил пожар?

Он принужденно рассмеялся.

— Нет. Конечно, нет.

— Но ты действительно занимал у него деньги?

Льюис облизнул губы.

— Да.

— Сколько?

Он отпил глоток.

— Пятьсот фунтов.

— Пятьсот! — Фредди опустилась на диван. Ее затошнило. — Ты сказал, что он мошенник. Зачем было занимать такие деньги у мошенника?

— А ты как думаешь? — Он сел рядом с ней. — Банк мне отказал. Мы разорились бы еще полгода назад, если бы я не раздобыл наличность. Что мне оставалось делать? По-твоему, я стал бы занимать деньги у человека вроде Фрэнка Кайта, будь у меня другой выход?

— Ты должен был мне сказать.

— Чтобы ты знала, что мы катимся под откос? Чтобы снова увидеть у тебя на лице это вечное долготерпеливое выражение: бедняжка Льюис, у него опять ничего не вышло?

Разъяренная, она выкрикнула:

— Это ты поджег мастерскую, Льюис?

— Фредди, прекрати. Дай мне передышку. — Он вытащил из кармана пачку сигарет и сунул одну в рот.

— Я хочу знать правду. — Она крепко стиснула кулаки. — Ты обязан мне сказать. Мы должны доверять друг другу.

— Доверять? — Он развернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. — А ты сама доверяешь мне, Фредди? Если честно?

Она не смогла ответить.

— Я так и думал, — с горечью произнес он.

— Ты сказал страховщикам, что выходил тем вечером из дому? Сказал, Льюис?

Он щелкнул зажигалкой. Потом, нахмурив брови, качнул головой.

— О боже! — Она зажала рот ладонью.

— Если бы я сказал, они ничего бы не заплатили. — Внезапно гнев его растаял; она увидела, что он совершенно разбит. — Они всё вынюхивали, вызнавали. В банке им сказали, что я задолжал пятьдесят фунтов; я не мог списать все на какую-нибудь вымышленную яхту, которую мы построили, потому что это было легко проверить.