Книга Крапивник - Екатерина Концова

нездоровый бледно-зелёный цвет. Косметика, скрывающая следы недосыпа, не сумела спрятать столь резкое изменение.

— Это вино. Не нервничай, — заверил Эдмунд.

— А переодеться?

— Да я и так к вам опаздывал. Домой прихожу — нет никого. Развернулся, пошёл в академию.

— А шоколадка откуда? У нас же не было.

— Купил.

— То есть на то, чтобы купить Луне шоколадку у тебя время было, — Пацифика с трудом оторвала взгляд от рубашки и поглядела так, словно пыталась убедиться, что Эд не умалишённый. — А на то, чтоб забежать на второй этаж и взять чистую рубашку — нет?

— Забочусь о ребёнке. Что, собственно, тебя не устраивает?

Пацифика продолжала буравить его взглядом:

— В основном то, что не удосужился даже записку оставить, когда уходил, — голос стал гораздо громче, в нём прозвучала обида.

Эдмунд медленно кивнул, признавая неправоту. Руки у него, конечно, болели, но ничто не мешало использовать вместо них крапиву. Писать, удерживая листьями карандаш, он научился ещё во времена академии, когда приходилось вносить решения контрольных работ в тетради нескольких студентов сразу.

— В прошлый раз хоть до этого додумался.

Эд вопросительно вскинул бровь. В прошлый раз? До него не сразу дошло, о чём речь.

— Ах, да… — взгляд серых глаз устремился в сторону и вниз. Прочь от зелёных. — Чёрт, а это плохо выглядело со стороны. Учитывая, что я наговорил…

— Да, представь себе! Выглядело кошмарно!

Те родители и «учителя вне академии», кто по какой-то причине сидел в вестибюле, стали оглядываться на повысившийся тон.

— Думал, успею вернуться к моменту, как вы проснётесь. Если бы собирался исчезнуть, оставил бы письмо обязательно, — негромко, чтоб помешать окружающим подслушивать, отозвался Эдмунд.

— Тогда где тебя носило?! — громкие восклицания сменились едва различимым обиженным шипением.

— У врачей было полно работы после бури. Много кого деревьями и черепицей побило. Очередь выстроилась.

— И всё-таки было сложно черкануть пару строчек?

Пацифика придвинулась ближе к Эду и, отведя в сторону плащ, оценила нанесённый рубашке урон.

— Ладно, пойдём. Попробуем привести тебя в порядок, — вздох. — Поросёнок ты, а не Крапивник.

Главы 103–107. Луна

…

103. Луна.

…

Я выбрала лиловую бумажку и прочитала задания. Плетения на три и четыре руны и применение одного из них.

— Вариант 30.

Глубокий вдох. Тестовую часть я написала. Не идеально, но не думаю, что запорола. Перешла в другой кабинет и не упала в обморок. Две победы за день. Всё хорошо. Держимся.

— Не волнуйтесь, мисс, — старенький маг, один из принимающих экзамен, добродушно улыбался. — Вам нечего бояться.

— С таким учителем странно, что Вы не были лучшей в потоке, когда сдавали экзамены за первый курс, — старуха мадам Лониан смотрела на меня холодно и выжидательно.

По спине побежали мурашки.

В голове отчетливо зазвучали слова Эдмунда: "Читаю лекции. И снабжаю пивом друга, который на практике обеспечивает безопасность".

Дедок нервно покосился на старуху. Её, кажется, опасались абсолютно все.

— Да, да, верно. Приступайте, мисс.

Меня передёрнуло от осознания, что каждый из комиссии знает Эда. Все знакомы с его разработками и большинство помнит его мальчишкой. Знают, и потому понимают, какой феномен то, что он взял ученика.

На меня глядели внимательно. Чего-то ждали. Великих свершений? Вполне возможно — уж очень заинтересованные лица.

Но… если я ошибусь? Странный вопрос — попробую снова, но… что они подумают?

И главное, что подумает Эдмунд?

«У тебя есть все шансы сдать экзамен»

«Ну всё, иди и побеждай»

Я не хочу его опозорить.

Значит нельзя ошибиться.

Под грузом ответственности, я призвала энергию.

Главное не нервничать, а то будет как при поступлении — что-то затрясётся, задрожит и улетит.

Или взорвётся, как тогда, в ночь смерти Адэра, моего первого учителя.

Или как у папы…

Так, хватит думать о плохом. Сосредоточься. Ты слишком долго формируешь одно плетение. Давай быстрее.

Недоделанное плетение от спешки затряслось и распалось.

Так. Только без паники. Просто ошибка.

«Жизнь коротка… Однажды ты умрёшь»

Чёрт…

Один из экзаменаторов потянулся за стаканом воды. Так, им становится скучно за мной наблюдать. Я теряю внимание, а значит интерес с их стороны. Этого говорит о том, что я показываю отнюдь не хороший результат.

Почему я опять попала к дэканам? Ведь практические тесты проводятся в нескольких аудиторях, почему мне так всегда везёт? Почему я позорюсь перед самыми высокопоставленными?!

Создать ещё раз.

Дрожь.

Первая руна сформировалась криво, но жизнеспособно.

Вторая уродливая. Рабочая, но настолько страшная, что старуха со светлого факультета скривилась. Надо переделать.

Всё развалилось.

— Ну как успехи? — одна из женщин, до сего момента что-то писавшая и почти не обращавшая на меня внимания, поглядела на вновь созданные ниточки энергии.

— Сейчас… — заверила я и снова создала руны. Опять убогие, но переделывать снова не рискну. Осталось только соединить и применить. — Почти получилось.

«Ты умрёшь и тебя закопают вместе со всеми победами»

Господи, да что Эд тогда имел ввиду?! Если бы это была шутка, он бы хотя бы улыбался, а не сидел с таким лицом, будто я должна вынести мудрый философский урок. Пытался успокоить?..

Мои мысли прервал декан ментального факультета:

— Попробуйте другое задание.

То, что я пыталась сплести, от такой новости взорвалось лиловой искоркой.

Как папин артефакт, презентация которого накрепко засела в голове.

Комиссия и я в безопасности. Разработчики возле артефакта. Проблемы с модулем контроля. Искры. Потеря управлялся. Паника. Какой-то разговор папы и коллег, которого я и не слышала, и не понимала, и не помню… разрыв источника.

«Уже ничего не сделать. Вам осталось три или четыре дня»

Я снова и снова силилась призвать энергию, но лиловые искры и облачка не формировали нити.

Из памяти на меня глядел лич. То чудовище, которое папа и учитель видели в пустынях. Оно хрипело и приближалось. Шипели его миньоны.

«— Источник?!..

— Да, об этом… Мне пришлось его запечатать.»

«Однажды ты умрёшь и тебя закопают»

Ещё один розовый взрыв.

— Довольно, — ледяной голос старухи заставил руки не столько прекратить панические конвульсии, сколько оцепенеть. — Неудовлетворительно.

— Не исключаем, что причина — волнение. На прошлом экзамене вы показали очень уверенный результат, — менталист попытался смягчить удар. — Придёте в другой раз, и всё получится.

…

104. Луна.

…

Как-то мгновенно кабинет сменился коридором. Коридор — вестибюлем. Здесь было пусто. Не исключено, что они вышли во двор.

Я подошла к окну и из-за угла выглянула наружу, чтоб не быть замеченной с улицы.

Мамино розовое платье маячило у колонны в самом углу двора. Там же обнаружился Эд. Плащ он держал в руках и выглядел почти нормально.

В отличие