Книга Записки датского посланника при Петре Великом. 1709–1711 - Юст Юль

8-го. Два преображенских офицера передали мне приглашение на пир, заданный царицей по случаю победы, которую царь одержал в 1708 г. над шведским генералом Левенгауптом. Как здесь, так и повсюду шла веселая попойка и раздавалась пальба. Вечером сожжен фейерверк, в коем между прочим замечался шифр царя и будущей царицы — буквы «Р. С.», увенчанные короной. Швермеров и ракет пущено было множество.

9-го. Простившись с царицей, я пустился во имя Господне в путь, в Данциг, вниз по Висле. В тот вечер отплыли от Торна на одну милю.

10-го. Прошел еще две мили до города Solesko, на левом берегу Вислы. В расстоянии одной мили оттуда, с той же стороны, впадает в Вислу небольшая речка Bigosca. За милю далее, на левом же берегу, расположен город Фордон.

Вечером я проплыл еще пять миль.

11-го. (Сделав) одну милую, прибыл утром в Кульм. (Это) большой город с круговыми стенами и красивыми домами, расположенный на правом берегу Вислы. Оттуда (прошел) милую до Швеца (Svitz), на левом берегу. (Швец — город) с красивыми кирпичными домами и круговой стеной. Здесь устроена таможня, к которой должны приставать и (где должны) платить пошлину все проходящие и прибывающие суда. Меня тоже там остановили, но вещей моих не досматривали.

От (Швеца) прошел две мили до Грауденца, на правом берегу; большой красивый город с хорошими круговыми стенами, кирпичными домами и замком. В одной миле оттуда в Вислу, с правой стороны, впадает река Woza. В одной мили от (устья Возы), на левом берегу Вислы, расположен большой, хорошо выстроенный и окруженный стенами город Nowa.

11-го. (Сделав) одну милю, прибыл в город Guidentz или Мариенверден, на правом берегу, тоже окруженный стеной. В одной миле от Мариенвердена, на левом берегу, расположен Gniewa, большой, хорошо построенный город с круговыми стенами и замком. В миле от (Gniewa) Висла разветвляется на два рукава, из которых правый, Ногат (Noga), протекает мимо Эльбинга и впадает в так называемое Пресное море[408], (а) левый, сохраняя название (Вислы), впадает у Данцига в Балтийское море.

(Проплыв) оттуда две мили, прибыл в Schowa, на левом берегу Вислы, хорошо обстроенный город с круговыми стенами.

12-го. Прошел еще три мили. Тут Висла опять разветвляется на два рукава; левый течет к Данцигу, а правый к Мариенбургу. От (разветвления) прошел еще четыре мили (по направлению) к Данцигу. Далее прошел еще четыре мили и достиг Данцигской заставы, но (было уже) так поздно, что в город я в тот вечер пройти не мог.

13-го. Утром пристал к заставе. Тут, прежде чем меня пропустить, уведомили о моем прибытии городской совет; затем дали мне проездной лист, который следовало предъявить у прочих застав, (и) я прошел на веслах в средину города, в каналы, и поместился за десять ригсдалеров в неделю в шкиперовском компанейском доме. О моем приезде я сейчас же уведомил пребывающего здесь герцога Фердинанда Курляндского[409], французского посланника Bosenwolt’a[410], польского коронного маршала Белинского[411], принца Рагоцкого и городского президента. Что же касается посланника фон Краненбурга, то он тотчас же прибыл ко мне на дом, безо всякого (с моей стороны) извещения и прежде чем я успел отрядить к нему посланного.

14-го. Вышеназванные князья и министры прислали мне ответные приветствия и поздравления по случаю моего приезда. Совет тоже (отрядил) двух советников поздравить и приветствовать меня. По уходе от меня советники эти тотчас прислали мне на дом 12 больших, высоких жестяных кувшинов, (из коих) шесть с рейнским вином, (а) шесть с canari secqu. Вино это называется «почетным» (Ehrenwein). Жбаны были расставлены по бокам у дверей, по шести с каждой стороны.

Только в этот день получил я рескрипт от немецкой канцелярии от 11 июня. В нем сообщалось, что так как его величество уехал из Копенгагена в осадный лагерь под Штральзундом, а из (членов) его тайного совета сопровождает его только его превосходительство г. тайный советник Вибе, то все свои донесения я имею посылать in duplo: один (экземпляр) тайному советнику Сехестеду в Копенгаген, а другой тайному советнику Вибе. Отмечаю это здесь затем, чтоб объяснить, что если я (до сих пор) не следовал сему (приказанию), то не по моей вине, а вследствие беспорядочного и неаккуратного получения мной (адресуемых мне) писем.

18-го. Накануне я заявил городскому президенту желание осмотреть (здешний) замок и просил его сделать нужные (на этот счет) распоряжения. Вследствие этого сегодня с раннего утра была приготовлена для меня городская шлюпка с красной палаткой, имевшая четырех гребцов в красной одежде с белым убранством и штурмана. На шлюпке были красные: флаг и вымпел с двумя маленькими белыми крестами. Это данцигский герб. Шлюпка доставила меня в Munden, находящийся в одной миле от города. Лишь только я пристал к крепостному мосту, меня встретил сам комендант, велел сделать из крепости 9 выстрелов и повел показывать все укрепления. Один городской секретарь был назначен сопровождать меня. Крепость мала, имеет (всего?) четыре бастиона (и) стоит так далеко от рейда, что обстреливать его не может, а защищает лишь проезд вверх по Висле в Данциг. Против крепости стоит другой, небольшой шанец, заложенный равным образом для защиты устья Вислы. Крепость Munden подведомственна не данцигскому коменданту, а президенту. Теперь (начальником) ее был некий капитан. При моем отбытии снова сделан был (салют) из 9 орудий.

Я приказал перевезти себя на противоположный берег Вислы, куда велел (выехать) своей повозке, в которой затем и поехал в знаменитый монастырь Олива (Oliven-Kloster)[412]. Тут в галерее перед церковью мне показали место, где был заключен Оливский мир[413]. В память (этого события) здесь воздвигнута черная мраморная доска, (на которой) золотыми буквами обозначены день и (год) подписания мира. Церковь в Оливском монастыре большая и великолепная: в ней 25 алтарей. Вследствие многочисленных поборов, которыми разные враги обременяли в эту войну монастыри, главнейшие (предметы) церковного убранства проданы или заложены, так что (по части) достопримечательностей осталось лишь 22 главы (из числа) 11 000 (голов) дев, называемых ursulae, и хлеб, обратившийся в камень во время голода 1217 г. Обстоятельство (обращения этого хлеба в камень) считалось чудом. На (одном из?) церковных столпов природные полосы мрамора так явственно образовали (подобие человеческого) лица, что оно кажется нарисованным (Оливский монастырь) — Цистерцианский монастырь[414]; в прежние времена (он) обладал большими богатствами и поместьями, но теперь крайне обеднел. В (разные) войны монастырь дважды (подвергся) разрушению и (дважды) снова выстраивался заново. Он имеет собственную прекрасную аптеку, а равно другие (sic) помещичьи права и привилегии.