Книга Некроскоп - Брайан Ламли

— Хорошие новости, товарищ Драгошани! — доложил он, провожая Бориса и открывая перед ним двери. — У нас есть сведения об английском агенте Гарри Кифе.

Драгошани словно клещами вцепился ему в плечо. Осторожно высвободившись, офицер с удивлением и недоумением уставился на Драгошани. “Что-то не так?"

— Все в порядке, если Киф в наших руках, — прорычал Драгошани. — Если нет, значит, все очень плохо. Но вы не тот, с кем я разговаривал вчера вечером?

— Так точно, товарищ Драгошани! Он сменился с дежурства. Но я прочел его записку. И сегодня утром я, конечно же, был на месте, когда поступили сведения о Кифе.

Драгошани пристально посмотрел на офицера. До сих пор он не успел разглядеть его как следует. Худой, плечи покатые — заурядный, ничем не примечательный человек, но в то же время буквально раздувающийся от сознания собственной значительности. Не из числа экстрасенсов — обыкновенный старший офицер охраны. Хороший служащий, ответственно относящийся к своим обязанностям, но, по мнению Драгошани, чересчур важничающий и самодовольный, — он таких не любил.

— Идите за мной, — холодно произнес он. — По пути расскажете о Кифе.

В сопровождении офицера Драгошани быстро проскочил по коридорам и начал подниматься по лестнице, ведущей к помещениям персональных апартаментов Боровица. Едва поспевая за ним, офицер, задыхаясь, взмолился:

— Прошу вас, не так быстро, а то я не в состоянии что-либо вам рассказать!

Но Драгошани не сбавил темп.

— Что там с Кифом? — бросил он через плечо. — Где он? У кого он? Его везут сюда?

— Он ни у кого, товарищ Драгошани, — пропыхтел офицер. — Мы всего лишь знаем, где он. Он в, Восточной Германии, в Лейпциге. Он проехал в качестве туриста через контрольно-пропускной пункт Чарли в Берлине. И, кстати, совершенно не пытался скрыть свое настоящее имя. Это очень странно. В Лейпциге он находится уже четыре или пять дней. И почти все время проводит на кладбище. Очевидно, ждет связного.

— Вот как? — Драгошани на минуту остановился и насмешливо посмотрел на сопровождающего. — Очевидно, говорите? Позвольте вам заметить, товарищ, что там, где дело касается этого человека, ничего очевидного быть не может! А теперь быстро пойдемте в мой кабинет — я дам вам кое-какие указания.

Через минуту они вошли в приемную перед кабинетом Боровица.

— В ваш кабинет? — удивленно переспросил офицер. Сидевший за столом секретарь Боровица — молодой человек в очках с толстыми стеклами, с тонкими бровями и рано поредевшими волосами — поднял недоуменный взгляд. Драгошани махнул большим пальцем в сторону оставшейся открытой двери.

— Выйдите! Подождите за дверью. Я вызову вас.

— В чем дело? — вскочил пораженный секретарь. — Товарищ Драгошани, я протестую, я...

Перегнувшись через стол, Драгошани схватил его за левую щеку и выволок прямо по столу на середину комнаты — карандаши и ручки разлетелись во все стороны. Не обращая внимания на пронзительные вопли удивления и боли, он подтащил секретаря к открытой двери и, выпустив из рук, поддал коленом в зад.

— Жалуйтесь Григорию Боровицу, когда увидите его в следующий раз, — рявкнул он. — А до тех пор будете подчиняться мне, или я вас пристрелю!

После этого он проследовал в бывший кабинет Боровица, за ним едва поспевал трясущийся от страха офицер охраны. Усевшись в кресло за столом Боровица, Драгошани вновь взглянул на него.

— Ну так, кто следит за Гарри Кифом? Охваченный страхом офицер заикаясь стал докладывать:

— Я... я... мы... Восточногерманская пограничная служба безопасности, — наконец выговорил он.

— Хорошо, — кивнул головой Драгошани. — Говорят, они знают свое дело. Так вот, от имени Григория Боровица я приказываю немедленно арестовать Кифа. Если возможно, взять его живым. То же самое я приказывал сделать вчера вечером, а я не люблю повторять дважды свои приказы!

— Но нет никаких оснований для ареста, — попытался объяснить офицер. — За ним ничего не числится, и, следовательно, он не совершил ничего предосудительного.

— Основание есть... убийство. Он убил нашего глубоко законспирированного агента в Англии. Так или иначе его необходимо взять. Если возникнут сложности, немедленно пристрелить. И это тоже я приказывал сделать еще вчера вечером.

Офицер охраны принял обвинения на свой счет и попытался оправдаться:

— Но это же немцы, товарищ! Некоторым из них хочется думать, что они сами руководят своей страной. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Нет, — ответил Драгошани, — не понимаю. Пройдите в соседнюю комнату — там есть телефон — и свяжитесь со штаб-квартирой пограничной службы безопасности в Берлине. Я сам с ними поговорю.

Офицер продолжал стоять, раскрыв рот, в изумлении глядя на него.

— Живо! — рявкнул Драгошани. И вслед мгновенно выскочившему из кабинета офицеру крикнул:

— И пришлите ко мне того болвана, который стоит за дверью!

Когда секретарь Боровица вошел, Драгошани обратился к нему:

— Садитесь. И слушайте. До возвращения товарища генерала его обязанности буду исполнять я. Что вы знаете о работе, ведущейся в особняке?

— Практически все, товарищ Драгошани. — Секретарь все еще был бледен от испуга и держался за щеку. — Товарищ генерал многое оставил на мое попечение.

— Наши людские ресурсы — Что именно вас интересует, товарищ Драго...

— Кончайте с этим! — рявкнул Драгошани. — Никакого “товарища” мы только теряем время! Зовите меня просто Драгошани.

— Есть, Драгошани!

— Людские ресурсы? — повторил Драгошани. — Сколько у нас людей?

— Здесь? В особняке? Сейчас? Основной штат экстрасенсов и около дюжины охранников службы безопасности.

— Система вызова и оповещения есть?

— Да, конечно, Драгошани.

— Хорошо. Мне необходимо, чтобы здесь было не менее тридцати человек. Не позднее 17.00. Я хочу, чтобы это были наши лучшие телепаты и провидцы, включая Игоря Влади. Это возможно? Сумеем мы с этим справиться к 17.00?

Секретарь согласно кивнул.

— У нас более трех часов? В таком случае несомненно справимся.

— Тогда займитесь этим.

Оставшись один, Драгошани откинулся в кресле и положил ноги на стол. Он обдумывал свои действия. Если немцы возьмут Кифа, а тем более если они его убьют (в этом случае непременно устроить все таким образом, чтобы тело Кифа попало лично ему в руки), это позволит исключить возможность причастности Кифа к тем событиям, которые должны произойти здесь сегодня вечером. В любом случае трудно себе представить, чтобы Киф сумел за оставшиеся несколько часов добраться сюда из Лейпцига. Тогда следует рассмотреть другие возможности — но какие? Саботаж? Быть может, “холодная” война экстрасенсов превращается в нечто иное? Или убийство сэра Кинана Гормли стало искрой, поджегшей давно зарытый фитиль? Но чем можно нанести серьезный вред особняку? Он был неприступен, как средневековая крепость. Да будь их хоть пятьдесят Кифов; они все равно не смогут преодолеть внешнюю стену! Злясь на самого себя за то, что никак не может справиться с растущим внутренним напряжением, Драгошани заставил себя выбросить Кифа из головы. Нет, угроза исходит от кого-то другого. Он снова стал размышлять о защитных сооружениях особняка.