Книга Майкл Каллен: Продолжение пути - Алан Силлитоу

холмами, я услышал, как Клегг зевнул и потянулся. Дисмал наклонился и ткнул меня в руку мордой. Пора остановиться. Слева и справа виднелись огромные участки леса. Дорога спускалась в долину к замку Бишоп, огни которого мигали так, будто кто-то забыл выключить их в полночь и утром его призовут к ответу за такое расточительство.

— Сон делает из тебя нового человека, — промолвил Клегг.

Мрачный резвился и пукал, бегая взад и вперед вдоль живой изгороди, пока я открывал банку с «Боги» и наливал воды в его миску. Клегг начал есть сэндвичи с ветчиной, а я достал овальную чашку с кофе.

— Вы хорошо заботитесь о своих сотрудниках.

— Я делаю все, что могу.

Мы прислонились к машине, и я увидел в свете лицо человека, страдающего от страданий, которого ранее судьба не пинала до самого позднего возраста. Мои последние десять лет были мирными, но его годы были полны неприятностей. Мне оставалось еще пятнадцать лет, прежде чем я дошел до той точки, с которой он начал. Все должно было измениться, если я не хотел идти тем же путем. С запада тянулись черные тучи.

— Похоже, это нас ждет, — сказал Клегг.

Дерево на краю поля скрипело на ветру, словно деревянный линкор, толкаемый по камням.

— Я не думаю, что мы будем единственными, кому это достанется.

Когда Клегг налил еще кофе, Дисмал скорбно посмотрел вверх, поэтому я положил остатки своего кофе в его пустую миску, и даже сквозь ветер услышал, как он лакает его с удовольствием. Проезжающая машина резко повернула, чуть не вылетев с дороги.

— Нам лучше уйти. У меня назначена встреча в коттедже «Пепперкорн», и мне осталось пройти еще тридцать миль. Я хочу приехать туда через час и уйти до рассвета.

Он устроился сзади. — Что за спешка?

— Если я не делаю что-то в спешке, я не делаю этого вообще.

— Это так, не так ли?

— Это так.

Дождь заливал стекла, поэтому я включил дворники и осушители. Мы пошли на север, через холмы и долины. Клегг и собака снова задремали, а я думал о Фрэнсис Мэлэм. Когда слишком многое терзало мой разум, я отсекал его, думая о сексе, а когда в моем уме ничего не было, я думал о сексе, чтобы что-то в него вложить. Конечно, ум не должен быть ни замученным, ни пустым. Поэтому, ехав по темным дорогам, я думал о прекрасной Фрэнсис Мэлэм, студентке-медике, которая, я мог быть уверен, не думала обо мне. В то же время я мог быть вполне уверен, что если бы какая-нибудь женщина в данный момент думала обо мне подобными словами, я бы не думал о ней. Телепатические провода почти всегда пересекались. Но, несмотря на мои недавние похотливые флирты и столь же похотливые флирты тех женщин, которые меня выбрали (и, в конце концов, кто мог сказать, кто кого выбрал — если бы это не было взаимно?), мое единственное стремление было к Фрэнсис не только потому, что она была последней из моих встреч, но и потому, что я был влюблен в нее и надеялся, что буду любить до конца своей жизни, хотя я не понимал, как мы могли бы встретиться опять, потому что, хотя она и не ненавидела меня, она, вероятно, избегала бы меня, как если бы я заболел чесоткой.

Летние облака, наполненные Атлантикой и Мексиканским заливом, пропускали воду через холмы, впадающие в долины. Даже по гребням я ехал вдоль реки. Дисмал проснулся от шума и попытался остановить дворники левой лапой, его голова двигалась, как у жертвы теннисного сезона. Я двинулся дальше, а капитан Каллен с «Желтого катка» обогнул мыс Горн. В детстве я хотел быть моряком, а также пилотом и машинистом поезда, не зная, что окажусь за рулем автомобиля, как и все остальные.

Дисмал взвыл при вспышке молнии. Когда раздался гром, он лег на пол и спрятал голову в лапах. Я засмеялся, и он обиженно посмотрел вверх, а затем снова спрятался от следующей испепеляющей вспышки на лобовом стекле. Я сбавил скорость на случай, если упавшее дерево преградит мне дорогу на повороте.

Я покачнулся, держа обе руки за штурвалом, промочив клеенчатый плащ фонтаном воды из шпигата, но вернулся на ют на четвереньках, галантно помогая опытному матросу Дисмалу, прежде чем на нас обрушилась новая волна. Я зарычал на остальную команду и приготовился к следующему большому удару моря, когда мы двинулись на запад.

— Настоящий удар.

— У меня было и похуже, мистер Клегг.

— Нам следует немного отступить, сэр.

— Нет! — взревел я. — Двигайтесь на запад. Двигайтесь на запад.

И мы это сделали. И на север двинулись, пока не прошли шторм, и дождь не сменился моросью. Вода стекала по обочинам дороги, а иногда и посередине, и очевидно, что это еще не все. За полчаса проехали только две другие машины.

— Кто-нибудь сегодня вечером задумает что-то плохое.

— Вы можете сказать это еще раз, мистер Каллен.

Я свернул с шоссе А и пошел по той дороге, которая вела вверх по крутому склону лесистого отрога. Ветви сходились над головой.

— Это как идти по подземной галерее. Надеюсь, машина выдержит.

Через милю дорога выровнялась, слева снова замелькал лес. Дождь прекратился, но вода все еще капала. За обрывом возвышался холм Колдстон, на четыреста футов выше. На перекрестке я посмотрел карту, затем свернул направо и, пройдя милю по нисходящей полосе, узнал деревню Мейнсток. Мы приближались. Ветер бил машину, но она не сдавалась. Шквал дождя опять хлынул со всех сторон. Я проехал по дороге к коттеджу «Пепперкорн», и Клегг открыл ворота, закрыв их после того, как я проехал.

— Это самое отдаленное место, где я когда-либо был, если не считать подземелья, —  сказал он.

Звезды между тучами были похожи на брошенные в небо прилипшие конфетти, внутри каждой из которых была лампочка. Мы осторожно двинулись вверх при приглушенном свете. Вода, текущая между бетонными полосами мощеной дорожки, местами была на дюйм или два глубиной. Развернув машину, я остановился в миле от коттеджа, припарковался под каштаном и переоделся в резиновые сапоги.

— Ты останешься здесь.

— Вы можете положиться на меня.

— Возьми эту винтовку-двойку. Она не заряжена, но при виде ее никто не рискнет напасть. Встанешь в десяти ярдах от машины, чтобы тебя не застали внутри. Но я не думаю, что ты кого-нибудь увидишь.

— Надеюсь нет. Однако я сделаю все, что в человеческих силах.

Мне это совершенно не понравилось.

— Умеетшь водить?

— У меня тридцать лет была машина.

Я вставил в дробовик два патрона.

— Сможешь ли  вернуть машину обратно