Книга Отшельник - Томас Рюдаль

Он снова пересчитал купюры из кармана. Тысячу евро положил на столик рядом с кроватью. Потом схватил телефон и позвонил доктору.

«Отпусти меня».

Впервые за долгое время он услышал голос Беатрис.

Голос такой слабый, что больше напоминал вибрацию.

Он пристально посмотрел на ее неподвижную фигуру. Питательные вещества она получает из пакета. Он спрятал ее и поддерживал в ней жизнь, хотя такое жалкое существование едва ли можно назвать жизнью. Он любит Беатрис, однако все чаще забывает о ней и живет отдельно от нее. Ее тело превратилось в воспоминание, в сувенир из плоти и крови. Она ни жива ни мертва. Теперь она его; она больше себе не принадлежит.

Он понимал, что у него остался единственный выход.

– Ола! – отозвался доктор.

Эрхард не мог говорить. Прижав трубку к уху, он отключил аппаратуру. Но хорошо, что доктор на том конце линии. Он как свидетель, человек, способный поддержать его, сказать, что он все делает правильно. Эрхард слышал дыхание доктора и детский смех у него за спиной. Аппарат ИВЛ пищал, пока Эрхард не щелкнул выключателем. Потом писк прекратился.

– Я слишком ее люблю, чтобы позволить ей жить. Я отключаю аппарат. Вот сейчас отключаю.

– Йоргенсен! – закричал доктор. – Вы не имеете права, черт вас дери!

В маске скопилась влага, которая быстро высохла. Эрхард убрал маску и перевернул Беатрис на спину. Теперь она стала похожа на инопланетянку перед вскрытием.

– Счастливого пути! – сказал он и нажал отбой.

Глава 70

Он вышел на улицу и в толпе двинулся к порту. Там он спросил, где найти «Лусифию». Докеры знают все, что происходит в порту, как таксистам известно все, что творится на улицах города.

Улицы были переполнены народом. Все хотели поучаствовать в празднике.

Праздник Богоматери Кармельской – главное событие года; гости стекались в порт со всей Фуэртевентуры и с соседнего острова Лансароте. После заката все разойдутся праздновать по домам. Самое красочное зрелище – процессия; за ней наблюдали целыми семьями. Статую Девы Марии несли по городским улицам. Встреча с ней сулила удачу и процветание. Все владельцы магазинов хотели получить ее благословение; они приветствовали процессию песнями и миниатюрными картинками, складывали к подножию статуи букеты и украшения.

В толпе Эрхард наткнулся на нескольких знакомых. Он старался идти опустив голову, чтобы на него не обратили внимания, но уловка не помогла. Его узнавали водители, которые пришли на праздник с семьями; кроме того, его узнавали пассажиры и те, у кого он настраивал пианино. К счастью, в огромной беспорядочной толпе невозможно было разговаривать, поэтому он лишь махал рукой в знак приветствия и шел дальше.

У пирса толпа немного поредела; очередь за билетами на паромы на Лансароте и остров Лобос была совсем небольшая. Он обратился к докерам; один из них знал «Лусифию».

– Да, она уже несколько дней здесь стоит, – ответил докер и назвал Эрхарду номер стоянки. – Ее видно отсюда, – добавил он, показывая на судно для ловли креветок, когда-то красное, а теперь ярко-желтое.

Эрхард поблагодарил его и направился к причалу номер 5, потом вышел на пирс, издали вглядываясь, есть ли кто-нибудь на борту «Лусифии».

Солнце стояло в зените, припекая Эрхарду лысину. Тени пропали; остался только белый, мерцающий свет – тысячи кристаллов света из моря – и судно для ловли креветок.

Он не спешил спускаться на причал, наблюдая за судном с пирса. Размер «Лусифии» оказался больше, чем Эрхард ожидал; судя по всему, прошло много лет с тех пор, как на нем в самом деле ловили креветок. Теперь это туристический корабль, который возит англичан в открытое море, где они ловят кефаль и морского ската, не выпуская из рук банки пива. На палубе никого не было.

Значит, у него есть время. Полчаса или час по меньшей мере.

Эрхард спрыгнул с пирса и вернулся в бурлящую толпу; он обходил людей, избегая локтей, сумочки и рюкзаки, высматривая пустоты, куда можно шагнуть, и упорно двигался вперед. Прошел мимо «Желтого петуха» и рыбного магазина. Кто-то в очередной раз окликнул его. Но он не остановился. Неловко взмахнув рукой, задел большую корзину для пикника и оцарапал локоть.

– Ой! – воскликнула владелица корзины, но Эрхард шел вперед, не оборачиваясь. Скоро силы стали покидать его; он вынужден был искать место, где можно передохнуть. Зашел в крошечный магазинчик для туристов, где продают кувшинчики, полотенца с Микки-Маусом, фарфоровых осликов и переливающихся дельфинов. На дальнем конце магазинчика он сел на корточки, как будто ему нужно завязать шнурки. Владелец сидел в соседнем магазинчике и пил красное вино. От усталости у Эрхарда дрожали руки, он старался отдышаться. Два подростка, примеряющие темные очки, бросили на него жалостливые взгляды. Наверное, он похож на старика не в своем уме. Во всяком случае, так он себя чувствовал.

Через несколько минут он встал и взял с вешалки бейсболку с эмблемой «Барсы». Аасу такая бейсболка наверняка понравилась бы. Эрхард охотно заплатил бы за нее, но владелец по-прежнему сидел в соседнем магазине, а он не хотел привлекать к себе излишнее внимание. Надвинув козырек почти на глаза, он вышел на улицу и повернул к порту. Прошел самый узкий отрезок променада, где толпа была особенно плотная. Здесь находился бывший ночной клуб Билла Хаджи, «Адзура». Эрхард заметил, что здание клуба отремонтировали и переоборудовали в кафе-бар. Теперь здесь модное заведение для богатых туристов. Сегодня на острове таких много. По случаю праздника фасад украшен; официанты одеты в скапулярии, как у Богоматери Кармельской – ее еще называют Скапулярной Богоматерью. Многие дополняют скапулярии рыболовецкими сетями и коронами. Выстроившись в ряд в ожидании процессии, официанты пели и вскрывали устричные раковины. Эрхард узнал высокую девушку с «конским хвостом»; на похоронах Билла Хаджи она шла рядом с его сестрой. Кто-то говорил ему, что сейчас кафе управляется лучше, чем при жизни Билла Хаджи. И он кое о чем вспомнил.

Он свернул на Морской бульвар и с трудом пробрался по узкому тротуару, то и дело нагибаясь под свисающими гирляндами цветов и зонтиков, торчащих с балконов. Одни магазины уже закрылись; их владельцы опускали решетки. Другие, наоборот, игнорировали сиесту в надежде заработать лишние деньги. Два раза свернув, он дошел до улицы Богоматери Кармельской, где собралась такая же толпа. С приближением вечера народу в городе становилось все больше; почти все бросали машины где попало. Почти все в белом по случаю праздника. Юнцы с огромными пивными бутылками кричали с балконов. У входа в магазин электроники Кормака толпились дети; они глазели на какие-то разноцветные коробки. Эрхард вошел внутрь.

В торговом зале было не повернуться. Раскрасневшийся Кормак деловито показывал покупателю мобильный телефон. Сделка, похоже, на мази. За прилавком стоял молодой блондин с пышной шевелюрой; беседуя с какой-то дамой, он протянул ей чек. Эрхард направился к видеокамерам на штативах. Он пытался привлечь к себе внимание Кормака, но тот по-прежнему что-то объяснял клиенту. Кормак заметил Эрхарда только после того, как положил мобильный телефон в коробку и прокатал кредитную карту покупателя через считывающее устройство. Он с любопытством покосился на Эрхарда; Эрхард тут же направился в сторону подсобки.