Книга Место встречи изменить нельзя. Эра милосердия. Ощупью в полдень - Георгий Вайнер

Информировать о происшествии персонал психиатрических лечебных учреждений, так как не исключена возможность задержания с колющим оружием психически больных.

Уголовные дела обо всех аналогичных преступлениях, в том числе и приостановленные, немедленно представить в Управление.

Зам. начальника Управленияполковник милиции Санин

4

В середине дня дверь без стука растворилась, и перед Тихоновым во всей своей пылающей рыжей красе возник оперативник из семьдесят третьего отделения Саша Савельев.

– Большой привет, – сказал он так, будто они расстались вчера, а не встречались последний раз год назад, когда брали в Останкине вооруженного рецидивиста по кличке Крот.

– Привет, – сказал несколько озадаченно Тихонов. – Ты как попал сюда?

– Да вот, начальство рассудило, что ты без меня никак не управишься. Решили двинуть меня на усиление. – Он смотрел на Стаса ласково-сочувствующе. Потом пояснил: – Понимаешь, Шарапов звонит мне сегодня и тонким голосом просит: «Помогите, пожалуйста, Александр Иванович, а то без вас Тихонов ни с места». Пришлось мне его уважить. Тем более что убийство произошло на моей территории. Так что с сегодняшнего дня имеешь заместителя.

Тихонов засмеялся:

– А мне Шарапов ничего не говорил еще…

– Это он твои нервы бережет. Дает возможность привыкнуть.

– А что будешь делать, заместитель? – с интересом спросил Тихонов.

– Я себе уже обеспечил фронт работ. Ты что думаешь, мы сводок-ориентировок ваших не читаем?

– Думаю, что читаете. Давай ближе к делу.

– Я вчера одного парня задержал…

– Хорошее начало – половина дела, – усмехнулся Стас.

– Вот и я так считаю, – серьезно кивнул Савельев. – Зовут парня этого Алексей Якимов. Не сахар, конечно, этот парень. Хотел меня бабахнуть молотком по голове. Представляешь, Тихонов, по такой голове – молотком?!

– Ужасно, – посочувствовал Тихонов. – А ты что?

– А я ничего, – сказал Савельев. – Связал я его. И водворил в камеру предварительного заключения.

Тихонов посмотрел на жилистую, сухопарую фигуру Савельева и решил, что Якимов необдуманно выбрал себе партнера для драки. Правда, не мог знать Якимов, что тщедушный на вид Савельев – признанный в своем районе самбист.

– А из-за чего у вас произошел конфликт? – спросил Стас.

– Он бульдозерист в стройуправлении. Зарабатывает хорошо, и как получка – начинается покорение Ермаком Сибири. Напивается и идет безобразничать в женское общежитие. К женщинам, видишь ли, Якимова влечет во хмелю. Я его еще в прошлом месяце предупредил: хоть одно заявление – и схватка будет переведена в партер…

– И как я понимаю, заявление вчера поступило?

– По телефону. С воплями. На этот раз Якимов запер комендантшу общежития в стенном шкафу, а сам направился, заметьте себе, в душевую. По-моему, там в окошках полопались все стекла. От дамского визга. А потом приехал я, и все остальное тебе уже известно.

– Прекрасная история, – сердито хмыкнул Стас. – Не понимаю только, какое она имеет…

– …отношение к твоему делу? Самое прямое. Пять лет назад Якимов был осужден за нанесение тяжких телесных повреждений. Мне как-то и в голову не приходило посмотреть – что именно у него произошло тогда. А вчера я с ним занялся плотнее, посмотрел справку по его делу. Вот тут и прояснились некоторые подробности. Оказывается, в тот раз, будучи, как пишут в протоколах, в состоянии сильного алкогольного опьянения, он пристал на улице к совершенно незнакомому человеку и без всякого повода ударил его длинной, заостренной на конце отверткой. Теперь понимаешь?

– Н-да, интересно…

5

Тихонов с сожалением отодвинул на край стола томик уголовного дела о хулиганстве Якимова. Очень, очень заманчивая напрашивалась аналогия… Вышел он на свободу недавно – и вот опять начал гастролировать. Не его ли работа – убийство Аксеновой? Способ нападения, во всяком случае, такой же. Но всю неделю Якимов работал вечерами. Да и приметы его отличаются от примет парня, которого видели Евстигнеева и Лапина. Все же на всякий случай надо поточнее проверить, где был Якимов в понедельник вечером.

Зазвонил телефон.

– Тихонов.

– Але, Тихонов, Демидов говорит.

– Да-да, Иван Михалыч, слушаю.

– Сейчас со мной снова ехал парень, про которого ты спрашивал, тем же рейсом…

Стас неожиданно охрип:

– Где он?

– А кто его знает? На Цветном, у цирка, из автобуса вышел. А сел здесь же, у «Байкала», из чемоданчика книжку достал и читал всю дорогу.

– Ах, черт возьми! Что же ты его не задержал?!

– Так откуда я знаю – задерживать его или нет? У нас такого уговора не было. Ты ж позвонить в случае чего просил…

– Это верно, – сказал с досадой Тихонов. Подумал, переспросил: – Тем же рейсом, говоришь? И с той же остановки?

– Двадцать тридцать семь. От «Байкала».

Тихонов подумал еще немного:

– Тогда вот что, Иван Михалыч. Завтра в это время мы с тобой поедем. Если парень войдет в машину, ты мне знак подай…

– Ладно. Посигналю два раза.

– Договорились. Привет.

Четверг

1

Тихонов захлопнул дверь, но замок опять не выпускал ключ. Стас аккуратно поводил им с боку на бок, резко дернул на себя. Ключ вышел. Стас повернул голову и в длинном сумеречном коридоре увидел Шарапова, издали узнал его раскачивающуюся походку.

– Далеко собрался?

– Беседовать за жизнь со Ставицким.

– А чего ты его к себе не вызвал?

– Нецелесообразно. Когда я задаю ему вопросы у него дома – это милая беседа. Когда мы мило беседуем на Петровке – это допрос. А допрашивать его пока еще рано. Пока надо просто мило беседовать с ним.

– Ну давай, собеседник! Ишь ты… – ехидно улыбнулся Шарапов.

В четверг с утра потеплело и снова пошел снег. Стас постоял на углу, прикинул: на Кузнецкий мост можно проехать сорок вторым троллейбусом. Можно пешком. Решил идти пешком по бульварам. Надо еще раз не спеша все обдумать.

Это дело пугало своей непонятностью, бессвязностью, отсутствием очевидных мотивов. Нет, это не хулиган просто так ткнул шилом. Когда ткнули шилом, эта история не началась, а закончилась. На заснеженном пустыре у гостиницы «Байкал» поставили точку. Какие-то незримые страсти давно бурлили подо льдом. А промыло лед на владыкинском пустыре. Но почему? И кто? Как это было записано в блокноте у Тани: микробы проказы могут жить в человеческом организме до пятнадцати лет… Шарапов держит в ящике стола забавную головоломку – маленький разноцветный шарик. Достаточно дернуть за кольцо – и он распадается на дюжину причудливых частей. Стас в первый раз изрядно попыхтел, пока сложил из них шарик. Но там были все части. Все. И он знал это заранее. А здесь? Стас уже прикинул десяток стройненьких версий. Из имеющихся фактов. Но достаточно было любую версию чуть натянуть на жесткую раму достоверности, как она начинала позорно трещать, обнажая прорехи очевидных домыслов. Придется идти единственным путем – искать недостающие части.