Книга Мертвое море - Тим Каррэн

Итак, вы прошли через «кротовину» и испытали на себе так называемую межпространственную телепортацию, перешли из одного пространственного цикла в другой, не пересекая при этом безграничный космос. Если вы читали внимательно, то понимаете, что кратчайший путь между двумя точками лежит через четвертое измерение. Вместо того чтобы подниматься на гору или обходить ее, вы просто проходите ее насквозь по туннелю, тем самым избегая кривых. Воронка протолкнула вас, как капитана Киркас его гиперпространственным двигателем. «Гипердрайв», кстати, более подходящий термин. Вы прошли сквозь кривые ограниченного трехмерного пространства, выпали из него и появились в другом месте.

Что теперь? Проделав такой путь, можно ли вернуться назад? Теоретически да, вы можете вернуться. Думаю, вам придется добраться до исходной точки, которая находится, как я полагаю, в Море Туманов (смотри карту), и подождать, когда «кротовина» снова откроется. Оказаться в нужном месте в нужное время. И тогда с помощью самолета или корабля можно попытаться пробиться назад. Заклинаю вас, ни в коем случае не входите в «кротовину» в другой географической точке, иначе окажетесь бог знает где. Если моя теория верна, «кротовина», что привела всех нас сюда, может открыться только в одном месте. Но берегитесь. Если вам посчастливится вернуться в наш мир, не забывайте о факторе временного искажения. Эйнштейн открыл, что гравитация и другие формы линейного ускорения могут искажать кривизну четырехмерного пространства. Иными словами, ускорение может исказить время. Вы, мой друг, пролетев через гиперпространство с невероятной скоростью, можете очень удивиться. Может произойти так называемый темпоральный застой. Иными словами — замедление. Вы можете вернуться в свое время или переместиться на миллионы лет в прошлое или будущее. Предугадать невозможно. И наоборот, искривление времени может нейтрализоваться, если вы вернетесь назад.

Опять же, это всего лишь предположение.

Это конец моей маленькой проповеди. Я снова отправляюсь в Море Завес, к «Ланцету». То, что мы трое — Имаб, Бэтидон и я — там обнаружили, стало настоящим откровением. Я заявляю, что «Ланцет» — это ключ, и я знаю, что говорю. Будь у нас больше времени… впрочем, неважно. Я пойду туда снова, чтобы утолить жажду знаний ученого. Тот корабль хранит секреты. Думаю, именно он источник того, что принесло Имабу и Бэтидону ужасную смерть. Думаю, вы уже почувствовали здесь чье-то незримое присутствие. Не знаю, как его описать, разве что оно точно обладает разумом и стремится к разрушению. Оно может долго выжидать, впадать в спячку. Копить энергию для выброса. Я чувствую ее, она растет и скоро превратится в кинетическую.

Господи, помоги нам. Господи, помоги всем разумным существам, когда это случится.

Возможно, я погибну, но знание того стоит. Я собираюсь раскрыть не только природу явления, что сеет в душах разумных существ страх, но и тайну «Ланцета». В нем скрыт ключ к спасению из этого места.

Такова моя миссия. Я оставляю вам письмо и карту. Можете забрать пистолет и мои припасы. Мне они больше не понадобятся.

Пожалуйста, не следуйте за мной.

Да хранит вас Бог!

Джон Р. Гринберг

Кушинг переваривал прочитанное. Содержание его изумило, он чувствовал себя подавленным и растерянным. В голове воцарился хаос. Возможно, он держал в руках источник новой надежды, а может, только что уничтожил в себе последний ее проблеск. У него возникла уйма вопросов, но Гринберга… Отшельника здесь не было, а никто другой не смог бы на них ответить.

— Что вы знаете об этом парне? — спросил Кушинг Элизабет.

Она вздохнула и покачала головой.

— Сумасшедший старик, который не любил людей. Мой дядя знал его, навещал иногда. Отшельник давно потерял рассудок.

— Может и нет.

— Нужно уходить.

Кушинг не сводил с нее взгляда.

— Вы не хотели, чтобы я это увидел, верно?

Она покачала головой.

— Вы знали, что он ушел?

— Да.

— И?..

— И не хотела, чтобы вы забивали себе голову его безумными идеями. Не хотела, чтобы вы тешили себя ложной надеждой, потому что все это тщетно.

Она все ему рассказала. Дядя Ричард был кем-то вроде доверенного лица Отшельника и безоговорочно верил в науку. После пропажи старика он дни напролет искал воронку, которая вернула бы их домой.

— Но он ее не нашел?

Элизабет покачала головой:

— Нет, не нашел. И что-то в нем сломалось. Разрушилось. Он сдался. Это убило его… не оставило надежды. Ни малейшей надежды.

— Гринберг так и не вернулся из Моря Завес?

— Оттуда никто не возвращается. — Она сглотнула. — Пожалуйста, давайте уйдем.

Кушинг все равно чувствовал, что она что-то недоговаривает. Письмо было написано в декабре. Но в каком году? В этом, в прошлом? Пять лет назад? Он знал, что Элизабет не скажет ему, по крайней мере сейчас. Но почему-то ему казалось, что Гринберг отбыл в Море Завес всего пару месяцев назад.

— Пожалуйста, — сказала Элизабет. — Нужно уходить.

Забрав карту, письмо и пистолет, они покинули судно.

15

Возможно, после смерти Гослинга что-то в нем захлопнулось, а что-то иное, наоборот, вышло наружу. Джордж не мог понять, что именно испытывает. Он доверял старшему помощнику, был уверен, что тот в конце концов вытащит их отсюда. А что осталось после его смерти? Уныние? Безысходность? Или что-то менее уместное, например чувство, будто Гослинг их предал? Джордж ощущал себя так, словно Гослинг, умерев, бросил их на произвол судьбы, оставил наедине с теориями Кушинга, его, Джорджа, нерешительностью, болезненной чувствительностью Полларда и слепой верой Чесбро. Их окружали мертвые корабли, ползучие водоросли, зловонный туман и страх, что любое их решение будет неверным, любая выбранная дорога, как в проклятом лабиринте, приведет в точку, из которой они не смогут вернуться назад. Без Гослинга, его поддержки и практичности, им крышка.

Гослинг был важен. Необходим. Он был жаром, паром и кипящей водой в кастрюле, а без него остался только прилипший к крышке нагар. Гослинг заставлял их двигаться, идти вперед, помогал держаться вместе, вселял надежду, не давал распускать нюни. «Шевели задницей, парень, или, ей-богу, дам тебе пинка!» — говорил он.

А без него они кто? Нагар, прилипший к крышке кастрюли под названием мертвое море. Кто будет его соскребать? Кто будет пинать их под зад и подгонять? Вот что занимало Джорджа, и он не знал, где найти ответы на эти вопросы. Он представлял, как они будут трепыхаться, пока не сдадутся и не превратятся в Элизабет Касл, разбитую, раздавленную и смирившуюся со своей участью.

«Этого ты хочешь? — подумал Джордж. — Таким хочешь стать?»

Вовсе нет.

Гослинг умер, но они должны нести его огонь дальше. Иного он бы не принял. Джордж думал о планах, которые готовили Маркс и старший помощник. Нужно найти судно с двигателем, чтобы пробраться через водоросли и выйти в открытое море. Эта мысль его не покидала. Простая логика: если ты вошел через дверь, то сможешь через нее выйти. Чтобы понять это, мистеру Гринбергу пришлось обратиться к квантовой теории и выкладкам Эйнштейна, Джордж же понял это интуитивно.