Книга Женщины его жизни - Звева Казати Модиньяни

Через несколько минут женщина вошла без стука.

– В чем дело? – спросила она. На ней было вечернее платье с вызывающим декольте, сшитое из тончайшего черного шелка и выставлявшее напоказ все изгибы безупречно сложенного тела.

– Я тебе помешал? – церемонно осведомился бедуин.

– Ты помешал групповому изнасилованию, – пошутила она. – Нефтяной магнат из Техаса и румынский князь как раз решили перейти от слов к делу.

– Ты умеешь постоять за себя. В крайнем случае пустишь в ход коготки, – польстил он ей. – Прошу тебя, располагайся, – и он указал на кожаное кресло, в котором только что сидел африканец.

Франсуаза направилась к креслу с непринужденной грацией светской женщины, чувствующей себя уверенно в любой обстановке. На мгновение подол платья вздулся колоколом, открывая до бедер длинные, покрытые ровным загаром ноги.

– Я видела африканца, когда он выходил отсюда, – сказала она. – По-моему, он был не в духе.

Франсуазе Бланден было сорок два года, но выглядела она лет на двадцать моложе. «Ты, должно быть, продала душу дьяволу за вечную молодость», – говорил ей Акмаль. У нее были светлые волосы, белая, как фарфор, кожа, стройная гибкая фигура. Она любила свою работу, обожала деньги, но прежде всего боготворила собственное тело, была фанатично помешана на здоровье и в физическом совершенстве черпала умственные силы. О душе она никогда не вспоминала, возможно, за неимением таковой. Не курила, пила только воду, придерживалась спартанской диеты, исключавшей углеводы, жиры и сахар, терпеть не могла моря и солнца. Спала по десять часов кряду без сновидений, не имела сердечных привязанностей, утверждая, что любовь – это не что иное, как помрачение рассудка, считала секс гимнастикой, полезной для здоровья, но чаще занималась спортом в чистом виде, так как допускала до себя лишь тех мужчин, чья медицинская карта была ей досконально известна и не вызывала опасений.

По профессии Франсуаза была дизайнером. Она сделала себе имя, публикуя эскизы в известном парижском журнале и зарабатывая немалые деньги. Ее тайным пороком была неудержимая страсть к интригам и сплетням. Она быстро сообразила, как использовать природные наклонности для обогащения и успеха, и занялась промышленным шпионажем. Талант дизайнера распахнул перед ней золотые двери салонов высокой моды, и она воспользовалась этим, чтобы продавать любому, кто готов был предложить более высокую цену, секретнейшие разработки, которые воспроизводила по памяти. Омар Акмаль познакомился с ней в одном прославленном ателье и сразу понял, что эта красивая, экстравагантная и блестяще одаренная женщина может быть ему полезна.

Взвесив и по достоинству оценив все ее качества, бедуин сделал прекрасной шпионке предложение, накрепко приковавшее Франсуазу к его колеснице. Она стала тем винтиком, которого не хватало в отлаженном механизме, чтобы обеспечить работу без сбоев. Арабский отщепенец обладал свойством, незаменимым для человека, желающего преуспеть: подозрительностью. Он никому и никогда не доверял полностью. За каждым из его агентов следил другой агент. Наблюдение за шпионской сетью в Бурхване было поручено Франсуазе Бланден.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Акмаль.

– Что тебя интересует: здоровье Асквинды или путч в Бурхване? – уточнила она.

– И то, и другое, – ему не терпелось знать правду.

– Бригада онкологов уже вернулась в Париж, – она расправила складку на юбке. – Асквинде конец.

– Сколько он еще продержится?

– Пару дней, – пожала плечами Франсуаза, – а может, пару часов. Он славный, – добавила она. – Среди главарей продажных африканских режимов, расплодивших нищету, он единственный достойный правитель.

– Твои социологические изыскания меня не интересуют, – нахмурился Акмаль. – Мне нужна точная информация и совет.

– Продавай, – сказала она решительно. – Акции «Ай-Би-Би», если их продать немедленно, стоят кучу денег. Завтра они станут пачкой резаной бумаги.

Значит, африканец сказал правду. Акмаль встал, подошел к пуленепробиваемому иллюминатору и отодвинул шторку. Огни острова Капри пронизывали черный бархат ночи.

– Сколько стоит пакет акций по сегодняшней котировке? – спросил он.

– Двести миллионов долларов, – с готовностью ответила она, сохраняя неподвижность говорящего манекена.

Надо было продавать, в этом не было сомнений, но кому?

– Если завтра я выставлю их на продажу, вспыхнет паника, – принялся рассуждать Акмаль. – Наблюдательный совет начнет расследование. И правда моментально выйдет наружу.

– Барон купил бы их не колеблясь, он бы запросто нашел двести миллионов долларов. Но и он захотел бы узнать, с какой стати ты решил продавать, – заметила Франсуаза.

Мысль о том, что сделка века может сорваться, заставила его позабыть обо всем остальном.

– Неужели никто не знает, где он? – рявкнул Акмаль, стукнув кулаком по столу. – Я плачу бешеные деньги, а мои осведомители упускают Бруно Брайана у себя из-под носа.

Франсуаза почувствовала себя задетой.

– Если бы ты пустил меня по следу Барона, а не заставлял опекать Бартелеми и Чоо Авабу, – заметила она, – ты бы знал, где сейчас Бруно Брайан. Когда ты поручил мне следить за ним в Сен-Тропезе, я все выполнила в точности.

– Ладно, оставим это, – буркнул Акмаль. – Я же тебя ни в чем не упрекаю.

Ее сотрудничество было слишком ценным, и он не мог, особенно в этот момент, рисковать ее расположением.

– Спасибо за доверие, – насмешливо протянула она, – но, если хочешь знать мое мнение, мистер Брайан давно уже покинул Бурхвану. Он знает, кто убил Маари. Знает, кто охотится за его головой. А ты знаешь, что Бруно Брайан не прощает.

У него по спине пробежал холодок.

– Я хочу знать, где он! – закричал Акмаль. – Хочу знать, что он делает!

Франсуаза улыбнулась, и ему стало чуть спокойнее.

– У меня есть идея получше, – сказала она. – Что толку гоняться за тенью? Главное сейчас – усилить меры безопасности.

– А твоя идея? – торопил он.

– Ее надо обдумать, – и она легко, как бабочка, выпорхнула из кабинета. А он остался наедине со своей проблемой, ничего не имея в запасе, кроме кучи обещаний.

Любой из авантюристов мог с минуты на минуту узнать о том, что творилось в Бурхване, и продать эти сведения на международной бирже обмена информацией, действующей круглые сутки. Время превратилось в шипящую и готовую к броску кобру. В оставшийся краткий промежуток относительного затишья надо было срочно разместить контрольный пакет акций «Ай-Би-Би». Предстояло найти покупателя, действующего вне традиционных торговых каналов и готового выложить двести миллионов долларов за ларчик, который через несколько дней или даже часов опустеет, лишившись своего драгоценного содержимого.

Акмаль подошел к окну и еще раз поглядел на небо. Падающая звезда прочертила во тьме мгновенно угасший серебристый след.