Книга Маг-менестрель - Кристофер Сташеф

— Я от Бонкорро подобного поведения не ожидаю, — задумчиво проговорил папа. — И не ожидал. Признаться, я был крайне удивлен, что он, прекратив преследования священников и верующих, подверг меня такой мощной осаде. Я предполагал, что ему просто нужно устроить представление, разыграть противостояние мне, поскольку такое противостояние существовало между мной и его дедом, но такое...

— Сомневаюсь, что за всем этим стоит лично король, — сказал Мэт. — Его канцлер — отменный колдун и приспешник сил Зла, а вокруг все равно будут думать, что отдаваемые им указания исходят от короля.

— Но разве не разгневается король, узнав об этом?

— Разгневается, конечно, но все сведения проходят через руки канцлера. Он способен утаить от короля любые сведения, какие только пожелает, если только Бонкорро не настолько умен, чтобы раскинуть личную шпионскую сеть.

— А говорят, будто бы он своему лорду-канцлеру доверяет не больше, чем любому другому человеку, — задумчиво проговорил папа.

— Да, но этим немногое сказано, верно? Хорошо, я согласен, вероятно, у короля имеются собственные шпионы, которые приглядывают за шпионами канцлера, но не могут же они находиться везде одновременно. — Мэт встал. — Кстати, о шпионах. Думаю, теперь нам лучше удалиться, пока нас не выследили королевские лазутчики.

— Ступайте, и вот вам мое благословение, — сказал папа, но тут же нахмурился. — Знаете что, верховный Маг... Этот король Бонкорро, вероятно, не ставленник сил Зла, но он и не ставленник сил Добра, и удерживать равновесие между этими силами он не в состоянии. Только лишь тем, что он не творит добра, он творит зло. Не могли бы вы посодействовать мне в его свержении? Ведь если на то пошло, он внук узурпатора.

— А что взамен? — спросил Мэт.

Его удивило, что при этих словах сэр Ги быстро глянул на Аруэтто и тут же отвел взгляд, но Мэт промолчал.

— Мне кажется, что избавляться от нейтрального короля не слишком разумно. И если вы не возражаете, ваше святейшество, я бы попытался переориентировать короля Бонкорро и развернуть его лицом к ангельскому воинству, нежели покушаться на его жизнь.

— Но я и не имел в виду его убийство — всего лишь свержение!

— Так не получится, — покачал головой Мэт. — Сбросьте короля с трона, и он вернется с войском. Снова сбросите, и он снова вернется с войском. Снова и снова, пока вы в конце концов не убьете его. Нет, ваше святейшество. Будет гораздо разумнее постараться вытянуть наружу все то хорошее, что есть в Бонкорро. Или попробовать сделать его лучше, чем он есть.

— Считайте, что вы дали мне совет, — медленно вымолвил папа. — А я тоже дам вам совет. В ваших интересах — не подумайте, что в интересах Церкви — покинуть Латрурию.

— Уверен, вы желаете нам добра, — сказал Мэт. — Но вы же понимаете, что мы не можем этого сделать.

— Мы тоже давали клятву, ваше святейшество, — негромко подал голос сэр Ги. — Уйти мы можем только тогда, когда потерпим поражение.

Папа вздохнул:

— Что ж, я дал вам самый лучший совет, какой только мог. Но не скажу, что вы сильно огорчили меня, отказавшись следовать ему.

Выходя из папского дворца, Мэт обратился к Аруэтто:

— Как же это вышло, что папа вас не благословил? И совета не дал, если на то пошло?

— Его святейшество мне не совсем доверяет, — ответил Аруэтто, едва заметно улыбнувшись. — Он не сказал этого открыто, но, я думаю, он видит во мне угрозу.

— Но не может сказать почему? — вмешался Савл. — А если бы смог, то нацепил бы на вас кандалы?

— Или засадил в монашью келью, — согласился Аруэтто. — А я бы, честно говоря, не возражал против пожизненного заключения в библиотеке.

— Возражали бы, — не согласился Мэт, — если бы искусство и музыка, окружавшие вас, были бы только религиозными.

— Бывают судьбы и похуже, — отвечал Аруэтто. — И все же ты прав, чародей. Я бы предпочел свободу и возможность восхищаться красотой античного искусства и трудами моих одаренных современников.

Строевым шагом к четверке друзей приблизились несколько гвардейцев-свитзеров. Они вели под уздцы четырех прекрасно оседланных лошадей. Командир отсалютовал друзьям алебардой и сказал:

— Его святейшество просит принять этих лошадей в дар от него.

Сэр Ги усмехнулся:

— Такой дар мы примем, и притом с радостью! Поблагодарите от нас его святейшество!

— Да, поблагодарите от души, — присоединился к рыцарю Мэт и обернулся к дракону, лежавшему у стены. — Ты не возражаешь, Стегоман?

— Чтобы я возражал? — фыркнул дракон. — Нет, это я-то как раз больше всех благодарен его святейшеству!

Глава 24

— Итак, вы свободны, — сказал сэр Ги, как только они выехали из Ватикана в город. — Свободен и папа. Но каковы ваши достижения?

— Ну... — отвечал Мэт. — С нами Аруэтто.

Ученый печально улыбнулся:

— Верховный Маг забрал меня из заключения, потому что думает, будто бы мне под силу перевоспитать короля.

— Мне это кажется вполне логичным. Зачем бы еще канцлеру держать вас в особой тюрьме?

— Как зачем? — негромко проговорил сэр Ги. — Затем, что Аруэтто — последний законный наследник латрурийского престола.

Мэт, Савл и Стегоман, как по команде, обернулись и уставились на ученого, но тот только пожирал горящими глазами сэра Ги. Черный Рыцарь же пришпорил свою лошадь и сказал:

— Попробуйте доказать, что это не так.

— Что тут доказывать! — проворчал ученый. — Прошло уже двенадцать сотен лет с тех пор, как правил наш род!

— Минутку! — Мэт поднял руку. — Маледикто не был настолько стар!

— Нет, но он был узурпатором. Он узурпировал престол у узурпатора, а тот — у другого узурпатора, — объяснил сэр Ги. — Вернее, было три узурпаторских рода. Если бы каждый из них правил дольше, чем в течение жизни нескольких поколений, я бы даже назвал их династиями.

— Три столетия — это достаточно долгое время, чтобы заявить, что родовая кровь сохранена, — неуверенно проговорил Мэт.

— Скорее, шесть столетий, — поправил его сэр Ги. — Ибо ученый Аруэтто ведет свой род непосредственно от предка, который был последним императором Латрурийской империи.

Савл медленно кивнул, не спуская глаз с Аруэтто.

— Нечего удивляться тому, что вы так увлечены античностью.

— Но откуда вам все это известно? — вопросил Аруэтто.

Сэр Ги пожал плечами:

— Есть вещи, которые мне даны по праву рождения.

— Его семейство занималось прослеживанием генеалогии королей Европы в течение нескольких веков, — поспешил объяснить Мэт. Он чувствовал, что рассказывать о том, что сэр Ги является последним прямым потомком императора Гардишана, не стоит. — Вы — специалист в своей области, Аруэтто, сэр Ги — в своей. Он всю жизнь посвятил тому, чтобы возвращать законных наследников на престолы этого континента. Ну а то, что страны, в которых это происходило, сами по себе возвращались к справедливости, Добру и Богу — это уже как бы случайно.