Книга Армагед-дом - Марина и Сергей Дяченко

– Лидия Анатольевна! Признайтесь, вы в списке! Признайтесь! Возьмите нас, мы тоже имеем право! Мы имеем! Почему только вам?!

Лидка растянула губы в улыбке:

– Скажите, пожалуйста, у вас паспорт при себе?

– Паспорт?

Собеседник отвлекся и на секунду ослабил хватку. Лидка рванулась, высвободилась и, волоча за собой Андрея, бегом кинулась на улицу.

– Стой, сука!…

На инструктаже ее предупреждали о чем-то подобном. Человек, внесенный в список, должен хранить это в тайне, иначе ему не добраться до места сбора. Другое дело, как трудно эту тайну сохранить…

На бегу Лидка удивилась себе. Пятьдесят семь лет, больные ноги, а припустила, как спринтер…

Андрей бежал рядом.

Лидка намеренно направилась в сторону берега, как раз туда, откуда через несколько секунд повалит человеческий поток: никто не хочет приближаться к морю, когда небо уже окрасилось красным. Преследователь отстал, потеряв Лидку и ее сына в багровых сумерках, в густеющей толпе, и только тогда Лидка почувствовала, что дрожит, как заяц.

Она чуть было не угодила в ловушку. По собственной глупости. Надо было уходить из дома незаметно, по крышам, ведь еще секунда – и на нее навалились бы вчерашние добрые соседи, сорвали бирки, переломали ребра и ей и Андрею. Как глупо. Господи, как глупо все могло закончиться!…

Прижавшись к стене, она сориентировалась. До сборного пункта оставалось квартала четыре: место встречи «условленных» лиц выбиралось тщательно, с учетом направления движения толпы, с учетом появления глеф, с учетом возможной паники на улицах.

– Всеобщая эвакуация, – бормотали динамики ГО на столбах.

– Дай руку, Андрюша.

Его рука была, как лед.

Люди шли молча, людям предстоял нелегкий путь за город, долгое и мучительное ожидание среди чиста поля, сигнал об открытии Ворот – и давка на их пороге, немилосердная давка, от которой не смогли отучить их ни Зарудный со своими идеалами, ни Стужа со своей муштрой.

Все динамики одновременно прокашлялись. Забормотали тоном выше:

– Говорит штаб ГО… Внимание, глефы! Зарегистрировано появление глеф. Линия обороны – набережная… Набережно-луговая… Набережно-восточная…

Прямо над головой прошли пять или шесть вертолетов. Лидка на минуту оглохла.

– Внимание, глефы! Опасность с моря! Опасность для Подольского района, улицы Яблонского, Почтовой площади! Активизировать эвакуацию в районе улиц Верхний Вал и Нижний Вал!

Лидке наступили на ногу.

– Андрей, вон за тем щитом – видишь? – нам направо…

Не обращая внимания на тычки и крики «куда прешь!», Лидка перестроилась ближе к правому тротуару и, поравнявшись с рекламным щитом (какой-то бред о фруктовом шоколаде), рванула Андрея за руку.

Он был сильный парень, но решительности ему не хватало.

– Не деликатничать! – рявкнула Лидка. – Вперед!

Его ладонь намокла.

До сборного пункта оставалось всего ничего.

– Внимание, говорит штаб ГО… Основное направление эвакуации – проспект Возрождения. Внимание, сейсмическая опасность… Держитесь подальше от ветхих строений! Повторяю, держитесь подальше от ветхих строений!

Лидка хмыкнула. Зачем давать заведомо невыполнимые советы?

– Мама, этот переулок… Тут же старые дома…

– Не бойся.

В следующую минуту действительно тряхнуло. Девятиэтажка, маячившая в конце переулка, задрожала и зашаталась, как ломтик желе. На голову Лидке и Андрею посыпался мусор. Впереди, в десяти шагах, грузно ударилась о землю половинка балкона – с цветочным ящиком, в котором ярко цвели осенние астры.

– Вперед!

Лидка бежала, волоча за собой Андрея, спотыкаясь о камни, задыхаясь от пыли, ловя подошвами трясущуюся землю. Готовая руками отбивать летящие кирпичи, рвать падающие провода – по счастью, тока в проводах не было, они могли сильно поранить запутавшуюся в них жертву, но сжечь уже не могли.

Потом из тучи пыли вынырнуло оцепление. Огромные люди в шлемах и респираторах казались роботами из детских книжек про могущество науки. Лидка рванула цепочку с биркой – зеленый огонек призывно замигал. Андрей медлил; Лидка обнажила и его бирку тоже, тогда оцепление на секунду разомкнулось, пропуская их вовнутрь.

Над головой снова прошли вертолеты. Человек в респираторе плотно, больно приложил Лидкин палец к сенсору на бирке. Потом провел биркой над каким-то своим прибором, и прибор мигнул зеленым. Та же самая процедура повторилась с Андреем.

– В машину, Лидия Анатольевна. В машину, Андрей Андреевич. – Голос из-под респиратора звучал странно, пугающе. Как все, что происходило вокруг.

Машина была снаружи похожа на армейский броневик. Изнутри – на автобус. В машине уже сидели пятеро мужчин и двое женщин, и все молчали. Одна из женщин прижимала к груди расшитую бисером сумочку.

Лидка опустилась на кожаное сиденье, обняла одной рукой присевшего рядом Андрея.

– Вот и все. Ничего страшного. Нас отвезут к Воротам, и мы войдем… – она хотела сказать «войдем первыми», но запнулась.

Андрей молчал. Его трясло.

– Хочешь чая?

Лидка открыла термос. Плеснула дымящегося чая в пластмассовую крышку-стакан; Андрей начал пить и закашлялся.

– Ну все… Теперь ждать.

– Сейчас поедем, – нервно сказал сидящий сзади мужчина. – На нашем пункте еще один человек остался.

– Сколько можно ждать! – срывающимся голосом выкрикнула женщина с бисерной сумочкой. – Может, его уже задавили… Надо ехать!

Андрей вздрогнул, быстро взглянул на обладательницу сумочки, перевел взгляд за окно. Вслед за ним Лидка увидела, как оцепление пропускает кого-то в плаще до пят и как этот кто-то, ступив два шага, падает на землю.

Один из людей в респираторах заглянул в машину:

– Кто-нибудь из мужчин, помогите!

Первым вскочил Андрей, Лидка не успела и слова сказать. Сжав руки на поручне, она смотрела, как Андрей помогает идти к машине пожилой женщине с рассеченным лбом, с залитым кровью лицом.

– Зацепило, – сказал все тот же нервный мужчина. – Или кастетом заехали. Может быть.

Бирка с зеленым огоньком болталась у женщины поверх плаща. Андрей помог опоздавшей забраться на подножку, двое мужчин помогли ей усесться, одна из женщин уже держала в руках аптечку. Лидка механически полезла за индивидуальным пакетом, развернула, положила на рану стерильный слой ваты – женщина застонала.

– Андрей, помоги… Андрей?!

Он стоял рядом с машиной. Не торопился садиться; человек в респираторе что-то крикнул ему, Андрей ответил, но Лидка не разобрала ни слова. Потом сын повернул голову, и Лидке показалось, что через темное стекло она видит его виноватые глаза.