Книга Двойник для шута - Виктория Угрюмова

— Понятно. Но это уже безобразие.

— Сту! — рявкнул Ортон так, что даже его супруга подпрыгнула от неожиданности. — Запоминай: в стае один вожак, в империи один император. Вышло так, что это место занимаю я. А ты должен слушаться.

Львенок виновато уткнулся носом в его сапог и примирительно замурлыкал. Затем перевернулся на спину, выставив ослепительно белое, пушистое брюхо, которое всем заинтересованным предлагалось погладить для снятия нервного напряжения. Ортон с удовольствием приласкал его, но когда Сту снова затеял игру, взял его за шиворот и выдворил в соседнюю комнату. Туда же был перемещен и ковер.

— Спи, — сказал император строго. Сту послушно закрыл глаза и засопел.

— Вот я и знаю, как ты управляешь империей, — рассмеялась Арианна. — Можно больше не ломать себе голову. А теперь переходи к новостям…

Был момент, когда ей невероятно захотелось рассказать Ортону правду о том, что она испытала во время торжественного обеда. Рассказать, что стала обладательницей его тайны, что теперь и она, как гравелотские гвардейцы, может узнавать его каким-то невероятным образом, хоть с закрытыми глазами. Она подумала, что, может, нужно предупредить мужа о том, что произошло, чтобы он был готов к любым неожиданностям — ведь это не пустяки. Но, взглянув на озабоченное лицо супруга, императрица смешалась и не стала заговаривать об этом.

Что толку, думала Арианна, если она объяснит Ортону, что именно увидела тогда в зале? Только еще больше расстроит его, возложит на его плечи еще одну нерешенную проблему. Да и как ее теперь решать? Если бы можно было просто приказать памяти начисто вычеркнуть этот момент; если бы можно было приказать сердцу любить не столь сильно, чтобы оно не чувствовало на расстоянии биение другого, такого родного сердца; если бы можно было что-то сделать с непокорной душой, которая упорно не желала принимать в расчет возможные трудности, которые будут связаны с новообретенными способностями.

Короче говоря, что император сможет предпринять? Будет вынужден прятаться и скрываться от собственной супруги? Будет находиться в постоянной тревоге за ее жизнь и свою безопасность? Честно ли заявлять ему в лицо, что для нее теперь не представляет секрета самый большой секрет целой империи? Арианна не была уверена в том, что правдивость — это всегда добродетель. Она не признавала и ложь во спасение, но только в теории. А вот умолчание вообще не представлялось ей грехом. И потом, потом она обязательно скажет Ортону все, что он должен знать о ней, но позже. Пусть сейчас закончит эту незримую войну, пусть выиграет сражение с Далихаджаром и немного придет в себя.

Слишком большое число проблем свалилось на ее супруга в одночасье, слишком тяжелым представлялось Арианне бремя императора, чтобы она считала себя вправе и свои заботы возлагать на него.

«Через неделю», — твердо решила императрица.

Через неделю она обязательно признается любимому, что любит его больше, чем сама могла себе представить.

Все эти мысли пронеслись в ее прекрасной головке за несколько секунд. И Арианна переспросила:

— Какие новости, милый? Что было на Совете?

— Новости очень неприятные, любимая. Если верить Аластеру — а с какой бы стати нам ему не верить? — объявился мой дражайший родственник Далихаджар.

— Только не это!

— Увы, увы, хоть и неприятно тебя огорчать. Он еще не вошел в полную силу, но уже гораздо могущественнее любого мага Лунггара. К тому же, хоть на Совете об этом и не говорили вслух, но само собой разумеется, что законы Брагана его не касаются. И потому никаких сдерживающих начал у него нет. А ненависть, желание отомстить, отвоевать обратно то, что принадлежит ему (в общем, с какой-то точки зрения, принадлежит по праву) — все это толкает его на самые непредсказуемые действия.

— Вы нашли его? — спросила Арианна, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо и решительно.

— Мы предполагаем, что это архонт Тиррон, хотя полной уверенности нет. Много фактов говорят за, почти столько же — против. Трудно судить о том, кого никогда не видел.

— И что теперь будет?

— Пошлем армию и флот на Бангалоры, атакуем Оиту, захватим столицу и самые важные стратегические пункты, а потом станем искать виновника всех бед и несчастий.

— А ты не думаешь, что он успеет убежать?

— Честно говоря, эта мысль уже приходила мне в голову. Но мне кажется отчего-то, что бегать он не станет. Если это Далихаджар Агилольфинг, то он встретит врага лицом к лицу.

— Семейная черта? — невесело усмехнулась императрица.

— Если хочешь. Думаю, он будет достаточно силен, чтобы противостоять нам. Это должно стать честным поединком, как и во времена Брагана.

— Но ты же не собираешься… — не договорила она,

— И рвался бы, так не пустили, — пожал плечами Ортон. — Наверное, тебе уже надоело об этом слышать. Закон Брагана запрещает мне принимать участие в подобных битвах, дабы не повторилась бангалорская трагедия. Видишь ли, мой прапрапрадед считал себя не менее виновным в гибели целого континента, чем своего мятежного сына. И он до конца жизни внушал потомкам мысль о том, что любое могущество должно контролироваться волей — даже праведный гнев не оправдывает тех последствий, к которым может привести поединок титанов. Он не признавал войн, как таковых.

— Но он же всю жизнь провоевал, — изумилась императрица.

— Наверное, поэтому он и знал, о чем говорит. О грязной натуре войны он рассуждал не отвлеченно. Короче, милая, я не смогу отправиться на Бангалоры. И я сам не знаю, радоваться или печалиться мне по этому поводу.

— А кто же тогда поедет?

— Аббон Флерийский и наши доблестные гвардейцы.

— Бедная Алейя, бедная Террил!

— Не жалей их заранее. Еще не было войны, с которой не вернулись бы гравелотские сеньоры.

— Но ведь за время их жизни и войн никаких не было. Во всяком случае, войн, в которых участвовал бы Великий Роан или часть его войск. Или я ошибаюсь?

— Нет, ты во всем права. Я говорю вообще, о принципе.

— Как можно говорить о принципе, когда речь идет о живых людях?!

— Это их работа, — примирительно сказал Ортон. — Не переживай. Я уверен, что они вернутся в добром здравии и в полном составе.

— Я надеюсь, что ты знаешь, о чем говоришь, — обняла его Арианна. — Ну, ладно. Пусть будет так. Главное, чтобы все закончилось раз и навсегда и мы могли быть вместе, не боясь того, что завтра к нам подошлют наемного убийцу, а послезавтра убьют близкого друга.

— Все будет хорошо, — говорил Ортон, лаская ее чудные волосы. — Все будет просто замечательно. Самое важное мы уже знаем. Теперь дело завершено, осталось только поймать Далихаджара.

— А сумеете ли вы полностью обезопасить себя?

— Придумаем что-нибудь…

— Так это значит, что сегодня я тебя не увижу?