Книга Повелитель теней - Нейл Оливер

– Мне больше нечего тебе дать, – сказала Ямина.

– Кто научил тебя этим словам? – спросила Ленья.

Сердце девушки наполнилось грустью, а на глазах выступили слезы.

– Моя мать, – ответила Ямина. Она не понимала, в чем смысл данного разговора, но чувствовала взволнованность своей собеседницы, а потому решила быть откровенной. – Это были слова моей матери.

Прежде чем они успели сказать что-то еще, послышались шаги. Это был Джон Грант. Они обе посмотрели на юношу с надеждой на то, что его поиски были успешными.

Он с трудом смог заставить себя не смотреть на девушку и лишь бросил на нее быстрый взгляд, не более того. Попросив Ленью отойти от двери, он стал пробовать один ключ за другим. Наконец механизм внутри замка провернулся с приятным щелканьем и дверь со вздохом открылась вовнутрь.

Джон Грант посмотрел на Ямину и, почувствовав, что его лицо покраснело, с радостью подумал о том, что царящий вокруг полумрак скрыл это. А еще он вновь почувствовал «толчок», причем более сильный, чем раньше.

– Тот самый заклинатель птиц, – произнесла Ямина, глядя на Джона Гранта.

– А теперь пойдем, – сказала Ленья, протянув ей руку.

Она стояла в дверном проеме, и Ямина, подойдя к ней, взяла ее за руку и пошла вслед за ней по коридору. Она на ходу бросила взгляд на Джона Гранта, и он молча пошел за ней.

Они взбежали вверх по ступенькам и заскочили в находившееся за верхней площадкой лестницы полутемное помещение. Джону Гранту казалось, что это какой-то сон и что он это уже видел: женщина и девушка, держась за руки, бегут перед ним.

Они были уже на полпути к караульному помещению, когда Ленья заметила впереди какое-то движение. Это двигались человеческие фигуры: кто-то возился с оглушенными стражниками, пытаясь заставить их прийти в сознание. Ленья резко остановилась, а потом потащила Ямину к стене, находящейся слева от них. Джон Грант тоже заметил фигуры и обругал себя за то, что проигнорировал слабое предупреждение, которое он почувствовал в темнице. Он проворно подскочил к Ленье и девушке, притаившимся у стены.

– Забирай ее, – сказала Ленья. – Держитесь в тени и продолжайте двигаться вперед, пока не упретесь в стену караульного помещения, поближе к его двери.

– А как же ты?

Этот вопрос задала Ямина, и Джон Грант с Леньей оба уставились на нее с таким видом, как будто они на какое-то время забыли, что она умеет говорить.

Ленья усмехнулась и повернулась к Джону Гранту.

– Скажи девушке, что ей совсем не нужно переживать за меня, – сказала она, а затем толкнула юношу в грудь, чтобы заставить его пойти вдоль стены.

– Мы с тобой скоро увидимся, – сказал он.

Почувствовав внезапный порыв, Джон Грант – еще до того, как она смогла каким-либо образом отреагировать, и до того, как он взял Ямину за руку и увлек ее за собой, – подскочил к своей матери и легонько поцеловал ее в губы.

Он и Ямина дошли до дальней стены, когда сновавшие в караульном помещении фигуры вдруг стремительно выбежали в коридор. Их было трое, и они были одеты явно лучше, чем лежащие на полу караульного помещения стражники.

Он посмотрел на Ленью, когда эти трое мужчин направились к ней. Она тоже посмотрела на него, и их взгляды встретились, а затем она повернулась и побежала сначала по коридору, а затем вниз по ступенькам, ведущим в подвал.

– Куда нам лучше всего пойти? – спросил Джон Грант Ямину.

Они уже выбрались за пределы наружных стен тюрьмы и стояли, держась за руки, в свете луны. Сжимая в своей руке ее прохладную ладонь, он вдруг почувствовал, что Ямина, похоже, оробела. Он задумался над тем, чем была вызвана ее неуверенность: то ли тем, что ее рука была в его руке, то ли тем, что она не знала, куда направиться в поисках убежища. Ему хотелось надеяться на то, что это был второй из двух вариантов.

– Пойдем, – сказала она, потянув его за руку. – Я знаю, куда идти.

К его удивлению, она повела его во дворец по сложному маршруту – через какие-то внутренние дворы и лабиринт коридоров. В конце концов она остановилась перед дверью, ведущей непонятно куда. Засунув руку в карман своей юбки, она достала ключ и поднесла его близко к носу Джона Гранта – так близко, что ему пришлось скосить глаза, чтобы его рассмотреть.

– Ключ от царства, – с таинственным видом произнесла девушка и улыбнулась.

Она отперла дверь и завела его вовнутрь. Затем они пошли куда-то вниз по деревянным ступенькам. В подвале было темно, но тоненькие полоски света все же проникали в это помещение без окон через щели между широкими досками, служившими потолком для подвала и полом для помещения, расположенного выше его.

– Где это мы? – спросил он.

– Здесь мы в безопасности, – ответила девушка. – Это мое царство.

– Нет, серьезно, скажи, где мы?

– Я жила здесь, когда была ребенком, – пояснила она. – Не в этом подвале, а в покоях, расположенных над ним. Они были домом для меня и моей мамы.

– Изабелла, – сказал он. – Твою мать звали Изабелла?

Она посмотрела на него таким тяжелым взглядом, от какого, казалось, может остаться синяк.

– Кто ты, заклинатель птиц? – спросила она. – И та женщина, кто она? Почему вы стали меня искать? Откуда тебе известно имя моей матери?

– Не знаю, что и ответить, – смущенно произнес Джон Грант.

У него голова шла кругом. Неужели такое может быть? Неужели Ленья права? Неужели эта девушка и в самом деле дочь Бадра? «Может быть» и «не может быть» толкались в его сознании, пытаясь занять в нем побольше места.

По сути они были незнакомыми людьми, но стояли сейчас так близко друг к другу, что ему вдруг захотелось прикоснуться к ней. Более того, он страстно желал крепко прижать ее к себе – так крепко, чтобы ее кости захрустели. Это желание было таким сильным и мучительным, что Джон Грант с трудом подавлял его, чтобы не дать себе наброситься на нее, впиться зубами в ее плоть или причинить ей какой-нибудь другой вред со всей той силой, которую он сейчас ощущал и которую сдерживал в себе так, как плотина сдерживает огромную массу воды.

– Расскажи мне, откуда тебе известно о моей матери, – попросила девушка, и звуки ее голоса немного отвлекли его от бушующих чувств, которыми он был обуреваем.

– Я не… то есть… я никогда не встречался с ней, – сказал он. – Мой отец… э-э… точнее, мужчина, который стал заботиться обо мне после того, как умерла моя мать… или, наверное, правильнее сказать, женщина, которую я считал своей матерью и которая вырастила меня…

Несмотря на напряженность ситуации – а может, как раз в силу нее, – Ямина почувствовала, что внутри у нее зарождается смех и, распирая грудь, рвется наружу. Она закрыла ладонью себе рот, чтобы подавить этот смех.

– Ты сам-то знаешь, кто ты вообще такой? – спросила она.