Книга Дом горячих сердец - Оливия Вильденштейн

кружку.

— Яд есть яд. Одна капля, и человек мёртв. Ты почувствуешь себя лучше, когда поешь.

Она придвигает мне корзинку с хлебом. Когда я не беру оттуда ни одной булочки, она вздыхает и тянется к моей руке, словно чувствует, где она лежит.

— Фэллон, я знаю, что я неидеальная тётя.

Она может сказать это ещё раз.

— Но я уважаю и люблю Лора и Кахола, как братьев. Я бы никогда не причинила тебе вреда, потому что я никогда не смогу причинить им вред.

И хотя мой желудок всё ещё скручивает, а температура тела нарастает, я уступаю ей и выбираю тёмную миниатюрную булочку и поглощаю её целиком. Как она и обещала, мне становится лучше.

— Вы вернёте свой… эм… дар, когда всё это закончится?

На лице Бронвен появляется тень улыбки.

— Да. Я скину пелену со своих глаз и кожи, чтобы заново родиться в Котле. И на этот раз с крыльями.

Моё сердце подпрыгивает.

— Котёл, и правда, может это сделать?

— Котёл даровал жизнь каждому существу на этой Земле, Фэллон.

Цветочный запах резко ударят мне в нос, когда Сибилла — на этот раз её черные спиральки уложены в мягкие волны и касаются плеч — опускается на скамейку рядом со мной.

— Привет, Бронвен.

— Сибилла.

Она кивает и начинает вставать.

— Увидимся позже, Фэллон.

Подумать только, когда-нибудь она сможет меня увидеть.

Сиб провожает Бронвен взглядом. Эта женщина двигается с такой грацией, что я удивляюсь тому, что когда-то приняла её за человека.

— Что я пропустила?

Столько всего, Сиб. Столько всего.

Я рассказываю ей о том, что сказала Бронвен насчёт Котла.

Радужки Сиб начинают сверкать.

— Значит, я могу попросить его сделать мои уши заострёнными?

— Может быть.

Я пытаюсь спросить Лоркана по мысленной связи, но он, должно быть, занят, потому что не отвечает мне. Я пытаюсь поговорить с ним снова, после того как ухожу из таверны, а потом ещё раз вечером, но он ни разу мне не отвечает. Я не ожидаю, что король будет прибегать ко мне по первому же зову, но эта долгая тишина начинает меня утомлять.

И когда солнце опускается за горизонт, раскрашивая небо в алые и золотые цвета, я, наконец, покидаю свою комнату и иду его искать. Но мою прогулку до его покоев прерывает пронзительный звук моего имени и взмахи крыльев.

— Фэллон!

Глаза Бронвен светятся так же ярко, как луна над волшебным куполом у неё над головой.

— Ты должна немедленно лететь со мной. Одного из воронов Лоркана подстрелили.

ГЛАВА 65

Моё сердце не издало ни звука с тех пор, как я забралась верхом на Ифу позади Бронвен.

Одного из воронов Лора подстрелили обсидиановой стрелой в ракоккинском лесу. Бронвен видела, как это произошло. Она клянется, что на её каменном наконечнике не было шабианской крови, поэтому он не мог превратиться в вечного ворона, и всё же мои лёгкие отказываются дышать.

Он пообещал, что не будет рисковать.

Он поклялся мне.

Он написал свою клятву на моём теле.

Но ему зачем-то понадобилось самому спасать положение.

Я изливаю на него весь свой гнев по мысленной связи. Он должен его услышать. Ведь ему достаточно всего одного ворона, чтобы слышать меня. Но для того, чтобы говорить со мной, ему нужны два ворона. И поскольку он мне не ответил, я решаю, что он не стал рисковать и собирать воронов вместе. Я бы назвала это мудрым решением, если бы не считала глупостью покидать стены замка.

Когда мы приближаемся к подножию горы, я прищуриваюсь, чтобы разглядеть блеск металла, но земля окутана дымкой, за которой ничего нельзя разглядеть.

— Сюда, Ифа, — кричит Бронвен нашему крылатому скакуну.

Как только мы приземляемся, я спрыгиваю с её спины, не воспользовавшись крылом, которое она вытянула.

— Где? — мой голос звучит резко, пронзая густую тишину. — Где он?

— Внутри пещеры.

Бронвен кивает на небольшое углубление в горной породе.

Я начинаю бежать, но Ифа догоняет меня.

— Помедленнее, Фэллон. И не шуми.

Моё сердце отчаянно трепещет, как и все мои конечности, но я начинаю пробираться к пещере. И когда я уже собираюсь войти внутрь, гортанный звук разрезает тишину. Я разворачиваюсь и вижу, как тело Ифы падает на землю.

Я выкрикиваю её имя, но Бронвен выставляет руки вперёд и отталкивает меня ладонями.

— Заходи в пещеру, Фэллон. Сейчас же!

— Но Ифа…

Моё сердце как будто врезается мне в горло и стирает в пыль все мои ребра.

— Лор призовет её назад, но, чтобы он смог это сделать, тебе надо его спасти. Иди же!

Я смотрю на оперение стрелы, которая торчит из тела Ифы в районе талии.

— Позволь мне её вынуть…

— Иди в пещеру немедленно, — бормочет Бронвен себе под нос.

И тут до меня доходит, что стрелы больше не жужжат рядом с нами. Если бы на нас напали, разве отряд фейри не атаковал бы нас прямо сейчас?

Что-то здесь не сходится.

«Лор!» — кричу я, и когда он мне не отвечает, я выкрикиваю его имя вслух.

— Тише, девочка! — шипит Бронвен.

Но я изо всех сил кричу имя своей пары.

Бронвен даёт мне пощечину. Меня отбрасывает назад, я прижимаю руку к горящей щеке.

— Если он тебе дорог, Фэллон… если тебе дороги вороны… немедленно заходи в пещеру.

— Нас ведь не атакуют? Это вы выстрелили в Ифу?

Я поднимаю лицо к небу.

— ЛОРКАН РИБАВ!

— Он не слышит тебя, Фэллон.

— Что вы с ним сделали?

Мои руки сжимаются в кулаки, и я осматриваюсь, ища что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Если бы я только могла добраться до Ифы и вытащить стрелу из её окаменевшего тела.

Я смотрю на оперение стрелы, а затем бросаюсь к своей беспомощной подруге. И как только кончики моих пальцев касаются тонкого оперения, в моё тело врезается поток воздуха и отбрасывает меня к стене пещеры. Я ударяюсь головой о камень, и всё плывет у меня перед глазами.

Бронвен не земляная и не воздушная фейри, а это значит… это значит, что сейчас здесь находятся другие фейри.

В течение нескольких драгоценных секунд я лежу на животе, оглушенная, но моё тело наполняет адреналин, и, сжав челюсти, я поднимаюсь на четвереньки.

— Дальше я сам, — низкий голос пригвождает моё сердце к ребрам. — Привет, Фэл.

Я поворачиваю голову в сторону пещеры, как вдруг в её тёмном проходе появляется человек в золотых доспехах в окружении четырёх остроухих солдат. И хотя Бронвен всё ещё стоит здесь, глаза Данте прикованы только ко мне.