Книга Незримые фурии сердца - Джон Бойн

– Наша возьмет! – Джимми буквально парил над стулом. – А то итальяшки слишком борзые!

– Если наши выиграют, пойдете отмечать победу? – спросил я.

– Конечно, – сказал Лиам. – Но вам с нами нельзя. У нас своя компания.

– Я не набиваюсь, просто спрашиваю.

– А я просто отвечаю.

– Понятно.

На этом общение наше закончилось, мы вновь обратили взоры на экран. Изнемогавшие от жары футболисты подбегали к боковой линии попить воды. Потом на поле возникла драка, тренер Джек Чарльтон бросился к судье, запасные игроки повскакали с мест. Казалось, все это добром не кончится.

Свидание

После смерти Бастиана я даже не помышлял о романтических отношениях, и потому приглашение на свидание стало полной неожиданностью. Исходило оно от весьма привлекательного человека лет на пятнадцать моложе меня (что ничуть не ущемляло мое эго) – депутата, который в отличие от своих коллег, сваливавших черновую работу на помощников, частенько наведывался в библиотеку. Разговорчивость и дружелюбие его я приписывал общительному нраву, пока однажды он не спросил, какие у меня планы на вечер четверга.

– Да вроде никаких, – сказал я. – А что, вы хотите посидеть в библиотеке допоздна?

– Избави бог! – Депутат посмотрел на меня как на чокнутого. – Вовсе нет. Просто надеюсь заманить вас на выпивку.

– Куда?.. – Я подумал, что недослышал. – В каком смысле?

– В прямом. То есть посидеть в баре, выпить пива и поболтать. Вы, полагаю, выпиваете?

– Да. Не чрезмерно, конечно…

– Ну так что?

– Значит, только мы вдвоем?

– О господи, Сирил! Такое ощущение, будто я веду переговоры в Европейском экономическом сообществе. Да, мы вдвоем.

– Ага. Ладно. А где?

– В каком-нибудь укромном местечке.

– Почему в укромном? – Наверное, уже тогда мелькнула мысль, что затея эта ни к чему хорошему не приведет.

– Знаете «Желтый дом» в Ратфарнеме?

– Знаю, но уже сто лет там не был. Может, лучше какой-нибудь бар в центре?

– Предлагаю «Желтый дом». В четверг, в восемь вечера.

– Нет, в четверг провожают на пенсию миссис Гоггин.

– Кого?

– Миссис Гоггин, заведующую буфетом, в котором она прослужила почти пятьдесят лет.

Депутат смотрел непонимающе:

– И что? Вы же не собираетесь идти на эти проводы?

– Конечно, собираюсь.

– Зачем?

– Потому что, повторяю, она там прослужила почти…

– Я понял, понял. – Он задумался. – И мне, что ли, там появиться?

– Для чего?

– Наверное, ей будет приятно, если я покажусь.

Я не сразу понял, что он имеет в виду.

– В смысле, что к ней пришел депутат?

– Ну да.

Я покачал головой:

– Не думаю, что это произведет на нее впечатление.

– А я думаю, произведет. – Он как будто оскорбился.

– В любом случае четверг отпадает.

– Ну ладно. – Он театрально вздохнул, точно разобиженный подросток. – Тогда в пятницу. Нет, стоп. В пятницу я не могу. Встреча с избирателями. Выходные, само собой, тоже отпадают. Как насчет понедельника?

– Понедельник годится, – сказал я, раздумывая, почему это «само собой». – Поедем вместе после работы?

– Нет, встретимся там.

– В «Желтом доме»?

– Да.

– Но если мы оба будем на службе, не проще ли…

– Я еще не знаю свою занятость в понедельник. Проще встретиться там.

– Хорошо.

В последующие дни я усиленно думал, как мне одеться. По правде, я не вполне понимал, во что ввязываюсь. Я уже давно сообразил, что депутат этот гей, но он был гораздо моложе меня, и как-то не верилось, что его может заинтересовать человек моего возраста. На проводах я поделился своими сомнениями с миссис Гоггин, которую моя растерянность вроде как даже обрадовала.

– Молодец, Сирил, – сказала она. – Я тобой восхищаюсь. Рано тебе ставить на себе крест.

– Да нет, ничего такого. Я не чувствую себя одиноким. Знаю, все одиночки так говорят, но я-то вправду не чувствую. Моя нынешняя жизнь меня вполне устраивает.

– А что это за депутат?

Я назвал фамилию.

– Понятно. – Миссис Гоггин чуть скривилась.

– Что?

– Нет, ничего.

– Да уж скажите.

– Не хочу тебя разочаровывать.

– Да я и не особо очарован. Обыкновенная встреча.

– Какой-то он скользкий. Сюда входит как к себе домой, подсаживается к министрам, не спросясь у меня.

Наглый такой, а сам тут без году неделя. Раз-другой хотела я его шугануть. Миссис Хеннесси, которая в сороковые взяла меня на работу, когда-то учила: перед депутатами нельзя давать слабину, иначе затопчут. С тех пор следую этому правилу.

– Да уж, у вас тут флотский порядок.

– Иначе никак. Депутаты хуже детсадовцев.

– Значит, идти на встречу?

– Решай сам. Только будь осторожен, мой тебе совет. Помнится, ты говорил, что несколько лет назад потерял своего… друга.

– Да, Бастиана. Если честно, за эти семь лет меня вообще не тянуло на секс. Ничего, что я так в лоб?

– Ничего, валяй. Я тридцать лет носила чай Чарли Хоги и в его кабинете уж такого навидалась и наслушалась.

– Знаете, мне казалось, что с этой стороной жизни покончено.

– Но ты этого не хочешь?

– Не знаю. – Я задумался. – Раньше это была сплошная мука. В смысле, до встречи с Бастианом. Вряд ли я смогу с кем-нибудь начать заново. Хотя, может, где-то в душе огонек еще теплится. Вот почему все это меня так взбаламутило. Нет, зря я затеял этот разговор. Нынче ваш вечер. Вон сколько народу пришло.

Мы синхронно оглядели буфет. Явились практически все депутаты, премьер-министр Альберт Рейнольдс произнес хорошую речь. Знакомец мой заглянул минут на двадцать и не ответил на мое приветствие, хотя не мог меня не заметить.

– Да, много. – Миссис Гоггин явно была довольна. – Я буду скучать по работе. Представляешь, за сорок девять лет я ни разу не брала больничный.

– Альберт это упомянул. Я думал, сочиняет.

– Чтоб мне с места не сойти!

– И чем теперь займетесь? – спросил я. – Наверное, мистер Гоггин будет рад, что в кои-то веки вы дома?

Она покачала головой: