Книга Второй пояс. Откровения советника - Анатолий Воронин

– Ну что, уже ознакомился с собственным смертным приговором? – рассмеявшись, сказал подошедший Мир Акай. – Ты знаешь, когда вчера вечером мне позвонил Абдулла и рассказал обо всем, я сначала даже не поверил ему. А потом понял, что это тебя за «Палестинца» приговорили. Да-а, кто-то очень плотно работает в Кандагаре на бандитов.

– Причем на самом высоком уровне, – поддакнул я и поведал Мир Акаю о том, как Алим похвастался на Военном совете о проведенной против Гафур Джана операции и о моей персональной причастности к ней.

– Значит, предателя надо искать среди членов Совета, – констатировал он, но тут же, о чем-то подумав, добавил: – Хотя, вполне возможно, что вражеский лазутчик узнал об этом от одного из болтунов, коих в Военном совете больше, чем предостаточно. Никому доверять нельзя. Да, дорогой, вовремя ты из Кандагара уехал.

И только после этих слов командующего до меня наконец-то дошло, что своим спасением я фактически был обязан не кому-нибудь, а своему отцу, чья скоротечная болезнь и преждевременная смерть явились причиной моего спасения от неминуемой гибели.

Вот же ведь как все непросто закрутилось в диалектическую спираль бытия.

А тот жаркий майский день стал для меня самым последним в общении с Абдуллой и Мир Акаем. Больше мне с ними так и не довелось свидеться. Впрочем, как и со всеми остальными афганцами, с которыми бок о бок прожил почти два года. Осталась всего лишь одна память о них.

Прощай, Афган!

После джумы была суббота – обычный рабочий день для всех сотрудников Представительства. Именно на этот день его руководство запланировало официальные проводы советников, срок командировки у которых истекал в ближайший понедельник. Я был в числе таких счастливчиков. К десяти часам утра, облаченные в отглаженные костюмы, дембеля стайкой стояли у дверей комнаты, где обычно проводились рабочие совещания, нетерпеливо дожидаясь самых приятных минут в своей жизни.

Но, как всегда бывает в таких случаях, наше начальство не спешило с нами прощаться. Генерал Егоров задерживался в министерстве, а без него никто не рискнул открывать этот официоз. Уже и кадровики пришли с какими-то документами и коробочками, в которых наверняка покоились наши заслуженные награды. И личный состав Представительства уже кучковался в фойе, ожидая начало торжественной части. А генерала все не было.

Появился он в двенадцатом часу дня и, между делом извинившись за вынужденную задержку, пригласил всех присутствующих в комнату для совещаний.

Дембелей, а нас было семь человек, усадили на первый, почетный ряд. Остальная массовка расселась сзади. Генерал произнес короткую речь о том, какое это благое дело – интернациональная помощь братскому афганскому народу, после чего поздравил нас с успешным завершением почетной миссии и поблагодарил за службу. Потом пошли награждения. Всем семерым были вручены благодарственные письма за подписью министра внутренних дел Республики Афганистан генерал-полковника Гулябзоя. Письмо это скорее напоминало почетную грамоту, написанную одновременно по-русски и на дари, в которой министр благодарил награждаемого за помощь, оказанную им Афганистану в деле укрепления правопорядка.

Потом наступила очередь наград, что лежали в белых картонных коробочках на краю стола, за которым восседал Егоров со своими заместителями. Всем дембелям без исключения были вручены афганские юбилейные медали – «10 лет Саурской революции», а еще двоим советникам генерал вручил наши, советские юбилейные медали – «70 лет Советским Вооруженным силам». Уж так получилось, что из нескольких отдаленных провинций последнюю пару месяцев никто в Кабул не приезжал, и поэтому заслуженные награды, не доставленные своевременно к месту назначения, вручались непосредственно в Представительстве, по мере убытия награжденных на Родину.

Когда процесс с награждением подошел к концу, Егоров объявил, что все семеро представлены к государственным наградам СССР, которые они получат через пару-тройку месяцев по месту дальнейшего прохождения службы. Он уже был готов завершить торжественное мероприятие, как вдруг сидящий рядом с ним генерал-майор Алексеев наклонился в его сторону и о чем-то негромко сказал.

– Конечно! – ответил ему Егоров.

Алексеев поднялся из-за стола и быстро вышел из комнаты. Пока он отсутствовал, Егоров еще раз повторился насчет того, что благодарный афганский народ очень уважает советских людей, которые все эти годы делили с ним невзгоды и трудности. Зачастую советникам царандоя приходилось воевать с душманами бок о бок со своими подсоветными, одинаково рискуя получить пулю в лоб. Много чему они обучили их за время своего пребывания в Афганистане, но самое главное – они научили афганских коллег бескорыстно любить свою родину и честно исполнять свой служебный долг перед ней.

К чему был весь этот пафос в словах генерала я понял, когда Алексеев вновь появился в комнате. В руках у него я заметил еще одну маленькую картонную коробочку с наградой и удостоверение к ней. В душе что-то екнуло, когда Егоров открыв принесенную «корочку», глянул на меня и жестом пригласил подойти к столу.

– На основании Указа Президиума Революционного военного совета Афганистана за номером двести пятьдесят один вы награждаетесь одной из высших наград Республики Афганистан – орденом «Слава».

Егоров пожал мне руку и, вытащив из коробочки награду, продемонстрировал ее присутствующим. В тот момент я, наверно, светился, как пасхальный кулич, от удовольствия. А когда орден перекочевал мне в руки, немного растерялся, поскольку не мог сообразить, что надо говорить в таком случае. Награда заморская, и поэтому традиционное «Служу Советскому Союзу» было как бы ни к селу ни к городу. Заметив мое смущение, Алексеев разрядил ситуацию по-своему. Он перехватил мою руку с зажатой в ней коробочкой и, тряся ее изо всех сил, сказал:

– Поздравляю, поздравляю! Вот, видишь, как бывает в жизни – за операцию по разблокированию постов второго пояса мы тебе почетную грамоту презентовали, а афганцы, глянь-ка – целым орденом наградили. О том, как вас там «духи» хотели в плен захватить, теперь по Министерству легенды ходят. Суразоволь так красочно все это расписал на заседании коллегии МВД, что вам обоим впору по «Герою» давать.

– Да ладно уж – грамотой, – вмешался Егоров. – Грамота, конечно, сама собой, но ему обижаться на нас не стоит. Мы кандагарских советников никогда в обиду не давали. В каких условиях им там приходится работать и жить – не позавидуешь никому. И вообще, еще раз спасибо всем за ту работу, которую вы выполняли на чужбине все эти два года. Нелегкая, но очень почетная и нужная работа. Счастливо долететь всем до дома и поскорее увидеться с родными и близкими. Удачи всем!

Кадровик рявкнул: «Товарищи офицеры», и генералитет покинул помещение.

Дембеля и примкнувшие к ним товарищи еще с минуту оставались в комнате, обсуждая план дальнейших мероприятий, прикидывая, на сколько каждый должен сегодня «выставиться», обмывая полученные награды. Ясно было одно, что предстоящий день и вечер для нас будут весьма насыщенными разными событиями.