Книга Подземка - Харуки Мураками

На этой фабрике я проработал 22 года. Сочетая две работы, я был так занят, что не мог уделять время воспитанию детей, поэтому вам об этом лучше спросить жену.

Мать: Эйдзи родился 1 апреля утром, в 5:40. Тогда я подумала, что не смогу потерпеть до утра, и ночью отправилась к акушерке, которая жила по соседству. Роды были легкими.

Он весил 2,700 — по сравнению со старшим сыном, который весил при рождении 3,700, довольно маленький.

Однако Эйдзи отказывался пить нематеринское молоко. Мне поэтому ничего не оставалось, как пить козье — у нас в хозяйстве была коза — и так увеличивать количество своего молока. Поэтому Эйдзи на материнском молоке вырос крепким мальчиком, ни разу ничем тяжелым не болел, никогда не ложился в больницу. В 11-12 лет стал разносчиком газет и проработал четыре года, не отдыхая ни одного дня. Он доставлял газету «Асахи» и еще одну сельскохозяйственную газету, за что каждый года получал почетную грамоту, подписанную заведующим отделом продаж редакции в Токио. На заработанные деньги он купил радиоуправляемый планер — давно о нем мечтал. Он вообще любил сам строить разные модели. Мы с мужем были очень заняты и не могли уделять его воспитанию достаточно времени. Но он был ребенком, который совершенно не требовал времени на себя, — все делал сам. Один пошел устраиваться на работу на механический завод в Токио, принадлежавший «Джей-ти», и когда мы предложили сопровождать его, отказался. Когда он жил один, я приходила к нему сделать уборку, но он говорил, что убирается сам. За последние десять лет я только три раза ездила куда-нибудь ради Эйдзи: когда встречалась с его невестой, на свадьбе, и когда забирала его тело.

Когда он поступал в высшую школу, мы предложили ему идти в обычную высшую, чтобы затем поступить в университет. Но он сказал, что ему нравится электротехника, поэтому он пойдет в специальную высшую школу, а дальше уже учиться не будет. Старший сын заявил, что станет крестьянином и унаследует хозяйство отца. Братья это обсуждали и приняли такое решение.

Старший сын пошел в Токийский университет, но скоро вернулся, сказав, что не может жить в таком грязном городе и вообще не приспособлен к городской жизни. Поэтому он поступил в местный сельскохозяйственный институт, а Эйдзи стал учиться на электротехническом отделении высшей школы. После окончания у него была годовая практика в городе Нагаока префектуры Ниигата. После этого встал вопрос о «Джей-ти», куда он поступил в 1983 году.

Эйдзи-сан самостоятельно решил пойти работать в «Джей-ти»?

Мать: Трое моих родственников там работали. В нашем городе есть завод корпорации, и муж моей старшей сестры как-то сказал: «Я скоро выхожу на пенсию, не пойдет ли Эйдзи сюда работать?» — В это время как раз все станки переделывались на компьютерное управление, а Эйдзи заявил, что хочет заниматься работой, связанной с компьютерами. Так он туда и поступил. Экзамены были очень трудные. Как он говорил, среди стажеров в Нагаока почти все были выпускниками университетов, и только двое окончили высшую школу.

В Нагаока снег был глубиной в метр, поэтому он захотел заниматься лыжами. По его просьбе мы послали ему денег. После этого он только и делал, что катался. Там и познакомился с Ёсико.

Когда мне сказали, что Эйдзи умер, в голове у меня все как-то сразу опустело. Знаете, говорят: в голове пусто. Вот так и у меня. В доме как раз никого не было. 20-го числа была хорошая погода, поэтому я стирала накопившееся белье и занималась другими делами. Отец пошел подрезать яблони, а у меня несколько поднялось давление, и я пошла за лекарством, так что в доме никого не было.

Как только вернулась, позвонила сестра: «Сколько ни звоню, все бесполезно. Ты смотрела телевизор?» — По пути из больницы я подумала, что надо купить цветы — праздник весеннего равноденствия все-таки, — и на минутку зашла домой. Тут и раздался звонок. «Разве в такую погоду можно смотреть телевизор?» — ответила я. — «Это надо делать в дождь. А сейчас я занята, нет для этого времени». — «Слушай, не удивляйся. Будь мужественной, говорит она». — «Мужественной? Что имеешь в виду?» — «Сейчас по телевизору передали, что Эйдзи умер». — Тут моя голова и отключилась. Больше ничего не помню. От полученного шока все забыла.

За год до свадьбы он привез Ёсико к нам. Зимой. Эйдзи приезжал домой только дважды в год — на праздник обон и в конце года. Мы как раз закончили запасы делать. Помню, Ёсико тогда у нас даже не ночевала, уехала домой в тот же день.

А я все время говорила: «Ну не лучше было бы взять жену из деревни? Легче было б ездить, земляки все-таки». — А Эйдзи отвечал: «Нет, с деревенской девушкой столько же хлопот. Не переживай, мать, найду себе жену. Это мне переживать надо».

Отец: А меня устраивало. Пусть найдет себе кого хочет и заживет с нею. А больше ничего и не нужно. Родители не имеют права вмешиваться в женитьбу детей. Пусть сами устраиваются — я всегда так говорил.

Мать: Женились они в маленьком храме, в Аояме. Скромная церемония. Много народу все равно не поместится, сказал он нам, поэтому были только близкие родственники. Но потом я сказала: приедете в деревню — устроим настоящую свадьбу. А он мне: «Я младший, семейную линию старший должен продолжать. Я ж не знаю, вернусь я в деревню или нет, так что ничего особого мне устраивать и не нужно».

А когда они под Новый год приехали — тут-то мы и узнали, что Ёсико в тяжести. Я-то еще в августе что-то почувствовала. Тогда бледненькая была какая-то, вот я и подумала: кто знает? Я ее спросила, а она: «Наверное, да».

Отец: 20 марта, как уже сказала жена, я работал в саду, подрезал яблони. Я всегда это делаю в марте. У нас 40 яблонь, хотя сначала было 80. Но они слишком разрослись, стали мешать, и пришлось одну за другой их спилить. Старший сын с семьей жил вместе с нами, но в другой половине дома, оттуда не слышно. А его жена была в положении, пошла в роддом за лекарствами. Поэтому никто и не мог ответить по телефону.

А старший как раз слушал радио на работе и услышал имя: «Эйдзи Вада». Он бегом домой — по телефону-то звонил-звонил, а трубку никто не берет. Он и подумал: может, мы в саду. Но жена раньше домой вернулась все равно — она и сняла трубку.

Из полиции тоже позвонили. Из центрального управления нам в участок, чтобы послали кого-нибудь и нас нашли. А тут жена как раз по телефону говорит, и полицейский подъезжает.

Мать: Опасаясь, что муж, услышав это известие, может упасть в обморок в саду, я пошла к нему и позвала домой. Когда пришли домой, раздался звонок из центрального полицейского управления. Отец не мог понять, в чем дело. Звонят из Токио, из центрального полицейского управления. Я не понимаю, говорит. Надо что-то записать. Запиши ты, куда-то надо идти. Тут пришел местный полицейский, он и записал указания.

В то время нам только сказали, что в метро произошел инцидент с лекарственными средствами, сын задохнулся, упал и вскоре скончался. О том, что это был зарин, мы тогда не знали. В голове четко отпечаталось только слово «умер».

Возникла мысль, что надо ехать и посмотреть своими глазами. А вдруг однофамилец? Поехали вчетвером: отец, я, старший сын и муж сестры, который работал в «Джей-ти». Выехали из Уэда на двухчасовом поезде, прибыли на станцию Уэно около пяти вечера. Было еще светло. Нас встретил сотрудник «Джей-ти» и отвез на такси в центральное полицейское управление. В пути никто ничего не говорил, все молчали.