Книга Горячая весна 2015-го - Михаил Луговой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
14-05-2015 22:42 Pa_shtuchka:
Вижу, как стреляет зенитная артиллерия в северо-западной части города.
Потом подумала и добавила:
14-05-2015 22:43 Pa_shtuchka:
Ребята, сообщайте, если у вас в городах тревогу объявят, я к нам на сайт выложу.
Два последних «Томагавка» пересекли Московскую кольцевую автодорогу в районе Лианозовского кладбища. Над городом их автопилоты, подчиняясь программе, набрали высоту, чтобы избежать столкновения с высотными зданиями. И при этом были обнаружены сразу несколькими локаторами.
У оперативного дежурного в бункере под Балашихой похолодело в груди. «Маловысотная групповая скоростная цель» была уже над городом, и подрыв боевых частей мог произойти в любой момент.
Автоматика блокировала автоматическую отдачу приказа на атаку цели над Москвой, поэтому пришлось потратить еще несколько драгоценных секунд на ее отключение.
Когда из контейнеров отстрелявшегося три минуты назад дивизиона вырвались две зенитные ракеты и по пологим дугам ушли на юг, оба «Томагавка» под острым углом пересекали Алтуфьевское шоссе. Спустя пять секунд пусковые установки дали новый двухракетный залп.
Через восемнадцать секунд, которые потребовались первым зенитным ракетам, чтобы преодолеть дистанцию, отделяющую их от цели, их траектории пересеклись с траекторией одного из «Томагавков».
Ольга, услышав приближающийся с севера звенящий вой двигателей, подняла голову как раз в тот момент, когда боеголовки ракет С-300, падающих на цель сверху, лопнули огненными цветами, брызнув потоками стальной шрапнели совсем рядом с зенитом. Взрывная волна бросила девушку спиной на жесткий рубероид. Головная часть пораженного «Томагавка», оторвавшись, рухнула вниз и, пробив крышу пятиэтажного жилого дома, не взорвавшись, застряла на уровне верхнего этажа.
Две ракеты второго залпа по гигантской параболе падали на второй «Томагавк». Но до цели тому оставалось каких-то семьсот метров, и спустя три секунды после поражения первой крылатой ракеты вторая перешла в крутое пике и врезалась в крышу Телевизионного технического центра. Фугасная боеголовка в прочной оболочке пробила бетонные перекрытия четырех этажей западной части здания и взорвалась в лифтовом холле девятого этажа. Телецентр в мгновение ока начал напоминать огнедышащий вулкан.
– Не подходить! Стойте там, где стоите!
Президент, сидящий сбоку от стола с селектором, и начальник Генштаба замерли, больше удивленно, чем испуганно. Ствол пистолета в руках главы президентской администрации ощутимо дрожал, но вот его глаза с расширенными зрачками пугали.
«А ведь выстрелит, – мельком подумал Рогов. – А охрана за дверью…»
«Пистолет – какая-то дамская пукалка, – прикидывал начальник Генштаба, очень медленно двигаясь вбок, чтобы прикрыть президента спиной. – Если броситься на него, он вряд ли успеет сделать больше двух выстрелов, а их-то снаружи услышат».
– Тёма, ты сошел с ума, – очень мягко сказал президент. – Тебе надо отдохнуть.
В дверь комнаты для совещаний решительно постучали. Шемякин резко дернул стволом вверх, потом вниз, потом резко отступил в угол.
– Не открывать! – прошипел он.
– Там не заперто, – пожал генерал плечами.
Дверь открылась, и в комнату почти вбежал Косицын с листком бумаги в руках.
– Геннадий Геннадьевич! – с ходу выкрикнул он. – Сообщение по…
Потом осекся, увидев выражение смотревших на него лиц, и, медленно повернув голову, наткнулся взглядом на пистолет.
– Тимофей, ты что?
– Я не дам вам выпустить ракеты! – неожиданно тонким голосом выкрикнул глава президентской администрации. – Калининград! Москва! Хватит! В мире шесть миллиардов человек! Я не дам…
На пульте неожиданно раздалась прерывистая трель вызова. Президент увидел, как генерал медленно поднял руки к груди и подобрался, готовясь прыгнуть вперед. Косицын громко сглотнул, потом широко, но неестественно улыбнулся и поднял руку с листком.
– Только что. По прямому проводу. Из Вашингтона, – громко и раздельно сказал он. – Кейсон принял наши условия. Прекращение огня с двенадцати часов.
Шемякин, не выпуская пистолета, закрыл лицо руками. Семенов в мгновение оказался возле него и одним движением, за ствол, как морковку из грядки, выдернул оружие из его пальцев. Быстро осмотрел.
– Вот же муха-цокотуха… Он даже не взведен.
В комнату из тамбура заглянуло встревоженное лицо офицера с красной повязкой на рукаве, и внутри мгновенно стало тесно. Президент уткнулся в листок, Косицын стоял перед ним, ожидая указаний, один из президентских телохранителей стоял рядом с президентом, двое других под руководством директора ФСБ обыскивали Шемякина. По щекам и редкой рыжей бородке того текли слезы. Семенов наконец поднял трубку и выслушал доклад.
– К Москве прорвалась одна крылатая ракета, – сообщил он президенту. – Поражено одно из зданий телецентра в Останкине. Взрыв неядерный. Извините, я должен идти.
Президент, третий раз продолжая перечитывать сообщение из Вашингтона, кивнул, даже не посмотрев на генерала.
Государственный секретарь США начал говорить, и в голове у Осокина мелькнуло, что он имеет неважный вид. Хейли стал словно бы ниже ростом. Всегда идеальная его прическа растрепалась, под глазами залегли глубокие тени, и говорил он пришептывая, словно недавно громко кричал и сорвал голос.
«Впрочем, я и сам, наверное, выгляжу не лучше…»
– Президент и Конгресс Соединенных Штатов, – тихо произнес Хейли, – чтобы избежать гибели мирных граждан в Калининградском анклаве и странах Балтии, приняли решение с девяти вечера по Гринвичу приостановить военные действия и попытаться разрешить возникшие между нашими странами противоречия мирным путем.
– Не понимаю, – язвительно вставил Осокин, – что помешало вам это сделать четырьмя днями раньше.
Хейли сделал вид, что не расслышал.
– Хочу заявить, что позиция Соединенных Штатов остается при этом неизменной. Кроме того, непременным условием мирного соглашения будет являться наказание виновных в ядерной атаке и возмещение гражданам свободных стран ущерба, который ею нанесен, а также…
– Оставьте свои штучки, Стивен! – досадливым тоном перебил его Осокин. – Что за дурная манера: подозревать нас в анархии? Применение ядерного оружия в подобных случаях диктуется Военной доктриной Российской Федерации и санкционировано лично Верховным главнокомандующим. Хотите судить Рогова? Не раньше, чем на скамью подсудимых сядет Кейсон!
