Книга Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало - Карина Тихонова

— Или вот еще пример, — продолжала Стаська. — У тебя отличная языковая база. И где ты работаешь? В задрипанном частном агентстве, которое не сегодня — завтра, может оказаться на помойке, и ты вместе с ним! Почему ты не предпринимаешь никаких шагов, чтоб устроиться на нормальную, стабильную работу в солидную фирму? Ты, вообще, имеешь представление, сколько может сегодня заработать высококвалифицированный переводчик? Нет? Ну, так я тебя просвещу. В среднем, тысячи две-три в месяц. Не особенно напрягаясь. А сколько зарабатываешь ты?

— Не скажу, — ответила Валька, не спуская с сестры спокойных глаз.

— Ах, простите, — язвительно спохватилась Стаська. — Коммерческая тайна!

Перестала кривляться и пренебрежительно заявила:

— Да что тут скрывать! Пятьсот-семьсот долларов, вот твоя красная цена на сегодняшний день. Так, что ли?

— Так, — подтвердила Валька, улыбаясь.

— Ну, и чему ты радуешься?

— Тому, что ты теперь точно знаешь, что с меня нечего взять, — честно ответила гостья. — Значит, у меня есть шанс умереть собственной смертью.

— Что это значит? — сердито спросила Стаська, но Вальке показалось, что в глазах у сестры что-то быстро юркнуло.

Валька молча достала маленький диктофон, принесенный Арсеном с работы, и нажала на кнопку воспроизведения.

— «Почему именно убийство? — спрашивал женский голос, в котором легко можно было узнать голос Стаси. — Ей почти семьдесят лет. Представь: старушка оказалась за городом, поранилась, а нужной ампулы под рукой не оказалось… Ты знаешь, что у нее плохая свертываемость крови?»

И голос с того света ответил:

— «Знаю».

— «Ну, значит, понимаешь, что с возрастом такие болезни сильно прогрессируют. Не удивлюсь, если у бабки уже гемофилия. Так что, если она поранится вдали от шприца с лекарством, то…»

Женщина не договорила и коротко фыркнула.

Андрей поинтересовался.

— «И ты сама сможешь это сделать?»

— «Какая тебе разница? — нетерпеливо ответила Стаська. — Твое дело маленькое: женись, проверь завещание и честно расплатись со мной… За совет».

Валька выключила диктофон. В комнате стояла напряженная гробовая тишина.

— Так, — наконец сказала Стаська. Она немного побледнела, но не утратила своего хладнокровия.

— Значит, это правда. Мать мне сказала, что этот подонок записал наш разговор, но я не думала, что это правда…

— Откуда она узнала о пленке? — удивилась Валька.

— А хрен ее знает! У нее теперь озарение за озарением! — злобно ответила Стаська.

Поднялась со стула, подошла к столу и налила себе еще шампанского. Сдула пену и медленно втянула в себя желтую шипучку. Решительно поставила бокал на стол и холодно спросила:

— И что тебе нужно?

— Ничего, — ответила Валька. В глазах Стаськи мелькнуло удивление.

— Ты хочешь сказать, что отдашь мне эту запись? — медленно, словно не веря в происходящее, спросила она.

— Отдам.

— Просто так?

— Просто так.

— И копии у тебя нет?

— Нет.

Стаська молча протянула вперед руку, и этот жест, который обычно делают нищие, вышел у нее властным и царственным.

— Сначала расскажи мне, где ты была тем вечером, — сказала Валька, не выпуская диктофон из рук.

Стаська опустила руку. Минуту в задумчивости разглядывала сестру, потом решилась и кивнула головой.

— Только между нами, — предупредила она.

— Конечно.

— Я была не одна, — начала Стаська. И вдруг умолкла.

— С молодым человеком? — деликатно подсказала Валька.

Стаська вздохнула.

— С немолодым человеком, — злобно отчеканила она. — С бывшим генеральным директором нашей фирмы, с Рамоном. Он, видишь ли, собрался уходить на пенсию, а преемника на свое место пока еще не присмотрел. Ну, мне пришлось его убеждать…

— Долго убеждать пришлось? — спросила Валька, не поднимая глаз с ковра на полу.

— Всю ночь.

— А почему ты не сказала этого следователю?

Стаська выразительно покрутила пальцем у виска.

— Ты, что, с дуба упала? У нас такие взаимоотношения не приветствуются! Если бы в головном отделе узнали, почему меня Рамон порекомендовал, фиг бы я это место получила! Да и Рамон не стал бы меня проталкивать, назови я его имя в прокуратуре… Он мужик семейный, с внуками…

— Понятно, — сказала Валька и протянула сестре кассету. — Бери. Твое.

Стаська взяла диктофон, не спуская с гостьи настороженного взгляда, словно опасалась, что та ее просто разыгрывает. Достала кассету, подцепила красивым ухоженным ногтем пленку и с силой рванула на себя. Лента змейкой свилась у нее на коленях, но не порвалась.

— Черт!

Стаська вскочила со стула и ринулась к письменному столу. Торопливо зашарила в ящиках, вывалила их содержимое прямо на пол.

— Черт, где же они, — бормотала она в нетерпении. — Вечно, когда нужно… Ага!

И она с торжеством извлекла наружу маленькие ножницы. Подхватила двумя пальцами кусок пленки и полоснула по нему острием. Потом взялась за второй кусок…

Через минуту пол был усеян мелкими обрывками диктофонной пленки.

— Все, — сказала Стаська и перевела дыхание. — Все.

Посмотрела на Вальку и спросила.

— Копий точно нет?

— Точно.

— Ладно, верю.

Стаська успокоилась. Взяла второй полный бокал, от которого отказалась гостья, и вернулась на место. Уселась на стул и сделала небольшой благовоспитанный глоток.

— А чего это ты мне поверила? — спросила она насмешливо. — Вдруг я тебя обманула? Вдруг я не была с Рамоном?

— Да это, честно говоря, и не важно, — ответила Валька. — Хотя, мне кажется, что ты сказала правду. Я спросила просто так… для отчетности. Самое главное, что Андрея ты не убивала.

— Откуда ты знаешь? — спросила Стаська лукаво. — А вдруг?

— Мне Димка сказал очень правильную вещь, — спокойно объяснила Валька. — Андрей тебя слишком ненавидел, чтобы запросто пустить в свой дом и доверить сделать ему укол. Я думаю, что он прав.

— Ах, Димка сказал!

И Стаська рассмеялась.

— А ты знаешь, что твой любимый Димка…

— Знаю, — оборвала сестру Валька. — И он больше не мой любимый. Ладно, счастливо оставаться.

И она поднялась со стула.

— Подожди! — остановила ее Стаська. — Ты бабку давно видела?