Книга Вкус пепла - Камилла Лэкберг

— Этого, к сожалению, мы не можем сказать. Все так уничтожено огнем, так измельчено. Вот если бы нам образчик покрупнее, мы могли бы установить, но сейчас…

— Я жду результатов обыска в одном доме, где главным образом будут искать золу. Если мы ее найдем, то я немедленно пришлю тебе на анализ. Может быть, на этот раз мы получим более крупные частицы, — с надеждой закончил Патрик.

— Только не рассчитывай на это наверняка, — предупредил Педерсен.

— Я уже вообще ни на что не рассчитываю. Только надеюсь.

Покончив с формальностями, Патрик сидел, нетерпеливо возя ногами по полу. Пока не придет решение прокурора, ему практически ничего не оставалось делать, но он был не в состоянии сложа руки прождать несколько часов.

Слыша, как поочередно приходят на работу другие сотрудники, он решил собрать их на совещание. Нужно было сообщить всем о действиях, предпринятых им прошедшей ночью и сегодня утром, и наверняка кое-кто удивленно поднимет брови.

Он оказался прав: у коллег возникло немало вопросов. Патрик старался ответить, насколько возможно, но пока что оставалось еще много неясностей. Слишком много.

Шарлотта протерла заспанные глаза. Им с Лилиан отвели по кровати в маленькой комнатке рядом с отделением, но обе почти не спали. Так как Шарлотта не захватила с собой ничего из вещей, она легла не раздеваясь и, подняв голову с подушки, почувствовала себя страшно неприбранной.

— У тебя есть гребенка? — осторожно потянувшись, спросила она у матери, которая тоже только что поднялась.

— Как будто есть. — Лилиан стала рыться в своей весьма просторной сумке и, выудив откуда-то из глубины расческу, протянула дочери.

Войдя в ванную, Шарлотта критически осмотрела себя в зеркале. Безжалостно яркий свет лампочки отчетливо выявлял темные круги у нее под глазами и странную психоделическую прическу из всклокоченных волос. Осторожно расчесав спутанные лохмы, она привела голову в более или менее привычный вид. В то же время все, касавшееся наружности, казалось сейчас таким неважным. Из мыслей не шел образ Сары, и от этого словно железные тиски сжимали сердце.

В желудке бурчало от голода, но, прежде чем спуститься в кафетерий, Шарлотта решила разыскать кого-нибудь из докторов и узнать, как обстоят дела у Стига. Всю ночь она то и дело просыпалась, как только за дверью раздавались шаги, и ждала, что сейчас на пороге покажется врач с печальным выражением лица. Но их никто не будил, и она подумала, что в данном случае отсутствие новостей — это уже хорошая новость. Однако лучше было удостовериться самой, поэтому она вышла в коридор, а там стала растерянно оглядываться, не зная, куда идти. Проходившая мимо сестра показала ей дорогу в ординаторскую.

Подумав, включать или не включать телефон, чтобы сначала позвонить Никласу, она решила подождать с этим и сперва поговорить с врачом. Никлас и Альбин, наверное, еще спят, и она не хотела понапрасну их будить, зная, что иначе ребенок потом будет весь день капризничать.

Она просунула голову в указанную дверь и осторожно кашлянула. В комнате сидел долговязый мужчина, пил кофе и листал журнал. От Никласа Шарлотта знала, что врачу нечасто выпадает удача спокойно посидеть, и немного смутилась, что потревожила уставшего человека. Но затем она напомнила себе, по какому делу пришла, и кашлянула уже погромче. На этот раз он услышал ее, обернулся и бросил на посетительницу вопросительный взгляд:

— Да?

— Я по поводу моего отчима, Стига Флорина. Он поступил вчера, и мы ничего не слышали о нем с прошлого вечера. Как он сейчас?

Что это было: ей только показалось или у врача действительно сделалось какое-то странное лицо? Но в таком случае он очень быстро взял себя в руки, и это выражение исчезло так же внезапно, как появилось.

— Стиг Флорин. Да, к утру нам удалось стабилизировать его состояние, и сейчас он в сознании.

— Да что вы! — обрадовалась Шарлотта. — Нам можно к нему войти? Я не одна, со мной мама.

И снова это странное выражение… Несмотря на хорошие новости, Шарлотта почувствовала беспокойство. Неужели он что-то от нее скрывает?

— Я… я думаю, что сейчас это не совсем кстати, — как-то нерешительно ответил врач. — Он все еще слаб, и ему нужен покой.

— Да, конечно. Но вы можете ведь пустить к нему ненадолго хотя бы мою мать. Наверное, это ему не повредит, скорее наоборот. Они очень близки.

— Я понимаю. Но боюсь, вам все-таки придется подождать. В данный момент к Стигу никого не пускают.

— Но почему же…

— Подождите, потом вам все объяснят, — грубовато заявил врач, и Шарлотта обиделась.

Неужели им во время обучения не прививают навыков, как надо общаться с родственниками? Это же просто наглость — так с ней разговаривать! Пусть благодарит свою счастливую звезду, что ему попалась она, а не Лилиан! Если бы он вздумал подобным образом вести себя с ее матерью, она бы так его отчехвостила, что он бы потом долго приходил в себя. Шарлотта знала, что сама теряется в таких случаях, поэтому лишь пробормотала что-то невнятное и поспешно удалилась.

И что она теперь скажет матери? Во всем этом было что-то очень странное. Все получилось как-то не так, как следовало, но она никак не могла сообразить, в чем тут дело. Может быть, Никлас сумеет ей объяснить. Она все-таки решила рискнуть и набрала по мобильнику номер. Может, он ее успокоит. Ей уже и самой казалось, что все это она себе навоображала.

После совещания Патрик сел в машину и отправился в Уддеваллу. Он не смог просто сидеть и ждать, надо было что-то делать. Всю дорогу он так и сяк прикидывал в уме разные возможности, но все они казались одинаково скверными.

Выслушав объяснения, как пройти в отделение, он по пути все равно несколько раз заблудился. До чего же в больницах все запутано! Возможно, отчасти тут было виновато его плохое чувство пространственной ориентации. Обычно в их семье роль штурмана выполняла Эрика — иногда ему казалось, что у нее есть шестое чувство, которое всегда помогает выходить на правильную дорогу.

Он остановил проходившую мимо медсестру:

— Мне нужно к Рольфу Визелю. Где его можно найти?

Она показала в конец коридора. Долговязый мужчина в белом халате шел впереди, удаляясь в другую сторону. Патрик негромко окликнул его:

— Доктор Визель?

— Да? — Врач обернулся.

Патрик поспешил ему навстречу и протянул руку:

— Патрик Хедстрём, полиция Танумсхеде. Мы разговаривали с вами сегодня ночью.

— Да, верно, — сказал врач и энергично потряс Патрику руку. — И знаете ли, хорошо, что вы успели в последний момент. Иначе мы бы не знали, какое лечение применить к пациенту, и, боюсь, уже бы его потеряли.

— Удачно получилось, — сказал Патрик, смущенный энтузиазмом доктора и в то же время отчасти гордясь собой. Не каждый день удается спасти жизнь человека!