Книга Вкус пепла - Камилла Лэкберг

Он вышел в гостиную и на секунду остановился, чтобы полюбоваться на Симона. Тот лежал на диване и храпел с разинутым ртом, свесив одну ногу за край. Одеяло свалилось на пол, и Мельберг с гордостью отметил, что передал сыну свои физические данные. Симон был не какой-нибудь там худосочный недомерок, а крепко сбитый юноша, так что если он поработает над собой, то наверняка будет весь в отца.

Он потормошил его:

— Слышишь, Симон! Пора вставать.

Не обращая внимания на призыв, мальчик повернулся на другой бок и уткнулся лицом в спинку дивана.

Однако Мельберг продолжал безжалостно расталкивать его. Он и сам бы, пожалуй, с удовольствием поспал подольше, но пусть парень знает, что тут ему не дом отдыха.

— Эй, слышишь! Давай вставай, я сказал!

Опять никакой реакции. Мельберг только вздохнул: придется, значит, пустить в ход тяжелую артиллерию.

Он вышел на кухню, отвернул кран, подождал, пока не пошла ледяная вода, наполнил кружку и спокойно вернулся в гостиную. С веселой улыбкой на устах он вылил ледяную воду на беззащитное тело сына, что немедленно произвело желаемый эффект.

— Какого черта! — завопил Симон и вскочил как подброшенный. Дрожа, он схватил валявшееся на полу полотенце и принялся вытираться. — Чего это тебе вдруг взбрело в голову? — спросил он, натягивая майку с нарисованным черепом и названием какого-то рок-бэнда.

— Через пять минут будет подан завтрак, — объявил Мельберг и, насвистывая, отправился на кухню.

Ненадолго он даже забыл опасения по поводу карьеры и с огромным удовольствием обдумывал план совместных развлечений отца и сына, которым они посвятят себя в ближайшее время. Ввиду отсутствия в Танумсхеде стриптиз-клубов и игорных домов придется довольствоваться тем, что есть. Например, тут имеется музей наскальных изображений. Нельзя сказать, что сам он так уж увлекался рисунками, накорябанными на каменных плитах, но музей — это хотя бы такое место, куда можно пойти вдвоем. Ибо он твердо решил сделать упор на совместное времяпрепровождение. Никаких больше игр, в которые сын часами погружается один, никаких телевизоров допоздна: все это смертельно опасно для развития личных отношений. Вместо этого — обеды вдвоем, с попутными беседами, а вечерком перед сном, может быть, партия в «Монополию».

За завтраком он с энтузиазмом изложил сыну свои планы, но вынужден был признать, что реакция мальчика его несколько разочаровала. Он-то из кожи вон лезет, стараясь создать условия, чтобы им получше узнать друг друга, отказывает себе в любимых удовольствиях и, жертвуя собой, собирается идти с мальчиком в музей, а Симон вместо благодарности сидит, тоскливо уставясь в тарелку с рисовыми хлопьями! Избалован до крайности, только и можно сказать! Хорошо, что мать, пока не поздно, решила отправить его на воспитание к отцу!

По дороге на работу Мельберг вздыхал. Быть отцом — это нелегкое и ответственное дело!

Патрик был на работе уже с восьми часов. Он тоже плохо спал и в основном только ждал, когда наконец настанет утро и можно будет заняться необходимыми делами. В первую очередь он хотел выяснить, принес ли какую-то пользу ночной разговор. Когда он стал набирать знакомый номер, который помнил уже наизусть, пальцы у него немного дрожали.

— Больница Уддеваллы.

Он назвал фамилию доктора, с которым ему надо было поговорить, и стал нетерпеливо ждать, когда того разыщут. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем его соединили.

— Здравствуйте! Это Патрик Хедстрём. Мы с вами разговаривали вчера вечером. Меня интересует, пригодилась ли вам моя информация.

Напряженно выслушав ответ, он победным жестом вскинул кулак. Значит, он все-таки оказался прав!

Положив трубку, Патрик, насвистывая, принялся за дела, вытекающие из подтвержденных данных. Сегодня у всех будет много работы.

Второй звонок был к прокурору. С таким же необычным запросом он уже однажды обращался, и с тех пор прошло больше года; он надеялся, что прокурор не упадет в обморок от удивления.

— Да, вы правильно поняли. Мне нужен ордер на эксгумацию. Да, опять. Нет, не та же могила. Ту ведь уже вскрывали, верно? — Он говорил медленно и отчетливо, стараясь сохранять терпение. — Да, и на этот раз тоже срочно, и буду очень благодарен, если мой запрос будет рассмотрен безотлагательно. Все необходимые документы отправлены по факсу, вы их, вероятно, уже получили. Документы связаны с двумя запросами: один касается эксгумации, другой повторного обыска в доме.

Прокурор, казалось, все еще колебался, и Патрик почувствовал, как в нем поднимается раздражение. С некоторой резкостью в голосе он сказал:

— Речь идет об убийстве ребенка и еще об одной человеческой жизни, которая сейчас находится под угрозой. Я делаю запрос не ради собственного развлечения, а тщательно взвесив все обстоятельства, и потому что это необходимо для продолжения следствия. Поэтому я рассчитываю, что вы приложите всю энергию к тому, чтобы как можно скорее направить мне ответ. Я ожидаю, что он придет еще до обеда. По поводу обоих дел.

Положив трубку, он понадеялся про себя, что его несдержанность не окажет противоположного действия и не затормозит процесс. Ничего не попишешь, иногда приходится рисковать!

Покончив с самым главным, он позвонил еще в одно место.

— Привет, Хедстрём! — усталым голосом ответил Педерсен.

— Доброе утро, доброе утро! Никак ты работал ночью?

— Да, столько всего навалилось под вечер. Но сейчас мы, похоже, более или менее управились. Осталось еще немного писанины, и можно идти домой.

— Похоже, что так. — Патрик ощутил укол совести оттого, что пристает к измученному человеку, только что отработавшему тяжелую смену.

— Как я понимаю, ты хочешь получить результаты анализов золы с курточки и детского комбинезона. Они пришли сюда вчера уже под конец рабочего дня, но тут столько всего навалилось… — Педерсен устало вздохнул. — Я правильно понял, что комбинезончик принадлежит твоей дочке?

— Правильно, — подтвердил Патрик. — У нас тут случился позавчера неприятный инцидент, но она, слава богу, осталась цела и невредима.

— Рад это слышать. Но тогда можно понять, что ты там сидишь как на иголках в ожидании результата.

— Это так, не стану отрицать. Вообще-то я даже не надеялся, что ты уже получил результат. И что же выяснилось?

Педерсен откашлялся:

— Сейчас, давай посмотрим… Да, похоже, что тут нет никаких сомнений. Состав золы идентичен той, которая была обнаружена в легких погибшей девочки.

Патрик слушал, затаив дыхание. Получив ответ, он перевел дух и только сейчас осознал, с каким нетерпением его ждал.

— Значит, все так.

— Именно так, — подтвердил Педерсен.

— А удалось ли вам точнее установить, откуда эта зола? Животные это останки или человеческие?