Книга Чумные истории - Энн Бенсон

Джейни настроила на то же увеличение второе изображение, поймала фокус. Сначала на экране было пусто, и она с облегчением подумала, что не придется звонить в Биопол. Однако это могло означать только, что Кэролайн сделала нечто ужасное, и Тед…

Нужно было хорошенько проверить. Терзаясь сомнениями, Джейни упорно продолжала крутить колечко, проверяя каждый дюйм рубашки. Неизвестно, что хуже. Единственное, чего она действительно хотела, это получить время, достаточное, чтобы все хорошенько продумать и самой поискать Кэролайн. Прошло несколько минут, а на экране ничего не появлялось, кроме безупречно чистых волокон хлопчатой ткани, и Джейни начала было думать, что это время у нее все же есть. Но тут выплыло изображение одной клетки, потом другой, и после пары движений прокрутки на экране появилось изображение разрозненных клеток. Джейни сравнила их с тем, что было в другом окне. Хорошенько несколько раз проверив, она повернулась к Брюсу:

— Посмотри сам. По-моему, это одинаковые.

— Пусти-ка, — сказал Брюс и замолчал, сравнивая изображения. — Кажется, ты права, — наконец признал он.

Джейни тяжело вздохнула. «Вот он и наступил, момент выбора, когда что ни сделай, все плохо», — пришла в голову печальная мысль.

— Кэролайн, по-видимому, заболела, а Тед, наверное, накачал ее снотворным. Похоже, они проиграли оба, — с трудом проговорила она.

Взгляды Джейни и Брюса встретились. И они оба замерли, ожидая, что скажет другой, не найдет ли он выхода получше того, о котором они думали. Прошло несколько долгих секунд.

— Пора звонить, — устало сказал Брюс и направился к ближайшему телефону.

Девятнадцать

Алехандро отер струйку, вытекшую у Кэт изо рта, промокнул платком вспотевший лоб девочки. Потом взял со столика возле постели миску с кашей, набрал ложку. Каша, по его мнению, имела вид более чем непривлекательный, однако он знал, что она хорошо пропарена, мягкая, так что, скорее всего, его маленькая пациентка проглотит немного, не выплюнет, как выплевывала все, что бы он ни давал ей до сих пор.

— Кэт, детка, — ласково сказал он, — открой рот. Тебе нужно хоть что-то съесть, иначе ты не поправишься. Тебе нужны силы, чтобы бороться…

Но бескровные губы ребенка остались сомкнуты, и Алехандро, вернув миску и ложку на стол, поднялся и вышел из комнаты.

За дверью его ждала Адель. Лицо у нее было полно тревоги, пальцы нервно сцеплены.

— Как она? — взволнованно спросила девушка.

Алехандро снял маску из трав.

— Вот уже три дня почти ничего не ест, — сокрушенно сказал он. — Удивительно, что она до сих пор жива.

Голос у Адели дрогнул от мелькнувшей надежды:

— Может быть, лекарство все-таки помогает?

— Может быть, — согласи лея Алехандро, — но все же рано еще говорить. Сколько раз ты уже перевернула часы после последнего приема?

— Сейчас будет четвертый раз.

— Тогда пора звать наших помощников.

Она кивнула, страшась думать о том, что им предстоит, и вышла из комнаты.

Алехандро снова надел маску и вернулся в комнату.

— Четыре щепотки и полпригоршни, — бормотал он вслух, готовя для Кэт снадобье и подсыпая в желтоватую воду порошок.

Он все хорошенько перемешал, зачерпнул ложкой кашицу, шлепнул обратно, глядя, как расползается маслянистая жидкость.

В комнату вошла успевшая надеть маску Адель, за которой следовали экономка и управляющий, тоже в масках.

— Готовы? — спросил Алехандро.

Все трое кивнули.

— Вот и хорошо. Тогда за дело.

Экономка и управляющий взялись держать девочку за плечи и за руки, а Адель сдавила ей щеки и приоткрыла рот. Алехандро поднес миску и сунул в рот полную ложку лекарства, а потом быстро поставил миску на стол и зажал Кэт и рот, и нос.

Девочка принялась вырываться с неожиданной для нее силой, пытаясь выплюнуть изо рта отвратительную массу. Взрослые все разом заговорили, стараясь ее успокоить, но она продолжала брыкаться.

— Глотай, ради любви Господней, глотай же! — взмолился Алехандро, видя, что та упрямо держит лекарство за щекой.

В конце концов она посинела, и Алехандро велел ее отпустить. Но как только мучители ослабили хватку, она тотчас выплюнула серо-зеленую массу, запачкав постель и ночную рубашку.

Никто не сказал ни слова. Не в первый раз они совершали сию процедуру, которая иногда заканчивалась у них успешно, иногда огорчительным для всех провалом. Экономка пошла было прочь из комнаты, но Алехандро ее остановил:

— Погодите!

— Я в кладовку за чистым бельем и рубашкой, — сообщила она, и голос ее из-под маски звучал приглушенно.

— Нет, потом, — сказал он. — Попытаемся еще раз. Я добавлю воды, и, быть может, тогда она все же проглотит. Он снова взял миску и принялся смешивать ингредиенты.

— На этот раз будет четыре щепотки и полная пригоршня.

— А в таких пропорциях сработает? — спросила Адель.

— Понятия не имею. — Алехандро нахмурился. — Но какой толк от точных пропорций, если она все равно выплевывает все обратно.

Он размешал кашицу, которая на этот раз лилась с ложки.

— На этот раз придется ей проглотить, — решительно заявил он.

Они повторили все заново, и на этот раз Кэт действительно не смогла выплюнуть снадобье. Алехандро зажал ей нос, и она, пытаясь глотнуть воздуха, заодно проглотила и полную ложку мерзкой жидкой каши. Она поперхнулась, закашлялась, но тем не менее лекарство попало в желудок, и все взрослые вокруг постели похлопывали ее по плечам, по спине и хвалили на все лады.

Пока экономка меняла белье, Адель с Алехандро сняли с Кэт перепачканную ночную рубашку и потом искупали ее в корыте, наполненном теплой водой. Врачу было не до правил приличия, когда он осматривал ребенка, отмечая все изменения.

Для начала он тщательно обследовал шею и подмышечные впадины.

— Синяки того же размера, что были два дня назад. Пустулы не сформировались, — сказал он. — Обнадеживающий признак.

На седьмой день лечения, когда была потрачена большая часть порошка и серной воды, Алехандро вынужден был признать, что снадобье не помогает.

— Она не выздоровеет, — сказал он, оставшись наедине с Адель. — Я надеялся, что к этому времени ей уже станет лучше.

— Но луна прошла лишь одну четверть, — ответила Адель, не согласившись с мрачным прогнозом. — Насколько я знаю, большинство больных за это время вообще отправляются на тот свет.

Алехандро вспомнил папских гвардейцев, провожавших его из Авиньона. Один из них умер уже через три дня после начала болезни. Разумеется, Кэт слабела вовсе не со столь ужасающей скоростью и состояние ее не было столь тяжелым. Но тем не менее этот сам по себе удивительный результат на сей раз не устраивал Алехандро. «Я должен ее вылечить, я должен вылечить ее так, чтобы она не просто выжила, но осталась совершенно здоровой, — думал он, — я жизнь за это отдам».