Книга Пасынки Гильдии - Ольга Голотвина

Ульфест прошелся по пустому фехтовальному залу. Остановился перед висящим в простенке меж окон зеркалом, таком нелепым рядом с оружием на стенах. Вгляделся в свое отражение – и вздрогнул: на красивом молодом лице легли меж бровей две глубокие вертикальные морщинки. Точь-в-точь как у старого Эшузара…

* * *

Закатное солнце рассыпало по мелкой морской ряби блики, словно приманивало к себе россыпью драгоценностей маленькое суденышко, которое шло на запад, удаляясь от скалистого гурлианского побережья.

Но Шершень, стоявший на корме, не глядел на призрачные закатные сокровища. Он не отрывал взгляда от берега, где на скалах ютились домишки – и не скажешь, что это окраина столицы! Деревня деревней…

Тихо подошла Лейтиса, встала рядом.

Шершень покосился на щеку женщины с полоской высохшей слезы. Он знал, почему плакала его старая подруга: бегала прощаться к своему Хастану. И тот предложил ей уехать с ним на Вайаниди. Да, бернидийский посланник сумел бы укрыть от преследования женщину, которую после мятежа искали по всему Аргосмиру, чтобы примерно покарать за подстрекательские речи.

Но Лейтиса, поплакав и подумав, отказалась.

«Ну дура я, сама знаю, что дура, – сказала она друзьям, возвратившись. – Хастан во мне души не чает. Сладко ела бы, сладко пила, спала бы на подушках из гагачьего пуха. И на этих подушках меня обнимал бы не старый доходяга, а настоящий мужчина – не вам, шавкам подзаборным, ровня!.. Да, видно, не удержишь дикую гусыню у сытной кормушки…»

«Шавки подзаборные» даже не ехидничали в ответ. Они рады были возвращению лихой товарки.

– Что наши делают? – спросил атаман.

– Красавчик кормит попугая, Ураган и Недомерок потихоньку ругаются, Рябчик в трюме на мешках спать завалился.

Атаман ухмыльнулся. Из неуважительной клички «Рябой» как-то само собой получилось прозвище «Рябчик», с которым бывшая Орхидея неохотно мирилась. У нее все лучше и лучше получалось говорить о себе как о мужчине: «я сделал», «я пошел», «я подумал»…

Разбойники помолчали, глядя не темнеющий вдали скалы, над которыми вздымалась огнеглазая башня – один из береговых маяков.

– Завтра праздник, – грустно сказал Шершень. – Будут состязания мечников… до чего же я их когда-то любил! Мальчишкой каждый год копил деньги, чтобы поставить на одного из бойцов. И ни разу не выиграл. Очень хотелось по старой памяти полюбоваться… эх, видно, не судьба!

– Ты ведь отсюда родом?

– Да. Я раньше… – Шершень не договорил и резко обернулся, почувствовав чье-то приближение.

Ну, кто это мог быть? Капитан, разумеется. На этом суденышке всей команды – отец-капитан и двое сыновей-матросов. И все трое – контрабандисты.

– Высажу вас завтра неподалеку от Яргимира, – сказал моряк, стараясь быть учтивым. – Ветер хороший, за сутки дойдем.

– Отлично, капитан.

– В яргимирский порт не сунусь, хотя мне и велено ради вас расстараться. Уж больно помнят там мою «Кефаль»…

– Ничего, капитан. Нам только бы оказаться на грайанском берегу, а там уж мы как-нибудь…

Шершень плотнее запахнул куртку, словно ему было холодно. На самом деле разбойник не хотел, чтобы зоркий моряк углядел под рубахой очертания массивного золотого пояса. Зачем подвергать искушению хорошего человека?

Капитан двинулся было прочь, но задержался:

– Я из плавания – и сразу в море. В береговые дела толком не вник. Верно ли мне шепнули в порту, что в Гиблой Балке новый король? Королева что, померла?

– Я сам толком не знаю. Мне сказали так: королева куда-то исчезла, но перед этим отдала одному из подручных условный знак для Жабьего Рыла. Вот этот парень теперь король нищих. А уж как его кличут – про то мне не сказали.

– У меня дом почитай что рядом с Бродяжьими Чертогами, – хмуро объяснил капитан свой интерес к тем, кого считал вроде слизи на береговых камнях. – А там и Гиблая Балка рядом, так что лучше уж кое-что знать про эту шваль.

Кивнув на прощание, капитан отошел. А Лейтиса, не удержавшись, нарушила одну из разбойничьих заповедей: нельзя расспрашивать дружков об их прошлом. Нельзя-то нельзя, но ведь интересно же!

– Ты говорил, что давно не был в здешних краях…

– Лет тринадцать-четырнадцать.

– А встретили тебя тут как дорогого гостя. И к денежному дельцу сразу пристроили, и подручных дали. А как понадобилось унести ноги, так и корабль к твоим услугам.

– Мне предлагали пересидеть опасное время в Аргосмире, – задумчиво кивнул Шершень. – Обещали спрятать так, что ни один «крысолов» не унюхает. Но искать будет Гильдия, а эти Охотники вроде чародеев. Болотная Хозяйка их знает, на что они способны.

– Ты родня, что ли, Жабьему Рылу?

– Вроде того, только это не один человек, их много…

Лейтису интересовало не столько загадочное многоликое Рыло, сколько его отношения с атаманом. Поняв это, Шершень продолжил:

– Я был тут, когда все начиналось. Тогда при дворе крутился хитрый человек по имени Айрунги. Сам-то я его не видел, только слышать довелось. И придумал он «невидимую стражу» – людей, которые рассказывали ему обо всем, что творилось в городе. «Невидимками» были всякие люди, от нищих до солидных торговцев. И я был, я тогда в «крысоловах» служил.

– Ты был стражником?

– Кем я только не был… А потом этот сукин сын Айрунги затеял «мятеж бархатных перчаток» – слыхала?

– Ага.

– Мятеж провалился, Айрунги удрал за море, а король Эшузар – тогда еще он правил – решил, что «невидимая стража» может стать угрозой для трона, и начал трясти людей на допросах. Я об этом заранее узнал от одного «щеголя», тоже из наших. Ну, своя шкура ценнее собольего меха, сама понимаешь. Поднял я по тревоге тех, кого сам знал, они дальше мои слова передали. Все вместе расстарались – запутали следствие, оборвали все нити.

– Обрывали, небось, ножичком? – понимающе улыбнулась Лейтиса.

– А знаешь, нет, – серьезно ответил Шершень. – Айрунги был умной сволочью, людей подбирал надежных, умных да неболтливых… А когда буря улеглась, меня зло взяло. Сама подумай: сплетена цепь из живых людей, прочная, надежная. Вот случилась беда – все разом поднялись и с нею справились. И что же теперь, разбежимся по домам и постараемся забыть, что когда-то были единым целым, были силой? Ну нет! Сбежал наш хозяин, так почему бы нам на себя не поработать? Если всем вместе взяться, не то что городские шайки – весь Аргосмир к рукам приберем! Пустил я эту мыслишку от человека к человеку – и, знаешь, никто не отказался!

– А могли отказаться? – ухмыльнулась Лейтиса.

– Могли донести! – сурово ответил Шершень. – Но вместо этого взялись за дело – и теперь правят Аргосмиром на зависть королю.

– А почему тогда ты по чужим землям бродяжишь?